Belochka LG - Моё разрушительное счастье [СИ]

Язык Северуса нежно погрузился в податливый рот, вкушая его сладость. Ладонь забралась под одеяло, поглаживая грудь и живот, спускаясь к подолу больничной рубашки, надетой на голое тело. Первый стон удовольствия показался райской музыкой, вознося на небеса. Добравшись до обнажённого бедра, Снейп понял, что теряет голову, и не посмел двинуться дальше. Гарри уже неистово отвечал на поцелуй, задыхаясь от желания, лаская умелый рот неопытным язычком. В какой-то момент Северус понял, что мальчишка его не остановит…

Магия искрилась и кружилась вокруг, окутывая мягким сиянием. Гарри так откровенно наслаждался, что, кажется, совсем перестал осознавать, что происходит и где он находится. Несдерживаемые сладострастные стоны вырывались из его горла, пальцы цеплялись за плечи, зарывались в длинные пряди, притягивали затылок. Ближе, сильнее, ещё!

И Северус сдался. Ладонь скользнула по шёлковистому бедру, коснулась прохладных яичек, и Гарри задрожал от возбуждения. Аккуратный член истекал смазкой, и Северусу до сумасшествия хотелось ощутить его вкус, хоть он и понимал, что юного возлюбленного нельзя отвлекать. Но мальчишка снова удивил, приглашающе приподнимая и разводя бёдра. Мерлин всемогущий! Дамблдор был прав: Гарри интуитивно отдаётся именно так, как мечтают мужчины. Идеальный партнёр. «Мой отзывчивый мальчик…»

Не прерывая поцелуя, Северус накрыл ладонью напряжённую плоть, восхищаясь её нежностью. Провёл по всей длине, отмечая, что руки дрожат от желания. Но только успел размазать большим пальцем скользкую капельку по гладкой головке, как Гарри не выдержал откровенной ласки — забился и закричал надрывно, вскидывая бёдра, забрызгивая живот. Оргазм мальчишки почти пугал невероятной интенсивностью и продолжительностью, кожа покрылась испариной. Северус позволил ему кричать и задыхаться, смещая поцелуи на шею и ключицы, обводя их языком, наслаждаясь нежно-солоноватым вкусом.

Неистовые судороги, сотрясающие тонкое тело, помалу затихали. Последние искорки магии, лёгкая дрожь. Северус лежал одетым рядом с мальчишкой в задранной до подмышек больничной рубашке и прижимал его к себе, боясь отпустить. Его брюки тоже были мокрыми — он умудрился достичь кульминации почти одновременно с Гарри и улыбался теперь, как полоумный, понимая, что кончил, как подросток, от одних поцелуев. «Зато каких!»

— Профессор?

А это пикантно. Поттер собирается продолжать называть его «профессор» и «сэр»? Знал бы Северус раньше, как этого добиться…

— Да, мистер Поттер, — усмехнулся он, ласково поглаживая спину Гарри одной рукой, а второй перебирая мягкие волосы. Хорошо, что никто не видит, как Снейп улыбается. Иначе пропала бы годами заработанная репутация.

— Что это было? — прошептал Гарри в самое ухо.

— Хм… Похоже, я вас поцеловал, мистер Поттер.

Вышеназванный мистер глупо хихикнул, уткнулся носом в профессорский висок и нежно прикусил мочку.

Возвращаясь в подземелья, Северус чувствовал себя странно. Обычные люди, наверное, назвали бы это чувство счастьем, но он-то обычным никогда не был. Удивительный спектр сентиментальных ощущений — от блаженства до ликования, вкупе с поселившейся в сердце нежностью — сумасшедшей каруселью вертелись в сознании. Лишь одна тревожная мысль червоточила в этом радужном коктейле: завтра в Хогвартс прибудут потенциальные женихи. В больничном крыле Северус оставил Гарри смущённым, зардевшимся… и вновь возбуждённым. Но разве всего один «поцелуй» может стать достаточным основанием, чтобы позабыть о застаревшей вражде?

Тем временем слухи о скором бракосочетании Избранного неумолимо расползались по школе. Колдостроители закончили с дырой в Большом зале и приступили к работам в Гриффиндорской башне. Домовые эльфы умудрились за один день в достаточной степени прогреть замок, так что юным и не самым юным сплетникам ничто больше не мешало заниматься любимым занятием.

Ранним утром, задолго до того, как ученики выберутся из гостиных на первый после заморозков завтрак в Большом зале, в кабинете директора одновременно открылась дверь и вспыхнул камин. Шагнувший из камина высокий чернокожий волшебник в тёмно-фиолетовой мантии сразу наткнулся на непроницаемый взгляд мастера зелий.

— Доброе утро, Северус, — Шеклболт невозмутимо кивнул профессору. — Альбус, — искренне улыбнулся директору.

Снейп оскалился в кривой ухмылке — Кингсли нахально уселся в его любимое кресло и закинул ногу на ногу.

— Я думал, мы поговорим наедине. Не то чтобы я против чьего-то присутствия… но, надеюсь, на нашем свидании с Гарри тебя, Северус, не будет?

Снейп только что не зарычал в ответ:

— На свидании? — взгляд бешеного василиска упёрся в соперника.

— Ты меня глазами-то не сверли! Да, на свидании. Альбус, я чего-то не понял из твоего письма? Что здесь делает Снейп? Ладно бы ещё Малфой…

— Профессор Снейп — тоже один из претендентов, — подал голос Дамблдор.

— Да иди ты! — всего мгновение на лице Кингсли отражалось удивление, которое сменилось громовым хохотом. Он откинулся на спинку кресла и запрокинул голову, хлопая одной ладонью по подлокотнику, а второй вытирая воображаемые слёзы.

— Когда закончишь истерить, объяснишь, что тебя так насмешило? — Северус постарался взять себя в руки и, пройдясь по кабинету, устроился в кресле МакГонагалл. — Альбус, а когда моё свидание с мистером Поттером?

Шеклболт икнул от неожиданности и перестал хохотать.

— Это не шутка, что ли?

— Не шутка, Кингсли, — ответил Дамблдор. — Время завтрака Гарри проведёт с мистером Шеклболтом, Северус. В обед у него встреча с Люциусом Малфоем. Если тебя устроит сегодняшний вечер…

— Устроит, — согласился Снейп и, задумавшись на секунду, поднялся. — Не смею вас отвлекать, — собрался выйти из кабинета.

— Погодите-погодите! — внезапно вскинулся Кингсли. — Этот… — он даже забыл о манерах, ткнув в профессора дрожащим от волнения пальцем, — проводит в Хогвартсе круглые сутки! Это неравные условия! Какое ему ещё нужно свидание?!

— Минуту назад ты хохотал, а теперь вдруг увидел во мне соперника? — Северус пренебрежительно вскинул бровь. — К твоему сведению, все шесть лет, что Гарри учится в школе, я нахожусь здесь почти круглосуточно.

— И между вами нет ничего, кроме ненависти!

— Так чего ты беспокоишься? — пожал плечами Снейп и подумал, что даже короткая минута, проведённая сейчас рядом с Гарри, дороже, чем пререкания с Шеклболтом.

Северус поспешил удалиться. Вероятно, Кингсли догадался, куда он направился, потому что за закрытой дверью, пока профессор спускался по лестнице, всё ещё раздавался визгливый бас. Кто бы мог подумать, что бас может быть визгливым? Одно Снейпу стало ясно: Шеклболт тоже настроен серьёзно и легко от его мальчика не откажется.