Макс Мах - Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба [сборник litres]

– Вот как? – поднял в удивлении брови Элиас. – Но… Прошу прощения, добрый господин, я, кажется, стал несколько глуховат. Как вы сказали, ваша светлость, вас зовут?

«Умен!» – отметил Карл, который, как и все остальные его спутники, хозяевам дома представиться «не успел».

– Разрешите представить вам, мастер Элиас, наших спутников, – сказал он, вставая из предложенного ему гостеприимными хозяевами кресла. – Принцессу Вольх вы узнали сами, что делает вам честь, ибо не многие знают ее в лицо – он не смог отказать себе в удовольствии еще раз посмотреться во все еще пьяные от любви и счастья глаза Деборы и перевел взгляд на Конрада и Валерию, которые тоже, судя по всему, еще не вполне отрезвели от хмеля прошедшей ночи. – Бан и банесса Трир, – чуть склонив голову в уважительном поклоне, представил он и тут же «увидел» то, о чем, возможно, еще не знали и они сами.

«Кажется, мне скоро предстоит стать дедом… Внучка? Внук?» – но, скорее всего, как подсказывало художественное чувство, через девять месяцев следовало ожидать рождения именно мальчика.

Взмах мощного крыла … Торжествующий клекот победителя … И синие глаза матери … и бабушки …

«Горный орел? Скорее всего…»

– И наконец, капитан Август Лешак, – сказал он вслух после короткой паузы, откладывая возникший образ в заветные глубины памяти. – А меня, мастер Элиас, называют герцогом Герра.

– Если бы вы, мой господин, не сказали, что вы герцог, – низко поклонился поднявшийся на ноги одновременно с Карлом Элиас, – я бы подумал, что меня посетил император.

«А ты, оказывается, совсем неплохо разбираешь „слова” жестов и взглядов».

– Но пока я не император, – улыбнулся Карл своему племяннику. – Все дело в том, мастер Элиас, что принцесса, как вы уже слышали из ее уст, – моя невеста, банесса же Трир приходится мне родной дочерью, а капитан Лешак командует моей личной гвардией. Если добавить к этому, что с баном мы друзья, то характер наших отношений, на который вы только что изволили указать, становится исчерпывающе ясен. Не так ли?

– Так, – глаза негоцианта вдруг стали жесткими и внимательными. – Но вы, если не ошибаюсь, сказали Герра?

– Да, – кивнул Карл, понимая, что вопрос задан неспроста. – Бывали во Флоре, мастер Элиас?

– Бывал, как не бывать. Дела наши торговые, ваша светлость. Приходится ездить, как без этого. Бывал я и в Новом Городе, бывал и во Флоре. Лет тридцать назад или чуть поболее того… А память у меня купеческая, господин герцог, сами понимаете… Однажды во Флоре мне посчастливилось присутствовать при выезде принцепса, и я запомнил одну очень красивую молодую даму, сопровождавшую цезаря… Черноволосую и синеглазую, как вот госпожа банесса…

– Стефания Герра была моей женой.

– Вот-вот, – с готовностью закивал негоциант, взгляд которого, тем не менее, ничуть не изменился. – Стефания Герра, так и есть. А супругом ее, как я слышал, несколько позже стал имперский граф Ругер.

– Титул графов Ругеров теперь ношу я, – с любезной улыбкой пояснила Валерия, явно не менее других заинтересовавшаяся разговором, вернее напряженным его подтекстом.

– Но ее светлость принцесса, господин герцог, – гнул свою линию Элиас, – кажется, только что сказала, что вы родом из Линда?

– Не будем ходить вокруг да около, Элиас, – мягко остановил его Карл. – Ты ведь все уже понял, не так ли? А еще ты удивительно похож на маленького Гвидо, каким я его помню и каким могу представить себе в зрелые годы.

– Значит, ты наконец решил вернуться в Линд… – в этом холодном голосе можно было услышать довольно много всего, что чувствовал сейчас глава семьи Ругеров, не ощущалось в нем только радости.

– Нет, – покачал головой Карл. – Я просто немного свернул с дороги… Так бывает, Элиас… Знаешь, как говорят тут, у вас, в Линде? Десять лет я не мог найти дорогу назад, а потом позабыл, откуда пришел .

– Зато здесь тебя никогда не забывали… Так тоже случается, – Элиас смотрел на него со смешанным чувством удивления, быть может, даже восхищения, но и обиды, как, верно, и должно смотреть на того, кто покинул свой дом навсегда.

Известие, что дом их посетил знатный родич, как и следовало ожидать, вызвало в семействе Ругеров волнение самого искреннего свойства и породило волну хаотичных перемещений многочисленных домочадцев и плохо скрытый переполох в задних комнатах дворца, который должен был считаться домом. Тем не менее, на мастера Элиаса все это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Разумеется, он, немедля отдал необходимые распоряжения – что, впрочем, сделал бы и в любом другом случае – и вскоре служанки принесли в гостиную угощения, состоявшие из засахаренной айвы, фигурок из марципана и сваренного в меду миндаля. Подали, естественно, и фрукты, которых, несмотря на прохладный климат, росло в здешних местах великое множество. Во всяком случае, вишня и клубника, насколько мог припомнить Карл, родились в окрестностях Линда необычайно сочные и сладкие. Однако сейчас, осенью, ни того, ни другого, разумеется, уже не было и быть не могло. Зато лесная земляника и малина, красные душистые яблоки и иссиня-черные, как ночное небо, сливы выглядели весьма привлекательно, а предложенное гостям грушевое вино было выше всяческих похвал.

– Но, может быть, вы, господа, предпочитаете виноградные вина? – из одной лишь вежливости, насколько мог оценить его интонацию и взгляд, спросил старый негоциант.

– Спасибо, мастер Элиас, – с мягкой улыбкой ответила Дебора. – Ваше вино великолепно. Оно напомнило мне наш, гаросский, «Грушевый цвет».

– Я рад, что вам нравится, ваша светлость, – сдержанно поклонился Элиас. – Но, возможно, ваши спутники… Александра, – сказал он, оборачиваясь к жене, – распорядись, чтобы принесли риенского и то вино из Корсы, которое подарил мне советник Лукас.

– Дамы, – сказал, поднимаясь из кресла Карл, едва успевший попробовать вино и землянику. – Кавалеры, – он извинился взглядом перед Конрадом и с улыбкой посмотрел на своего племянника, выглядевшего много старше его самого. – Мы вас оставим ненадолго. Надеюсь, радушные хозяева не позволят вам заскучать. Что скажешь, Элиас? Найдется у нас с тобой, о чем поговорить с глазу на глаз?

– Как скажешь, Карл, – без тени удивления согласился Элиас и, поклонившись гостям, пригласил Карла следовать за собой, не забыв, однако, шепнуть по пути несколько слов сыну и жене, поручая оставшихся гостей их вниманию.

– Скажи, Элиас, – спросил Карл, когда они оказались одни в рабочей комнате негоцианта, – законы Линда так сильно изменились?

– Что ты имеешь в виду? – Элиас открыл резной шкафчик красного дерева, стоящий в дальнем углу кабинета, и оглянулся на Карла. – Вино или бренди, Карл?