Адель Лозовская - Ведьмина Чаша

Совершая кувырок, Кристоф нащупал глефу. Неизвестный юноше доброжелатель заботливо укрыл оружие сеном, спрятав его от посторонних глаз, чтобы ученик Зарга нашел его и смог применить в нужный час.

Он не допустит смерти принцессы.

Виария должна жить!

Кристоф неспешно приближался к дерущейся парочке, соблюдая дистанцию с наемниками при помощи изредка выскакивающих из пальцев молний. Ученик Зарга не торопился, ожидая, когда же Себастьян повернется к нему спиной, чтобы окончить его бесславный путь здесь, среди наемников, что были ему под стать. Тоже за деньги готовы сотворить все что угодно, лишь бы не упустить выгоду и возвыситься над теми, кого ненавидят и презирают.

Пора получить по заслугам за то, что ты сделал, Себастьян! Предателям смерть!

Виария выбила из рук начальника стражи меч и занесла клинок для решающего удара, как вдруг рыцарь упал навзничь. За его спиной стоял Кристоф и вытирал об рукав испачканное лезвие глефы.

Принцесса устало похлопала его по плечу и поспешила к стогам сена, где наемники успешно теснили в угол берийского пса. Кристоф последовал за ней. Такого помощника бросать в беде никак нельзя!

Все! Больше не могу!

Я упала на жесткие плиты, ощущая их шершавую поверхность, неровности и стыки.

Мое тело меня не слушается, и процесс обратной трансформации запущен. Я не дракон, я Кайла, и я проиграла.

В этой битве Марлоу оказался сильнее, и он не выпустит меня из замка живой.

— Ты не оправдала моих планов, дрянь! — Тычок под ребра, и я прикусываю уже изжеванную до крови губу. — Ты могла послужить великой цели, Кайла, а теперь сдохнешь здесь, как шавка без роду без племени. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Я с трудом разлепляю глаза и вижу, что Марлоу отошел от меня, а в его ладони формируется синий пульсар. Я вижу, что Киммер убил того лучника и бежит ко мне, но я знаю, что он не успеет, ведь раненая нога не позволит ему быстро сократить расстояние между нами. Я вижу перекошенное от злости лицо мага, который вынес мне окончательный приговор. Я все еще вижу, и я не хочу в мой смертный час смотреть на того, кто меня обыграл.

Я вижу тебя, моя любовь, ты подарил мне это пьянящее чувство, вдохнув в меня жизнь, о которой я и не мечтала. Спасибо тебе за все, Киммер, и будь счастлив с Виарией. Пусть Элирия с Сарией расцветут назло этому хомяку-переростку, возомнившему себя богом. А уж я из Царства Неприкаянных Душ буду за вами следить и наставлять на путь истинный, честно-честно! Слово дракона…

Закрыть глаза и ждать исхода? Нет, я встречу смерть с гордо поднятой головой и презрением, которое Марлоу заслужил в полной мере.

С трудом поднимаюсь с плит двора замка. Меня шатает, колени подгибаются от слабости и усталости.

А пульсар в ладони Марлоу растет и наливается холодным светом безоблачного неба. Маг заводит руку с ним себе за спину. Он готов поразить меня, но медлит, наслаждается ситуацией, своей властью. Можно закончить все быстро, и даже следа не останется, однако удовольствие полагается смаковать.

— Последнее слово, Кайла? — Марлоу нравится его роль, и быстрое прощание с ней его категорически не устраивает. — Просьба? Мольба? Пожелание?

Качаю головой. Пора заканчивать эту сцену. Кое-кто слишком увлекся новым амплуа.

— Твое право, Кайла, твое право… — ухмыляется маг, и его шар увеличивается вдвое.

Марлоу не слышит и не видит, как стекла библиотеки разбиваются и вместе с осколками надает нечто, что отделяется от них и на всех парах несется к нам.

И с силой врезается в пульсар, отчего тот взрывается раньше времени.

Я вновь оказываюсь на плитах, словно тряпичная кукла, что стала больше неинтересна хозяйке. Может, она меня поднимет? Образумится? Сменит гнев на милость?

Я подожду, ведь это то немногое, что мне сейчас доступно…

Дориус наконец-то выбрался из башни. Проклятая рана!

Четыре раза он оказывался из-за нее на полу, теряя драгоценные крупицы времени. И каждый пройденный шаг считался им за километр, а обжигающий прохладой воздух Ведьминой Чаши — как желанный глоток дядюшкиного вина, которого он обязательно отведает, когда вернется домой вместе с Кайлой.

А кстати, где она?

Дракон осматривал двор замка и не узнавал его. Неужели он так долго спускался и успел лишь к окончанию битвы?

Выходит, что так оно и есть!

Появились новые лица. Воины в странных шлемах, проникшие в замок через пролом в стене. Они разобрались с черными захватчиками, явившимися к Кайле с недобрыми намерениями. А, вот же она!

Рядом с ней крутятся любитель орехов и один из тех рогатых воинов, главный, по всей видимости. Конкурент Дориуса укрыл Кайлу своим плащом, словно ребенка, а с неба падают разорванные кусочки исписанной бумаги, настолько мелкие, что сильно напоминают крупные снежинки, неожиданно принесенные с верхушек гор Ведьминой Чаши.

Воет берийский пес. Он оплакивает падшего собрата. Мальчишка, что был пленником черных воинов, без опаски подходит к берийскому псу, словно они давние знакомые и хорошо знают друг друга. К горестному собачьему вою добавляется мужской неокрепший голос, что поет песню о великом герое, чей подвиг не будет забыт. И замирают пришедшие на выручку Кайле воины. Замирает конкурент Дориуса, и даже девица с мечом, которая склонилась над телом юноши с раздробленной челюстью.

Лишь дракон не впадает в транс от песни, замечая то, что остальные пока не видят.

Ворота замка открыты, и по мосту движется чудовище, оно словно выходец из радужного сна некроманта и кошмара простого смертного.

Огромное, в полтора раза выше Дориуса, существо будто вылеплено из глины и на скорую руку обожжено в печи. Глаза существа горят странным потусторонним светом, а спина его защищена панцирем с непонятными отростками, что шевелятся при малейшем движении этого опасного хищника.

Выбора не было.

Дориус встал на четвереньки, ощущая, как его человеческое тело переходит в драконью ипостась, а вместе с трансформацией появляются отголоски негодования израненного бока, жалующегося на плохое обращение и то, что его никто не ценит.

Увы, по-другому никак не получится. Уж слишком явно скалит зубы незваный гость. Он пришел сюда полакомиться, вот только кем? Живыми или мертвыми?

Только спрашивать Дориус его не будет, пора отплатить Кайле за ее хорошее отношение к нему. И показать всем, что именно он является единственным достойным претендентом на ее руку и сердце.

Они мертвы. Месть может спать спокойно. А вот голоду неймется, и он берет бразды правления телом на себя.

Ах, сколько здесь вкусного! Сколько лакомств лежит неприкаянными, ешь не хочу!

И этим они Калеба отталкивают. Слишком просто, нет азарта. Нет борьбы и победы. Да и мелкие они, за раз насытиться не получится.