Андрей Минин - Школа [litres]

М-м-м… Лес, конечно, не мой. Тут я приукрасил. Но кто его магией подпитывает, чтоб, значит, там не только обычные растения росли, но и волшебные? Источников силы в округе нет, так что всё, что там выросло, – моя заслуга. Да и что вообще происходит? В деревне рядом с нами обосновалось больно уж много левых магов. Ковен ведьм, волхвы, другие мутные типы. Мёдом им здесь намазано, что ли?

– Ба. – Уселся я за стол. – Ты не хочешь мне ничего сказать? – Открыл я банку варенья с характерным хлопком и стал намазывать его на хлебушек.

– Ты это о чём? – Подскочила она к печи с ухватом. Там как раз зашкворчала яичница.

– Я только сейчас понял – что ты не позволила бы селиться левым людям рядом с нами. Кто они?

– И сто лет не прошло, как заметил! – Всплеснула она руками и улыбнулась, выложив передо мной тарелку. – А ты как думаешь?

– Работники? Слуги? – гадал я, перечисляя.

– Наши земли теперь не отнять. Древнее заклятие, что наложили на них твои предки, закончило свою работу, и теперь это наш личный домен. С этой стороны ты защищён. Так?

– Так, – подтвердил я, так как сам участвовал в ежегодных ритуалах, что проводила ба. Наряжался в одежду из чистого льна, нырял в прорубь и пел мантры. Весёлое времечко.

– Но об это знаем только мы да представители древних родов, у которых есть самообновляющиеся родословные книги. Так что нападения будут и скоро. Я чувствую это. – Прижала она руку к сердцу. – Вот поэтому я и пригласила малую общину волхвов, ковен ведьм и несколько семей оборотней и ворожей. Уговор таков: десять лет службы, и мы принимаем их в нашу гвардию, выделив землю в поместье. Пусть строятся и растят детей.

– Не жирно?

– В самый раз. Они, их дети и дети их детей будут служить нашей семье не за страх, а за совесть. Так что прекращай!

– Чего? – Поперхнулся я яичницей, состроив непонимающее лицо. Покраснел только, что меня и выдало.

– Прекращай их третировать! Знаю я, кто каждую ночь путает волосы ведьмам, прячет тапки волхвов и заставляет их блуждать в трёх соснах. Они уже несколько раз очищающий ритуал проводили, пытаясь изгнать несуществующего барабашку.

– А чего они…

– Я разрешила, – не дала она мне договорить, поняв, в чём суть моих претензий. – Им тоже надо кушать. Пусть собирают свои травки. Хорошо?

– Ладно, ладно, – отступил я. Бабуля, похоже, решила форсировать события и оставить после себя настоящий род, а не тот огрызок, что существует сейчас. О гвардии задумалась… Слуг нам набирает. Что дальше?

– Ну и отлично. Доел? – Дождалась она моего кивка. – Тогда в путь. Время не ждёт.

– И куда мы? Остров Буян, Лукоморье или Тмутаракань? – перечислил я все три города, что находятся в магической Руси и не принадлежат никому. Они образовались на сильнейших источниках силы, что бьют из земли фонтаном. Людям туда хода нет. Кому повезло – живут там. Кому нет – ютятся у людей, скрывая свою суть и часто оборачиваясь. Инквизиция бдит. И не только она.

Кроме трёх городов существуют поместья родов, куда так просто не попадешь. Большие и малые. Много поместий, но магов и других существ ещё больше. И всё! Остальные земли принадлежат людям.

По последним подсчетам, кстати, нас насчитывается более тридцати миллионов. В городах, теснясь до невозможности, живет, дай бог, десять процентов. Ещё десять служат родам, проживая на их территории, а остальные вынуждены соседствовать с людьми, подвергая себя и своих близких риску быть сожженными на костре. Как я уже говорил, инквизиция сильна как никогда. Ненавидят нас, и надо признать, есть за что.

– В Лукоморье ты проведешь три ближайших года, так что ещё насмотришься. Летим в Тмутаракань. Косточки погреем.

– На шаре летим? – Пытался я вспомнить, где находится этот город. Керченский пролив вроде? Хм…

– Да.

– Лапоть будет рад, – вспомнил я сына нашего домового, которого мы посвятили в воздухоплаватели. Рулить будет он.

Начиная с восемнадцатого века, на Руси, в магической её части, стали популярны полёты на воздушном шаре необычного вида, что придумали братья Петровы со своим батей. Их шар поднимал не корзину, а целую башенку в три этажа на куриных ножках, что могла передвигаться и по земле. Удобно и со вкусом. С тех пор это самый популярный транспорт среди нас, так как перемещаться на большие расстояния силой мысли могут лишь запредельно могущественные маги.

– Я ему ещё с утра сказала. Ты бы видел, как он забегал! Чумазый – жуть! И что там можно делать, скажи мне? Горелка, пара рычагов и всё, а он с гаечными ключами бегает. – Развела руки ба в непонимании.

– Ему видней, – пожал я плечами. – Может, снова придумку какую в жизнь воплощает. Помнишь? – намекнул я, хмыкнув.

– Это когда он пропеллер приделал и чуть сарай нам не снёс?

– Да, – заржал я, вспоминая те деньки. Идею подал я, а он подхватил. Неудачно получилось. Выгородил меня впоследствии, приписав всё себе. Хороший он парень.

– Ладно. Встретим его в лесу, за деревней. Мне нужно в кафе тамошнее зайти, с главной ведьмой ковена переговорить. – Разгладила бабушка последние складки на платье, смотрясь в зеркало.

– Идём?

– Пошли, – взяла она меня под локоток, степенно направившись к границе наших владений, что была обозначена подрагивающим маревом воздуха.

Черёмуха, слива, груша, лимон, апельсин. У нас росло всё, шли мы через сад, мимо упырей, что зыркали на нас красными буркалами и скрипели зубами, но не смели напасть. Один поливал грядки, второй опрыскивал средством от тли черёмуху, третий делал ещё что-то. Неважно. Вся тысяча трудилась, без перерывов на обед или сон.

Знают, что стоит мне пожелать, и они превратятся в компост меньше чем за секунду. Держу их на коротком поводке, тварей этаких.

До деревни было рукой подать, ступали мы по грунтовочке, отмахиваясь от комаров, что налетели на нас, стоило выйти за пределы поместья.

– Так и будем идти? – спросила меня бабушка, намекая, что пора поколдовать.

Взмах руки, с которой сорвалась цепочка рун из трёх штук, которые видел только я, и комаров и других жучков как не бывало. Заклятье продержится часа три, не меньше.

– Сколько уже рун держишь?

– Восемьдесят одну. – Приманил я малину из леса, набрав целую горсть и поделившись с самым близким мне человеком.

– Ох, и могуч, – ухмыльнулась она, подначивая меня и толкнув плечом. – Я в лучшие свои годы с трудом сорок держала, а ты уже… Восемьдесят – это магистр, знаешь? – спросила она, нахмурившись. Переживает.

– Да. Знаю. – Пнул я слишком большой камень, попавший под ногу, запулив им в канаву.

Всего существует шесть рангов: ученик, маг, подмастерье, мастер, магистр, архимаг. Звание ученика дают тем, кто способен держать пять рун. Умножаем на два и это десять. Полноценный маг. Ещё на два – двадцать. Подмастерье. Ну а архимаг может удержать и использовать сто шестьдесят и более. Круть несусветная!