Джин Вулф - Кабинка на побережье

Между Тимом и Лисси происходит следующий диалог, где встречается смутно знакомое слово:

— Ты полбутылки выпил. Тебе нельзя за руль.

— Бухня!

Лисси хихикнула:

— Ты только что сказал «бухня»! Вот это , я понимаю, характер!

Оригинал:

“You drank half the bottle. You’re too high to drive.”

“Bullshoot.”

Lissy giggled. “You just said ‘bullshoot.’ Now that’s character!”

В оригинале герой говорит bullshoot , слово-портманто, состоящее из bullshit (чушь, ерунда, брехня) и bullshot (алкогольный напиток из водки, джина и бульона). Русский аналог состоит, соответственно, из брехня и бухло . Также, поскольку дословно bullshit означает «бычье дерьмо», человек воспитанный постарается воздержаться от его употребления, либо воспользуется эвфемизмом ( bullshoot — «бычья стрельба»).

«Кабинка на побережье» впервые появилась в антологии «К звёздам» (« Zu den Sternen ») в 1981 г., а затем издана в сборнике Вулфа «Вымирающие виды».

В коттедже своего отца Тим Райан Нил планирует тайком бежать вместе с Лисси, чтобы пожениться.

Тим купается в одиночку и видит на горизонте нечто, напоминающее грубый набросок корабля. Затем, обнажённый, он возвращается в коттедж, где они с Лисси обмениваются добродушными, хоть и довольно резкими шутками, а в процессе поднимается вопрос об отце Тима, который баллотируется от Демократической партии. Мать Тима умерла вскоре после его рождения, но назвала своего девятого ребёнка и седьмого сына в честь отца, который известен под именем Райан Нил. Тим чрезвычайно похож на своего отца, и Лисси обещает звать его «Маленьким Тимом», а отца — «Большим Тимом». Пошалив у воды ещё немного, Тим уносит Лисси в постель.

Наутро же она исчезла, при этом её мокрый купальник висит в коттедже. Тим пытается её найти и, в конечном итоге, идёт в полицию, где с пониманием относятся к той деликатной политической позиции, в которой он находится из-за карьеры своего отца, и где подадут заявление о пропаже человека через 24 часа. Он возвращается в кабинку, ещё недолго наблюдает за странным кораблём, а затем бросается вплавь на его поиски, и тогда, наконец, корабль неожиданно возникает перед ним. Едва коснувшись его вёсел, он внезапно появляется на палубе и оказывается рядом с курящим трубку мужчиной с ирландской манерой речи. Мужчина представляется Дэниэлом О’Донохью, Верховным королём Коннахта. После обсуждения природы Волшебного народа и даже чужих, он говорит, что Тим должен получить Лисси назад с его благословением — либо утонуть, и единственный способ получить её — это служить ему. Сперва он просит сотню лет службы, а затем, когда Тим соглашается, укорачивает срок до двадцати.

Тим вырывается на поверхность воды и смутно вспоминает, как «вкалывал, танцевал, покупал, шпионил, вынюхивал, подстерегал и предавал, когда выходил в человеческий мир. Служа чему-то, чего он никогда полностью не понимал. Странствуя под парусом по туманным морям, что иногда были на этой земле. Плавая среди созвездий. Годы, удары и пинки тускнели, а с ними (…) дни, когда ему приходилось умолять».

Он добирается до кабинки, вернувшись за день до того, как покинул её, чтобы обнаружить Лисси в постели. Она говорит: «Большой Тим… Ты всё-таки приехал. Тим и я надеялись на это… мы собираемся пожениться».

Хоть это и рассказ о сверхъестественном, в нём также исследуется влияние классовых различий в отношениях; в американской литературе к ним, по бо́льшей части, относят богатство, образование и статус, нежели к титулы, кровь и знатное происхождение. Многие сказки сопоставляют это классовое разделение, и можно сказать, что современный реалистический роман также подчёркивает эту стратификацию общества. Здесь у нас имеется пара, находящаяся, очевидно, на разных общественных уровнях и планирующая тайком пожениться, однако вскоре рассказ отбрасывает свой реалистичный базис и возвращается к сказочным корням, и мы видим, что цена уз меж двумя разными людьми, будь они смертными и фейри или нет, зачастую довольно высока.

Первое, что стоит отметить, это то, что Тим Райан Нил — седьмой сын седьмого сына, и это объясняет, почему Дэниэл О’Донохью (или каким бы ни было его настоящее имя) заинтересован в его службе. Эти седьмые сыновья считалось обладателями выдающихся умений в качестве целителей, вдобавок к таким талантам, как предвидение будущего и магия. По этой причине он привлекает народ фейри.

Слово «кабинка», которым Лисси упрямо называет коттедж, имеет другое значение: комната или помещение на судне, и это, вкупе со странным диалогом между парой и нежеланием Лисси погружаться в воду (хотя её купальник мокрый, а она утверждает, что хочет научиться плавать), бросает некоторые подозрения как на её мотивы, так и на её личность. Лисси, кажется, намекает, будто мать Тима знала, что её седьмой сын будет походить на своего отца почти в точности.

Диалог между ними течёт почти как немного зловещие non-sequitur , [13] Non sequitur ( лат. «не следствие») в данном случае — предложение, которое кажется несвязанным со сказанным ранее. включающие кастрацию и поедание. Давайте проследим обмен репликами между ними, чтобы получить общее представление об этой пикировке:

Увидев его обнажённым, когда он поясняет, что для людей ещё слишком рано:

— Тогда лезь в постель. А как насчёт рыб?

— Простыни станут липкими от солёной воды. А рыбы их и до этого видели.

Здесь он имеет в виду свои гениталии, и она тут же выдвигает следующее опасение:

— Их могут откусить, знаешь ли. Акулы. Точнее, акулки.

Когда спустя несколько фраз он намекает, что о ней подумают, будто она не плавала, так как это «было то самое время месяца», она грозит ему: «Я тебе уши откушу!»

Он называет её кастраторшей, а потом, когда она откусывает хот-дог и повторяет его описание, её ремарка неразборчива: «Каф таф фа».

Она не погружается в воду: «Она боялась воды. Мы купались вчера, и даже со мной рядом она заходила в воду лишь по колено».

В то время как имя Лисси может быть сокращением Элис или Элизабет (Alice/Elizabeth), есть ещё одно имя родом из мифов, которое звучит немного похоже — оно будет обсуждаться ниже.

Наконец, у нас есть полицейский, который, размышляя о её возможной судьбе, говорит следующее: «Люди думают, будто утопающие ревут как пожарные сирены, но это не так: у них не хватает воздуха». Хоть коп и вспоминает здесь о звуке, издаваемом пожарной машиной или при тревоге, Вулф не без причины использует термин «сирена», поскольку для Тима это путешествие на побережье вместе с Лисси, чреватое нависшим над ними осуждением его отца, символически напоминает зов сирен, зовущих мужчин прочь к опасности.