Array LeeRan88 - Третий закон Мерфи [СИ]

Как-то странно… Патовая ситуация на самом деле. Руководство школы не может доказать применение Империуса старшекурсником без привлечения аврората и Визенгамота, а Берк так и не признался в этом. Куда ни кинь — всюду клин. Скандал априори никому выгоды не принесет.

Я рассматривала потолок, мысленно прокручивая произошедший здесь разговор. Позиция Волхова меня чем-то цепляла. Да, что-то не складывается… Возможно, мы просто не владеем всей информацией? Потому что слишком много совпадений. Опять же, уверенность директора на чем-то основана… Что знает директор Дамблдор, чего не знаем мы? Да и Лиам фактически признался. Он не отрицал и не возмущался, как сделал бы невиновный. Но с другой стороны, он признался лишь в снабжении Боунс полулегальными зельями и амулетом, а это никак не тянет на Азкабан или допрос полным составом Визенгамота.

Маги ушли. Колдомедик позвенела склянками у шкафа и напоила нас зельями, а потом тоже ушла к себе. Волхов лежал спиной ко мне и похоже уже засыпал. Я покосилась на него, поколебалась, но все же решила расставить все точки над i.

— Вадим, выслушай меня. Я быстро. Я была под Империусом, последнее осознанное воспоминание относится к середине ноября…

— Да я как бы догадался, — язвительно хмыкнул вредный мальчишка.

Он упорно не хотел поворачиваться ко мне лицом, и я была вынуждена общаться с его спиной.

— Хорошо, я продолжу, если ты не против? Проблеск сознания наступил, когда ты заставил меня испытывать боль, а очнулась я, когда услышала сплетню о твоей смерти. Тогда я не знала, что это просто слух. Мне жаль, что так вышло.

Волхов повернулся ко мне и настороженно посмотрел прямо в глаза.

— А ты что-то помнишь? Помнишь, что ты мне говорила?

— Отчасти… Сначала я мельком вспомнила фразу, что ты не нужен. Как-то так. А потом… — Волхов напрягся. — В кабинете директора я уговорила профессора Снейпа просмотреть мои воспоминания. — Волхов закаменел, прищурившись и явно что-то прикидывая. — Я видела тебя… — Я осеклась и покосилась на стену, Вадим понятливо кивнул, побледнев.

Дама на портрете гордо фыркнула и удалилась.

— Я понял, поговорим позднее. И не здесь. Ты мне только одно скажи, Лавгуд, об этом знаешь только ты?

— Да. Еще твой декан.

— Точно? — недоверчиво спросил он. — Ты уверена, что никому ничего случайно не ляпнула? Или хозяину своему?

— Уверена, — я устало прикрыла глаза и больше ничего не ответила. Разговаривать больше не хотелось.

В ответ послышался долгий облегченный вздох. Проспать бы пару суток.

На соседней койке ворочался Волхов, а в углу шелестел странный фикус.

Ну и денек.

Перед тем, как мы вышли из Больничного крыла, Вадим сказал, что у меня, возможно, есть родовое проклятье, влияющее на сознание, эти слова упорно крутились в голове. Я сомневалась. Не хотелось верить в то, что у меня сдвиг в мозгах. Но факты — вещь упрямая. Я действительно была какой-то… не такой.

Странное дело. Обычно мы с ним встречались либо в коридорах, когда я, зациклившись на мысли затащить его в клуб, преследовала парня, либо в Больничном крыле, что тоже не радовало. В общем, обстоятельства встреч накладывали свой отпечаток на наше редкое общение. Сейчас меня искренне удивляло свое поведение, эта одержимость.

И через некоторое время я дозрела, решилась обратиться к Вадиму. Моя зацикленность на некоторых идеях, которые превращались в навязчивые, и впрямь была странной, неестественной, как мне намекала в свое время Энни. С ней мы практически перестали общаться. Точнее, она со мной, найдя более подходящую компанию для себя. Ну что ж, это было ожидаемо. Она вроде освоилась и нашла себе более выгодных друзей, чем «полоумная Лавгуд». Карма — жестокая вещь. Я смутно помнила из фильмов, что у Луны тоже были проблемы в общении со сверстниками. И меня ее карма, судя по всему, догнала.

Как мы и договаривались, позже у нас состоялся разговор. Пожалуй, мы с Вадимом впервые поговорили нормально. И я с ужасом обнаружила, что проклятие действительно есть. Когда Вадим дотронулся до моей руки, через всё тело прошла волна магии, которая теплом окутала меня и оставила кристально-ясное сознание. Все знания за обе жизни будто бы разложились по полочкам и образовали стройную цельную непротиворечивую картину мира. Это было потрясающее ощущение. Всё, начиная от миграции птиц на юг и заканчивая морскими течениями, начиная от принципов построения экономических моделей и заканчивая развитием общества, магия и наука — всё вместе сплелось в красивую, неделимую, логичную и интуитивно понятную картину вселенной.

Так вот как видят мир гении.

В тот момент я осознала все несостыковки в характере Вадима и его мелкие и не очень просчеты. Я поняла. В одну секунду, в один единственный миг я всё поняла. Истина была так проста и незамысловата, что, если бы я что-то чувствовала, то билась бы в истерике. Попаданец, как и я. Услышав мой вывод, он обрадовался. Ему явно не хватало того, с кем можно обсудить свою историю. В этот миг на меня снизошло осознание, что я предложу ему в качестве платы.

Предпосылки тех событий, которые происходили со мной по вине Берка, только начали складываться в единую картину, когда Вадим выдрал из моей руки амулет и всё начало рассыпаться. Мышление замедлялось. Чтобы ухватиться за расползающиеся связи, приходилось прилагать всё больше усилий. И всё закончилось. Я снова стала собой. Миг столь ясного понимания мира и его сути прошел, оставив тоску по этой отстраненности и возможности мыслить как суперкомпьютер. Практически божественное понимание сути бытия… И тут мне стало страшно. Никаких эмоций, никакого восторга от обладания такими способностями я не испытывала. Во время этого… не знаю, как это назвать… я не чувствовала абсолютно ничего: ни волнения, ни жажды познания. Только холодная отстраненность и равнодушие. И это было жутко.

И это было правильно.

За все надо платить. Равновесие должно соблюдаться.

Волхов предположил, что это была идеальная версия меня. То, что хотели получить в итоге предки, затевая многовековую селекцию. Возможно, такой изначально и должна была быть Луна Лавгуд. Такими были сиды?..

Но мне не хотелось терять свою человечность и умение радоваться мелочам, которое я приобрела уже в этом мире.

Договорившись, что теперь я совесть, жилетка и мозгоправ Волхова, мы расстались. Интересно, как он собирается искать компромисс между этой… ясностью сознания и эмоциями? Может, количеством вложенной силы… Хм. Как жаль, я ведь почти поняла что-то важное, а теперь даже не в состоянии воспроизвести цепочку умозаключений.

Решив последовать совету Вадима, я написала Валери, Нэйту и отцу. Письмо Валери вернулось обратно, а на вызов в зеркале она давно не отвечала. Я уже начинала беспокоиться. Все-таки другой конец света, другие традиции, а вдруг с ними что-то случилось?