Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

Я глянула в открытое окно — Гарри вышел из дома со всем своим семейством и собирался садиться в машину. Сегодня был великий день — одиннадцатый день рождения Дадли. Сегодня Гарри выпустит удава.

Напевая, я добавила в поджарку столовую ложку томатной пасты и порезанную свёклу.

Был бы выбор, я бы поступила в какую-нибудь русскую волшебную школу. Учитывая размеры страны и количество различных национальностей, их должно быть немало. Но, к сожалению, доступ к информации у меня был закрыт. Я даже не знала, появилась ли я в книге Хогвартса. Поэтому пока мне оставались лишь обрывки знаний по русской мифологии да сборники заговоров, которые по моей просьбе нашел Петрович. Интересно, где он только их раздобыл? У него есть знакомые фольклористы? Книжка-то была полезной. И главное, всё из неё работало.

Учить Гарри я по ней не стала — у него в башке скоро толпа шастать начнет. Для него нашелся сборник культурных обычаев кельтов. Информации по колдовству в нем было немного, но Гарри обрадовался и этому. Книжку я торжественно хранила у себя — во избежание.

Борщ получился на загляденье — ароматный, густой. А вкус — м-м-м! Стоунам необычное блюдо тоже понравилось. А Энтони даже посоветовал мне открыть в будущем ресторан русской кухни. Затолкав посуду в посудомойку, я вышла в сад и замечательно скоротала время за чтением «Мастера и Маргариты» в оригинале.

От увлекательной перестрелки Бегемота с НКВДшниками меня оторвал звук подъезжающего автомобиля. С неохотой оторвав взгляд от строчек, я подняла голову. Дурсли были весьма и весьма недовольны — даже в бешенстве. Гарри выбирался из машины, пугливо вжав голову в плечи. Значит, он-таки отправил удава на волю. Увидев меня, друг попытался что-то просигналить, но был тут же схвачен Дурслем за шиворот и утащен в дом.

— Да пусть земля тебе будет пухом, аминь, — пробормотала я сочувствующе и вернулась к чтению.

Но бросать друга — последнее дело. Поэтому на следующий день я нацепила на себя одежду попроще и пошла знакомиться со знаменитой Петуньей. На стук в дверь открыла дамочка с вытянутым лицом и овальным невыразительным подбородком, который действительно делал её похожей на лошадь. Кстати, от природы она явно была блондинкой, а этот жгучий черный цвет волосам придала краска.

— Здравствуйте, миссис Дурсль, — вежливо поздоровалась я.

— Воспитанник Стоунов. Чего тебе? — смерив меня неприязненным взглядом голубых глаз, буркнула Петунья.

— Понимаете, я поспорил с опекунами. Они сказали, что я не смогу заработать сто фунтов за неделю, а я сказал, что смогу. И теперь я должен заработать сто фунтов, иначе они заставят меня всю неделю есть овсянку на завтрак. А я не люблю овсянку! Миссис Дурсль, вы же нормальная понимающая женщина, дайте мне какую-нибудь работу, я всё умею!

Петунья пожевала губы, в задумчивости меня рассматривая, а потом спросила уже без прежней неприязни.

— Прополоть цветы сумеешь?

Цветы я прополола и заработала десять фунтов. Однако какая она скупердяйка! Я там два часа возилась: и прополола, и грядки выровняла, и полила — а она десять фунтов. Однако возмущаться я не стала и с улыбкой взяла бумажку.

Всю неделю я ходила к Дурслям как на работу. Помыла машину Вернона, разгребла хлам в будущей комнате Гарри, починила скрипучую ступеньку. И, естественно, проталкивала запертому в чулане дитенку бутерброды и записочки со всякой чепухой типа «держись, друг!». А много ли надо дитенку для поддержки? Плюс, я заработала сотню фунтов, хе-хе.

Первой письмо получила я. В день своего появления в Англии. Просто и буднично пошла за почтой, а среди всякой ерунды оказался тяжелый желтоватый конверт из пергамента. Зеленые чернила, сургучная печать с гербом, и адрес: «Мистеру В.Д. Волхову Графство Суррей, Литл Уиннинг, Прайвет-Драйв, д. № 5». Хм, а комнату не указали.

Мы со Стоунами внимательно прочитали письмо. Полное именование со всеми титулами директора нас позабавило, а над списком учебников мы хохотали в голос. Нет, ну правда. Жиг Мышьякофф «Магические отвары и зелья» — серьезно? В общем, Стоуны пришли к заключению, что это чья-то неудачная шутка. Удивительно, но опекунам даже не пришло в голову его выкинуть, поэтому я торжественно спалила мечту всех поттероманов в камине.

Другое письмо мне не пришло. Ну, и не больно-то и хотелось.

А у Гарри началась эпопея с совами. Глядя, как вокруг дома номер четыре кружит троица сов с письмами, я всё больше убеждалась, что волшебники — дебилы. Это совиное нашествие в Литл Уиннинге не обсуждал только Альберт Кроу. И то, только потому что ему всего шесть месяцев и говорить он не умеет.

Я не стала ждать, когда терпение Дурслей лопнет, и в один прекрасный вечер подкралась с рогаткой к одной из сов. Та как раз очень неосмотрительно села слишком далеко от стаи и слишком близко к нашей веранде.

В своё время я так ловко била ворон из рогатки — все пацаны завидовали! А здешние парни какие-то отмороженные. Рогатки есть только у двоих, и им совершенно побоку, что это за письма привязаны к совиным лапам. В Димитровке эти письма уже гуляли бы по всей деревне, а здесь царит общество по правам животных. Вот мальчишки и привыкли, что за ворону огребешь, как за внучку королевы. Но мне-то пофиг на их общества.

Прицеливаюсь точно в затылок пернатой — и сова падает на землю. Пока та не очухалась, отвязала конверт, точь-в-точь такой, какой спалила месяц назад. Совиная эскадрилья возмущенно выкатила глаза и заклекотала, а парочка особо активных сов угрожающе расправили крылья. За что и получили промеж своих круглых глаз. Эскадрилья лишилась командования — и атака захлебнулась.

— Только попробуйте мне отомстить — на подушки ощипаю! — погрозила я им рогаткой.

Совы впечатлились.

Хм, а адрес у Гарри куда более подробный. Самая маленькая спальня. Они что там, в каждую комнату заглядывали и сравнивали? Хотя, о чем это я? Это же волшебники.

На следующий день я вежливо постучалась к Дурслям. Дверь, нервно вздрагивая, открыла Петунья.

— Здравствуйте, миссис Дурсль, — я сама вежливость.

— О, Дим, это ты, — увидев меня, женщина расслабилась. — Извини, но у нас пока нет работы.

— Нет-нет, я не за этим, — обаятельно улыбнулась я. — Видите ли, у меня было кольцо, но оно пропало. Я его хватился не так давно, но, скорее всего, оно соскользнуло с руки, когда я мыл пол в комнате с игрушками. Вы не находили?

— Оно ценное?

— Оно серебряное, без камней. По ободку надпись на русском. Ценности особой не представляет, но оно — подарок прабабушки. Я её очень любил, понимаете?

Петунья понимала.

— Нет, кольцо я не находила. Там теперь живет Поттер, наверняка он его нашел и ничего не сказал, негодный мальчишка! Поттер! Поди сюда, негодник!