Андрей Лукин - Две половинки демона

У входа в сокровищницу они остановились, с отвращением глядя на страшный обрубок. Он тоже дымился, высыхая на глазах. Буквально через полминуты плоть на нём испарилась до костей, затем и кости неотвратимо превратились в горстку серого порошка.

— Вот что случается со здешними вампирами, когда они умирают, — прошептал Ванька, брезгливо отбрасывая ногой в сторону обрывок пустого рукава. — Интересно, а этот, у которого руку отрубило… ф-фу, какая гадость!.. он тоже в пыль? Или выживет, как ты думаешь?

— Лучше бы не выжил, — Стёпка был безжалостен. Он прислушался к себе и понял, что действительно так думает и что пострадавшего вампира ему ничуть не жаль. — Чем меньше их будет, тем лучше для всех в Таёжном улусе.

Дверь в сокровищницу была приотворена. Мы ведь её закрыл, вспомнил Стёпка, почему же?..

— Ну и что мы тут встали? — спросил Ванька. — Наверх нам всё равно пока нельзя. Давай внутри пересидим эту бучу. Уйдут же они когда-нибудь.

— Да-да, молодые люди, — сказал кто-то в сокровищнице неприятно знакомым хриплым голосом. — Что же вы там встали? Заходите, не стесняйтесь. Поговорим, пообщаемся. Нам ведь есть о чём поговорить.

Мальчишки ещё не успели опомниться после грандиозного сражения, ещё мелькали перед глазами разряды молний, сверкали щиты и блистали мечи, а тут — новая напасть! И получается, что ничего ещё не кончилось!

Обмерший от испуга Ванька при первых же звуках чужого голоса схватился за склодомас, глянул с надеждой на едва светящийся камень и поморщился: эх, маловато! Но жезл не опустил — всё равно другого оружия под рукой нет. Стёпка невероятным усилием воли успокоил суматошно застучавшее сердце и с эклитаной наперевес шагнул через порог, левой рукой толкая тяжёлую дверь. Ванька, не отставая, дышал ему в затылок.

— Моей вины в том нет, — смущённо пробормотала дверь. — У него шибко сильный ключ-отговор при себе имеется.

У кого у него, они тут же и увидели.

На полу сокровищницы, в нескольких шагах от входа, вытянув ноги и опираясь спиной на раскрытый сундук с золотом, лежал странный вампир Ниглок. Мерзкое создание, жуткий кровосос и просто враг сейчас не представлял никакой опасности. Слишком уж он был побит и помят. И выглядел потому далеко не лучшим образом. Некоторые мертвецы иногда выглядят симпатичнее.

Когда Ванька с перепугу шарахнул остатками склодомасовой силы во врагов, высоса безжалостно зашвырнуло в открытый зев тайного прохода. Каким образом он остался жив, кубарем скатившись по крутой каменной лестнице, объяснить трудно. Человек после такого вряд ли бы выжил. Вероятно, тут сыграло роль то, что вампиры вообще более живучи. Так или иначе, досталось Ниглоку изрядно, он, похоже, сломал обе ноги и левую руку, крепко разбил голову и, видимо, повредил позвоночник. Иначе не лежал бы в такой неестественной (неживой) позе. Серая хламида на правом боку была разорвана и окровавлена.

Стёпка, преодолевая отвращение, всматривался в уродливое лицо, точнее, в морду. Благо сейчас вампирская магия почему-то не действовала: не было ни характерного запаха, ни тягостного чувства прикосновения к чему-то предельно мерзкому. Видимо, сил на такое у Ниглока уже не осталось. Мучнисто-бледная, без единого волоска, кожа сползла складками со щёк на шею, острые уши сморщились, на голом вытянутом черепе отчётливо виднеются пульсирующие кровеносные сосуды. Носа почти нет, губы тонкие и бесцветные, рот похож на косой разрез, как пасть у акулы. Казалось бы — жуть запредельно страхолюдная из фильма ужасов, и всё же что-то почти знакомое, почти нормальное угадывалось в упрямом выражении лица и пристальном взгляде мутных глаз. И это по-настоящему пугало. Не должно быть в подобном создании ничего человеческого, что хотите со мной делайте, но неправильно это.

Ниглок облизал губы острым белесым языком, поднял взгляд на Степана.

— Кто там кричал? — спросил он.

— Строк. Ему саркофагом руку отрубило, — Стёпка на всякий случай держался от вампира подальше. Мало ли что у него на уме. Может, он вообще притворяется обессиленным, а потом — как вопьётся! — Хотел нас схватить и не успел.

— Допрыгался Строк-наан, — в голосе вампира не было ни следа жалости или сочувствия. — Ну, туда ему и дорога. Воздух без этого ублюдка чище будет.

Странно было слышать из уст вампира такие слова в адрес соратника и сослуживца, с которым он только что рука об руку шёл в бой. Неужели эти высосы вообще не испытывают к соратникам никаких дружеских чувств?

— Вообще-то можно жить и без руки, — подал голос Ванька. Он тоже приближаться к вампиру не спешил и руку со склодомаса не убирал, надеясь, что жезл постепенно восстановит магический заряд.

— Низшие вампиры вдали от родового гнезда от таких ран умирают, — пояснил Ниглок. Затем указал взглядом на своё неподвижное тело и добавил: — И от таких тоже. Только не сразу. Поживу ещё… малёхо.

И опять Стёпку укололо это неместное «малёхо». Вампира ему было нисколько не жаль. Вражина получил то, что заслужил. Вот и пусть теперь на своей бледной шкуре ощутит, каково это — умирать… Неужели и в самом деле умрёт? Вот прямо сейчас? И что нам теперь — смотреть, как он потихоньку отдаёт концы? Не по-людски это. Он же теперь, можно сказать, пленный. А попавших в плен раненых вражеских солдат даже на войне лечат, ну, не всегда, правда, и не все. Фашисты, те точно не лечили. Но мы же не фашисты. И что нам тогда делать? Перевязать его нечем. Мешочка со снадобьем у нас больше нет. Можно, конечно, Ванькин свисток попробовать. Только нужно ли? Поставишь на ноги этого высоса, а он потом на тебя же и набросится… с новыми силами.

— А как вы сюда вошли? — спросил Стёпка. — Дверь же закрыта была.

— Я сюда не вошёл, я сюда вполз, — страшновато усмехнулся вампир. — А дверь… Что тебя удивляет? Вы же как-то сумели её открыть. И я сумел.

— То мы, а то вы, — Стёпке неприятно было сознавать, что у вампиров имеется какой-то свой способ открывания зачарованных дверей, какой-то шибко сильный ключ-отговор. Получается, что в эту сокровищницу чуть ли не любой желающий войти может, так что ли?

— Много о себе мнишь, демон. Думаешь, что ты один здесь такой… удачливый, да? Ошибаешься. Здесь таких много, и я один из них. Мне и покруче двери открывать приходилось… Ну что же вы стоите, будто в гости пришли? — вампир указал глазами на сундуки. — Устраивайтесь, господа малолетние демоны, чувствуйте себя как дома. Это же, как я понимаю, теперь всё ваше. Я прав?

— Нет, — сказал Стёпка, присаживаясь на ребристую крышку одного из сундуков. — Это не наше. Это золото Таёжного улуса. А мы его только нашли. Нам просто повезло.