Андрей Лукин - Две половинки демона

— Мал ищо мой мец хваца-ать, — с жутким акцентом выговорил Г'Варт сказанные вчера Степаном слова. Надо же, запомнил. — Вирасти значала. Утто верлю-уген йест.

И протянул нож.

— Достойный Г'Варт сказал, что он уже давно вырос, — услужливо перевёл Заргууз.

Ощущать в руке родную рукоять было до ужаса приятно. Как будто старого друга через много лет встретил. Дня не прошло с той чёрной минуты, когда он вынужден был отдать меч оркимагу, а кажется, будто целый век. Степан слизнул с разбитой губы выступившую кровь и осторожно сдвинул рукоять. Щёлк! Есть лезвие ножа! Щёлк! Эклитана выдвинулась с едва слышным шелестом, витой эфес привычно обвил кисть руки. Йес, оф коз! Живём, ребята!

Орклы разве что не заахали, настолько понравилось представление. Ещё бы не понравиться — такая хищная красота возникла вдруг почти из ничего. Магическое оружие не может не волновать магов. И оркимагов с орфингами. Вон как глазки загорелись у всех, тоже небось себе такое хотят.

Итак, желаемое внезапно свершилось — меч был в руках у Степана. Но на этом всё хорошее и кончилось. Потому что нет гузгая — нет победы. И что делать?

Выбора ему не оставили. Все оркимажики уже обнажили свои тоже далеко не дешёвые мечи, по длине примерно равные эклитане. Г'Варт встал в центре, остальные — по двое на флангах. Заргууз отступил в сторону, у него меча не было, орфинги сражаются другим оружием: топорами и копьями. Степана это порадовало. На одного противника меньше — уже легче. Ха-ха, можно подумать, он всерьёз надеется отбиться от этих юных головорезов. Вон как смотрят! Но нападать первыми не торопятся. Видели, наверное, как я Всегнева проучил и как со Згуком бился. Вот и опасаются. А Шурхесс уже насторожился, смотрит в оба глаза. Не нравится ему меч в руках у демона. Крон-мейстер такого не приказывал. Своенравный внучок неладное учудил, а отвечать за его глупость верному слуге придётся.

— Ооста, фрейг, — негромко сказал Г'Варт, и сделал первый осторожный выпад. На пробу, так сказать, для затравки.

Стёпка достаточно ловко отбил его меч (гузгай гузгаем, а кое-какие навыки у него всё же остались), попятился и едва не споткнулся о проклятую цепь. Чёрт, даже гладиаторов не заставляли сражаться на привязи! У него же нет никакого пространства для манёвра, убежать и то не получится!

Ещё один выпад, ещё шаг назад. Теперь между ним и противниками оказалось бревно.

— Хей-хей, юппа! — поддразнил его Г'Варт. — Убежа-аешь?

Срочно требовалось хоть какое-нибудь чудо! Внезапное возвращение гузгая, провалившаяся под ногами оркимажика земля, спикировавший с неба дракон или, наконец, Ванес со своим склодомасом. В мире меча и магии возможно всё. И, увы, возможно даже полное отсутствие чудес как раз тогда, когда в них больше всего нуждаешься. Но ещё у человека есть мозг, который иногда в минуту опасности начинает соображать со страшной силой. И Степана вдруг озарило.

— Убежаю! — весело подтвердил он. — Вот только сначала штаны подтяну.

Выставив вперёд левую ногу, он задрал на ней штанину повыше, размахнулся, окинул шальным взглядом Г'Варта с компанией и резко опустил меч — рубанул наискось, с оттягом, от души.

— А-а-а? — в один голос выдохнули все.

Эклитана рассекла железный браслет столь же легко, как она рассекала доспехи стальных немороков. Нога, естественно, ничуть не пострадала. Половинки браслета и бесполезная уже цепь упали на землю. Всем, кроме Степана, показалось, что рядом упала и его ампутированная ступня и что из обрубка хлынула кровь. У Шурхесса в прямом смысле отвалилась челюсть, он вообразил, что перепуганный пленник таким варварским способом решил избежать позорного поражения, а то и вовсе покончить с собой. Подобного провала хозяева не простят, пленник им нужен живым. Оркимажики, и без того не румяные, побледнели до синевы, особенно тот, что был помладше. Достойного Г'Варта чуть не стошнило, он даже рот ладонью зажал. У конюшни, где несколько слуг издалека наблюдали за поединком, кто-то испуганно вскрикнул.

А Степан уже передумал убегать, как намеревался поначалу. Была у него такая мысль — рвануть сразу к воротам, воспользовавшись всеобщим остолбенением, и никакие запоры не помешают, их ведь тоже можно разрубить… Но бросил взгляд в ту сторону и сразу понял: нет, не прорваться. Схватят или вампиры или орфинги. Ну и ещё была причина для того, чтобы остаться: отомстить хотелось до зубовного скрежета. Показать хотелось молодым и наглым орклам, что за всё надо платить. Избивали безоружного пленника? Пинали втроём одного? Вот и получите.

И он шагнул вперёд.

Коротко и зло свистнула эклитана, с восхитительной лёгкостью разрубая примерно посередине двух стоящих слева от Г'Варта оркимажиков. Тяжёлое лезвие без помощи гузгая так и норовило выскользнуть из руки, но Стёпка всё же справился. Удивительное это было ощущение, когда ты рубишь мечом живого человека и видишь, как стальной клинок проходит сквозь его тело — и не убивает его, а всего лишь приводит в полную негодность одежду.

Пару мгновений спустя магический клинок точно так же разрубил оркимажиков стоящих справа. Те даже и отшатнуться не успели, один только рукой попытался защититься, подумал, наверное, что его сейчас насовсем убьют. Стёпка ухмыльнулся в ответ и оборотился к оставленному напоследок главному врагу.

Эклитана мелькнула перед вытаращенными глазами Г'Варта и крест-накрест искромсала его одежду. Тут уж Степа сдерживаться не стал и душу, что называется, отвёл. Удары, конечно, получились так себе, кривоватенькие и чересчур размашистые. Но цели достигли. И всем хватило. А то, что внезапно освободившийся пленник при этом руку себе в запястье чуть не вывихнул, никто не заметил по причине полного остолбенения.

Аллес капут, господа! Демон начинает и выигрывает. Абсолютно неожиданно для противника битва завершилась с разгромным счётом ноль-пять.

Под неверящими взглядами зрителей у оркимажиков бесстыдно сползли ниже колен отрубленные штаны. У Г'Варта свесились по сторонам и повисли на рукавах обрывки кафтана и шёлковой нижней рубахи. В пару секунд щеголеватые недоросли превратились в жалких бомжеватых оборвышей. Выронив мечи, они судорожно ощупывали свои почему-то не истекающие кровью тела, безуспешно пытались подтянуть непослушные штанины и освободить запутавшиеся в тряпках руки. Продолжать сражение в таком виде было, разумеется, невозможно.

— Вот так, — сказал Стёпка, глядя на вытянувшуюся морду впавшего в ступор Заргууза. — Здорово вышло, правда? Теперь твоя очередь.

Тот сглотнул и попятился. Полученными в сражении ранами можно и должно гордиться, но быть опозоренным вот так, оставшись без штанов на глазах у товарищей, у слуг, у женщин! Не-ет, такого ему не надо!