Андрей Лукин - Две половинки демона

— Вау, какой симпатяга, да тебя просто не узнать! — восхищался Степан.

— Давно надо было космы свои в порядок привести, девчонки лохматых не любят! — одобрительно кивал Купыря.

— Он ещё и водой духовитой окропился, ажно в нос шибает! — ехидничал княжич.

— Фыр-чхи! — выражал своё неудовольствие тут же понюхавший гоблина Дрэга.

— Глуксянтий, что за дела? На полчаса одного оставили — и не узнать человека! — притворно возмущался Ванька.

— Охо-хо! Вконец закраснели парня, щас сгорит! — пытался защитить гоблина Гвоздыря.

Но окончательно добил друга просиявший Смакла:

— Да он невесту себе сыскал! Обжениться, верно, хочет!

— Нет! — почти взвизнул Глукса. — Никого я не искал! Они сами на меня накинулися! Насилу убёг!

И он яростно взъерошил волосы, тщетно пытаясь вернуть им привычный вид. Прежней лохматости добиться не удалось, но слащавую прилизанность он всё же частично ликвидировал. Дракончик тоже внёс свою лепту, повисев над его головой и подёргав за вихры на затылке.

— От кого ты убегал-то? Неужто от невест?

Глукса некоторое время молча открывал рот, не в силах выразить подходящими словами всю полноту своего негодования. Наблюдать за ним было очень забавно, казалось, он вот-вот взорвётся.

— Девки по всему замку ровно взбеленилися! — наконец прорвало его. — Как с цепи сорвалися! И бегают, и бегают! Меня, как увидали — давай волосья гребнем драть! Ухи едва не остригли! Зачеломкали всего! Ох, и дурные здеся девки-и! У нас в Кече токмо Йорша дурная, а здеся все!

Охранники весело скалились. Гвоздыря прятал улыбку в бороде.

— Праздник у них, что ли, какой? — спросил Ванька. — С чего они забегали?

— Миряна, баяли, им знак подала, — пояснил уже слегка успокоившийся Глукса. — Девичьи образа ни с того ни с сего ясным светом просияли. Сразу у всех. Вот они и взгоношились. Женихов, кричат, ловить надо, кого, мол, первым почеломкают, с тем по осени и свадьбу играть. Мне в мужья рано, так они меня впрок обслюнили, на посля, когда, мол, подрасту. Ага-а, так я им тады и дамся! Как шарахну пугливым заклятием — вмиг разбегутся! Отца-заклинателя упрошу, он научит.

Мужики уже почти лежали. Гвоздыря сверкал клыками, держась за живот. Похохатывал даже старенький отец Вироний. Стёпка посмотрел на открытую галерею второго этажа. Так и есть: наблюдалось там какое-то нездоровое оживление, непонятная и весьма интригующая девичья суета. Вместо чинных прогулок и вдумчивых бесед взвивались подолы платьев, стучали легкомысленные каблучки и юный задорный смех эхом перекатывался от стены к стене. Совершенно небывалая ситуация для такой обычно серьёзной и вполне размеренной жизни Летописного замка. Растерянные чародеи опасливо жались к стенам, впервые, пожалуй, ощутив себя чужими в своей собственной епархии.

Вот тебе и привет от Миряны, подумал Стёпка. Получается, что она окончательно освободилась не в Проторе, когда браслет на руку надела, а здесь, когда я скелет Благояра разрубил. И знак подала, поблагодарила. Вот ведь…

— Стеслав, ты энто… Держись настороже, — спохватился Глукса. — Они тебя искать хотели. Коли не убежишь, всего зачеломкают, моё тебе слово. Энти девки страшнее оркимагов, поймают — не вырвесся.

Купыря, улыбаясь, кивнул:

— Глукса дело говорит. Идите-ка до князя, здесь вы пока боле не нужны.

— Стеславчик!!! — звонко закричала, перевесившись через перила, весёлая хохотушка Ялинка, внучка одного из чародеев. — Стой там! Не уходи-и! Я уже бегу-у-у!!!

— Где он? Где? — тут же отозвалось чуть не по всему замку. — Внизу? Верно ли внизу? Да куды вернее! Вон он у придела стоит, я его вижу! И конопатый с ним! Чур, я первая! А-а-а, девчата, там ещё и княжич!!! У-у-у, скорее, пока не убежали! Лови! Держи! Хвата-а-ай!!!

До бесславной гибели оставались считанные минуты. Парни, не сговариваясь, рванули к воротам. Хохочущий Гвоздыря только рукой помахал, бегите, мол, бегите, пока не поздно. Ближники из охраны, потянулись следом, с сожалением оглядываясь на выплёскивающийся из дверей девичий вихрь.

К сожалению, до спасительных ворот предстояло ещё добраться. А бежать со всех ног в толчее и многолюдности замка было делом непростым. Мешали встречные, преграждали дорогу то не к месту расставленные корзины, то не так припаркованные повозки, то меланхоличные лошади, не понимающие, что нельзя стоять на пути у спасающихся бегством потенциальных женихов. Хуже всего были девицы. Они выпрыгивали буквально отовсюду, и уворачиваться от их цепких рук получалось не всегда. Можно было подумать, что молодых представительниц прекрасной половины в замке раза в два больше, чем мужчин. Интересно, где они все до этого скрывались? И куда, скажите на милость, подевались их скромность и стеснительность?

До ворот беглецы добрались без особых потерь, если не считать нескольких поцелуев, трёх случайно оторванных пуговиц, клока вырванных волос и сбитого дыхания. Но уже в полумраке прохода они вынуждены были слегка притормозить, пропуская шумную ватагу весичей, не пойми с какой целью припёршихся в гости к чародеям, неужели на экскурсию? Мальчишки вертелись, пропихивались, извинялись и в итоге всё же кое-как выскочили из превратившегося в ловушку замка. Спасены!

А внутри, уже без них, продолжалось озорное безумие. Упустив демонов и княжича, девицы ничуть не успокоились и избрали другие — менее бегучие — объекты для атак. Это было весело и забавно. Первоначальное состязание «кто быстрее заполучит жениха» как-то незаметно превратилось в весёлую игру «кто сильнее оконфузит мужика». Смех и хохот на время овладели всеми этажами и переходами. По неподтверждённым слухам от поцелуев не удалось отвертеться даже самому магу-секретарю Феридорию. Впрочем, он впоследствии сей факт с не слишком натуральным негодованием опровергал, утверждая, что он человек семейный и потому в женихи взбалмошным пигалицам не годится.

Суровый, величественный замок, грозной громадой плывущий над тайгой, каждым камнем хранящий память о горьких поражениях и славных победах, сменил вдруг свои боевые одежды на нечто эфемерное, несерьёзное, легкомысленно-девчачье, неуёмно хохочущее и стреляющее жгучими глазками. Казалось, что не дружинные трубы отныне будут петь в нём, встречая высоких гостей, а задорные скрипки примутся пиликать разухабистые свадебные песенки. Что вместо строгих стягов заколышутся на ветру венчальные ленты с бантиками. Что на площади с утра до вечера будут танцевать, кружась, влюблённые пары. Что многомудрые чародеи, забросив никому не нужные магические изыскания, все силы бросят на приготовление приворотных зелий. И что замок в результате единогласно переименуют из Летописного в Поцелуйный…