Андрей Лукин - Две половинки демона

— Во даёшь! — восхитился Ванька. — Как ты их только запоминаешь: Тютюй-мутюй, Чуюк-каюк, Чубык-с-печки брык…

Студиозусы, с почтением внимающие за беседой двух демонов, вразнобой захихикали. Стёпка, впрочем, тоже не удержался от улыбки.

— Ты, смотри, при них такого не брякни, — всё же предупредил он.

— А то что? — пренебрежительно скривился Ванька, ясно не преисполненный уважения к мелким гномам. — Вызов мне, что ли, бросят, да? Так я их одной левой.

— Во-первых, неудобно хороших людей обижать, а во-вторых, это не ты их одной левой, а я тогда тебя одной правой. Как дам в лоб, сразу поумнеешь.

Переставшие улыбаться студиозусы насторожились, попятились, как бы освобождая побольше места. Ванька, догадавшийся в чём причина такого их поведения, весело пихнул Степана в плечо:

— Ты за словами-то тоже следи. А то, глянь, они уже поверили, что мы сейчас и вправду с тобой подерёмся. Уже, наверное, предвкушают, как будут потом всем подряд рассказывать о кровавом поединке двух ужасных демонов.

— А давай! — предложил Стёпка больше в шутку. — Мы сейчас и меч тебе подберём. Что, слабо?

— Да ну тебя, — поскучнел Ванька. — Сам же знаешь, что слабо. Я с холодным оружием не очень-то дружу.

— Стеслав, там наших уже всех почти побили! — выскочил вдруг из шумной круговерти Глыдря-контрразведчик, взопревший, с распахнутым воротом и сбившимся набок шишаком.

— Кого побили? — испугался Стёпка. Ему почему-то подумалось, что случилось что-то непоправимое, какая-то кровавая ссора или пьяная драка… И начнётся сейчас, не дай бог, такое, что не исправить, не остановить. К счастью, он ошибся.

— Наших, говорю, побили, — чуть не захлёбывался от огорчения Глыдря. — Высос оркландский почитай всех таёжных поединщиков одолел. Там сейчас Огробрык против него вышел. Айда, поглядим, как они биться будут.

Устремились вслед за гоблином, понятно, все. Ванька со Степаном с трудом протолкались сквозь толпу зрителей в первые ряды. Пришлось сесть прямо на уже изрядно вытоптанную траву. Худющий Щекла, состоящий словно бы из одних костей и мослов, со шлемом подмышкой, возбуждённый донельзя, оглянулся, ощерился в довольной улыбке:

— Глянь, Стеслав, как щас Огробрык высоса уханькивать будет. Вот ужо повеселимся!

— Ну-ну, — отозвался с другой стороны настроенный более мрачно Глыдря. — Навеселились давеча от пуза. Как бы и опять в навоз не окунули. Высос-то, тоже не из последних.

Высос, точнее вампир, был Стёпке хорошо знаком. Даже слишком хорошо. Згук, предводитель того отряда, который хотел прорваться в деревню. Тот самый Згук, который не далее как три дня назад напал на возвращающихся в замок демонов. Враг несомненный в чистом виде. Вампир стоял на противоположном краю площадки, спокойно, уверенно, держа короткое копьё на плече. Он стоял так, как совсем недавно стоял сам Стёпка, перед поединком с Всегневом. И это Стёпку как-то больно царапнуло. Ему не хотелось сравнивать себя с вампиром. Ему хотелось думать, что у него с вампирами нет вообще ничего общего. Даже в манере стоять перед поединком и держать оружие. А поди ж ты…

По взмаху мага-распорядителя противники двинулись навстречу друг другу.

Огробрык продержался недолго. Он был сильный воин, умелый и ловкий. Но вампир обыграл его почти шутя. Даже, кажется, нарочно оттянул миг победы, чтобы разгром смотрелся повнушительнее. Копьё в его руках (так и хотелось подумать — лапах) жило своей жизнью, совсем отдельно от хозяина. Оно жужжало, вертелось, наносило молниеносные удары — это было по-своему красиво. Огробрык лишился своего оружия очень быстро, попробовал перехватить чужое, но наконечник копья упёрся ему в шею… И всё было кончено. Мешало вурдалаку, конечно же, и то, что нельзя было смотреть противнику в глаза — зачарует, обессилит так, что и копьё не подымешь. А попробуй-ко повоюй, коли видишь супротивника либо краем глаза, либо одни лишь его ноги перед тобой топчутся. Впрочем, никто ведь не принуждал, сам вызвался. Э-эх!

Згук тонко улыбнулся и вопрошающе повёл своими жуткими буркалами по рядам зрителей. Ну, кто ещё хочет счастья попытать? Под его взглядом все невольно съёживались. Желающих больше не находилось. Видимо, предыдущие поединки настолько убедили всех в непобедимости вампира, что сражаться с ним никто уже не рвался. Ванька, закусив губу, сжимал по курткой рукоять склодомаса. Глыдря и Щекла понуро сопели: оказывается, и во вражеских рядах имеются шибко умелые воины, экая, поди ж ты, несправедливость! А мы-то, мы-то думали, что тайгари всех врагов сильше, что разобьёт ополчение в первом же бою и орклов и весичей… Неужто не получится? Неужто война и в самом деле будет долгой, кровавой и страшной, как говорит об том дядька Заступень.

Рыцари-орклы, стоящие отдельной угольно-чёрной кучкой, довольно лыбились. Они самые сильные. Их вампиры тоже самые сильные. Непобедимые. Скоро всех к ногтю прижмём. Поработим. Высосем кровь. Узнаете тогда, как противиться воле Сиятельного Д'Орка и Высочайшего Ухлака. Холопы. Рабы. Корм для высшей расы.

У Стёпки потемнело в глазах. Среди этих орклов он узнал своего знакомого. Того самого, у которого она на Бучиловом хуторе меч отобрал. Как там его звали? Кажется, О'Глусс. А рядом с ним стоял другой знакомец. Хозяин Оглока, даритель подорожного стража, которого предатель Лигор называл мидграфом. Все знакомые недруги здесь собрались. Стоят, победу празднуют. Сейчас я вам праздник-то подпорчу, господа напыщенные орклы. Ну что, гузгай, рванули? Или мы ли не герои, или нам ли не по силам?

Едва ли не впервые за всё время пребывания в этом мире не гузгай увлекал хозяина навстречу опасным приключениям, а сам Степан рвался в бой, заставляя внутреннего защитника с запозданием реагировать на безрассудное поведение подопечного.

Всего-то нужно сделать два шага — и вот ты уже стоишь на виду у всех, и каждому понятно, что не просто так вышел на поле невысокий отрок в сверкающей кольчуге. Ванька не успел остановить друга, даже дёрнуться не успел. Глыдря со Щеклой восторженно взвыли, пихая друг друга под рёбра. По рядам зрителей пронёсся удивлённый гул. Згук, уже собравшийся уходить гордым победителем всех и вся, замер, уставившись на объявившегося вдруг откуда-то отрока. Оркимаги тоже дружно упёрлись в Стёпку недобрыми взглядами. Все смотрели на него, не веря в то, что он осмелится бросить вызов жуткому вампиру.

Згук положил руку на рукоять меча.

— Ты что-то хотел, демон?

— Да, — звонко сказал Стёпка. — У меня есть небольшая просьба.

Кто-то с облегчением выдохнул, кто-то ругнулся, кто-то хохотнул, оркимаги пренебрежительно скривились, Згук тоже потух, другого ожидал, не думал, что демону загорится о чём-то его просить.