Сергей Барк - Как я провел лето! [СИ]

Танец был своего рода чествованием водяных обитателей и представлял собой сложную постановку с множеством движений, акробатических элементов и массовых фигур.

Ежегодно самые красивые и талантливые девушки Харибды участвовали в просмотре, чтобы получить право станцевать и тем самым стать более желанными невестами. Сотня девушек тщательно отбиралась судьями, а затем, в течении месяца, они ежедневно репетировали все вместе.

Достигнув 10 лет, сестры Санары, Наяда и Медея, ежегодно танцевали на площади, окруженной тысячами зрителей, с упоением взиравших на чудесных девушек. Хотя в толпе и сложно было различить сестер, Санаре иногда казалось, что она их видит. Как же ей хотелось ворваться в водоворот сказочных созданий и слиться воедино с красотой и силой родной планеты…

Но сейчас, понимая, что ей действительно предстоит танцевать в первый раз в жизни, у Санары подкашивались колени. Мало того, что девушки, выбранные для танца, сторонились ее на репетициях и о чем-то шептались по углам, так еще ее первый в жизни танец будет наблюдать вся планета, ведь прямая трансляция идет в каждый маленький городок и рыбацкую деревню. А что, если она забудет движения, споткнется, или того хуже — упадет!

От этих мыслей Санаре становилось нехорошо, но в такие моменты она вспоминала, как сложно ей приходилось на Прайме, уже не говоря о том, что она видела на Палеи… и тогда она сжимала кулаки и шла тренироваться. Она не собиралась пасовать перед такой мелочью как танец.

Кир надел костюм, пошитый для него по случаю фестиваля, и посмотрел в зеркало. Светло-голубые штаны подвязывались на бедрах и доходили до колен, где были как будто неаккуратно подкатаны. Однако Кир понимал, что это, вероятно, казалось стильно или модно. Рубашка была длинная, просторная, с рукавами, все в том же намеренном беспорядке. Единственный раз, где ко мнению Кира прислушались, был, когда он наотрез отказался от золотых вышивок или других знаков отличия, в противном случае он угрожал прийти в чем мать родила.

К костюму прилагалась маска; Кир взял ее и развернул к себе — на него уставилась узкая вытянутая морда с продолговатыми глазами и хищным ртом. По бокам у физиономии росли уши, уходя назад и повторяя изгиб головы.

Киру понравился зверь, и он уверенно соединился с чудищем.

После Кир покинул свои покои, беспечно направляясь куда глаза глядят.

За три дня до праздника Кир стал просить у Адерона разрешения не раскланиваться с мирионскими шишками в специально отведенных ложах, а немного погулять по городу самому.

Он был слегка потрепан выматывающими тренировками и назойливыми мыслями и все, чего он хотел, это немного окунуться во всеобщее веселье, забыть, кто он и зачем здесь.

Узнав, что фестиваль костюмированный, и маска весьма популярный атрибут у местных, Кир подумал, что хороший костюм его лучшая гарантия сохранить инкогнито. Он обещал советнику, что будет вести себя хорошо и просто побродит среди толпы. Два дня Адерон слушал уговоры Кира, а на третий, взяв с него обещание, что тот будет стороной обходить сомнительные места и компании, отпустил.

И теперь, имея на душе прекрасное расположение духа и немного денег в кармане, Кир вышел из черного хода дворца и, свернув на узкую боковую улочку, смешался с шумной толпой.

Беспечно бродя по городу, он глазел на людей в ярких замысловатых костюмах, принюхивался к лоткам торговцев, не упуская шанс полакомиться чем-нибудь вкусненьким, заглядывал в пышущие светом и теплом кабаки, откуда доносились веселые песни и звонкие удары каблуков, время от времени уворачиваясь от шатающихся гуляк, вылетавших в открытые двери. Казалось, весь город погрузился в теплые пьяные воды и старательно ими пропитывается.

Все были свободны и вольны делать что хочется, позабыв о насущных делах и заботах, так же чувствовал себя Кир. Он глубоко вдыхал прохладный воздух, широко шагал и довольно улыбался под маской чудища.

Мирионская детвора сновала туда-сюда, оглашая улицу дружным хихиканьем и взрывами петард. Уличные жонглеры давали представления, надеясь не только получить удовольствие от всеобщего праздника, но и немного подзаработать на щедрых отдыхающих и туристах.

Отовсюду доносилась музыка: веселый стрекот скрипок и низкие удары барабанов разливали добрые мирионские мотивы и этнические мелодии, которые Кир слышал впервые. Она напоминала то шум прибоя, то рев яростного урагана, готового смести все на своем пути.

Толпа стала чуть плотнее, вобрав в себя потоки с малых улочек, и понесла Кира прямо, навстречу оглушительному шуму и гомону. Кир плыл по течению, наслаждаясь каждым мгновением всеобщей радости, а когда почувствовал что давление по сторонам нарастает, ловко зацепился за грузного мужика по правую сторону от себя и, вскочив ему на плечи, побежал. Охи и ахи удивленных зевак он не замечал, отдавшись вихрю, несшему его вперед.

Увидев перед собой бледно-синий навес гигантских размеров, Кир спрыгнул с очередного дружеского плеча и юркнул в толпу, стараясь сдержать обещание, данное Адерону, и хотя бы не получить по ушам в самом начале праздника.

Проложив локтем себе путь к навесу, Кир оказался под его левым краем и с интересом задрал голову, пытаясь понять, зачем нужен навес в безоблачный день прямо посередине площади.

Не придумав хорошего объяснения, Кир решил спросить у стоящего рядом.

— Скажите., — начал было он, но на него тут же зашикали с разных сторон.

— Дорогие мирионцы, — разнеслось по площади из громкоговорителя, — я рад в очередной раз поприветствовать вас на нашем празднике! — Форос сделал паузу, и народ зааплодировал в ответ.

Кир перевел взгляд из-под навеса туда, куда глазели остальные, и увидел у дальней стены площади высокий помост, украшенный знаками Нэреидов — волна, разбивающаяся о берег, а выше небольшую точку, которая продолжала вещать в микрофон:

— Испокон веков наши деды и прадеды чтили морских обитателей и получали щедрые уловы, дары моря и благоприятную для отдыха погоду. Так и мы, их дети, благодарим богов океана за заботу о детях земных, и в дань уважения мы рады начать наш спектакль.

Снова раздались аплодисменты, и прямо под балконом, откуда прозвучала речь, зажглись яркие огни софитов и зазвучали трубы: на сцене появились актеры. Несмотря на то, что Кир находился далеко, ему было прекрасно видно разворачивающееся действо, благодаря двум широкоформатным экранам, установленным по обе стороны площади.

На подмостках появилась одинокая фигура в темно-синем. Ее лицо скрывала не менее живописная маска, чем у Кира: огромные глаза, отсутствие подбородка и крошечные губки бантиком делали лицо похожим на рыбье. Сама женщина была облачена в блестящий переливающийся костюм, скрывающий руки и ноги. Киру оставалось только гадать, каким образом ей удавалось передвигаться.