Сергей Барк - Демон [СИ]

Выпавший за ночь снег скрипел под подошвами, пока я неспешно брёл вперёд. Я размышлял о том, что, рассказывая детворе о собственных приключениях, стал думать о случившемся точно так же, как и о той переделке, когда булочник хотел уличить меня в краже хлеба, приняв за местного воришку. Мне чуть не оттяпали руку, но всё обошлось.

Тогда мне было так же страшно, как и в доме у Эйрига, или в переулке с Нерме и его шайкой, или в подвале алхимика. Если хорошенько подумать, в жизни со мной приключилось немало, и шкурой ради куска хлеба пришлось рискнуть не раз. Ради справедливости, должно признать, что плачевный исход ожидал меня не единожды, но вот он я, всё ещё целёхонький. Эх, какие же люди всё-таки тараканы…

Эйриг был прав, когда говорил, что те чудища были такими же опасными, как и люди, взявшие в руки оружие. Куда там оружие, у некоторых кулак был как кувалда. Парнишка, живший в трёх домах от нашего, однажды полез к любимой козе трактирщика. Тот в сердцах тюкнул его по головушке, а у него и душа вон. Тут не вампира да оборотня бояться надо, а брата своего.

Пропустив гружёную телегу, я перешёл улицу.

О Нерме я с тех пор не слышал. Пропал он, словно в воду канул. Боялся ли я Эйрига из-за этого ещё больше? Наверное, он и с алхимиком поквитался. А Нерме как же всё-таки? Выпустил бы он меня тем вечером из переулка живым? А целым?

Вздрогнув, я поёжился, и прибавил ходу, полный решимости.

Пусть Эйриг был демоном, но лично мне он ничего плохого не сделал. Даже не прибил, чтобы амулет снять. А вот от себе подобных я видел немало. И почти ничего хорошего.

Так или иначе, Эйриг не забудет обо мне, пока на шее моей висит сокровище, а работа и тёплый угол мне пригодятся. Если пропаду, так тому и быть. Матери меньше ртов кормить. А вот если повезёт, то заработаю немного для себя и детворы, высплюсь наконец и отогреюсь.

На Ратушной улице, я остановился у низкой решётчатой калитки, помещавшейся аккурат между зданием банка и городской библиотекой. Утро было ранним, и может быть поэтому в доме не горел свет. Хотя неизвестно, по какому распорядку жил сам Эйриг. Будучи демоном, он бы должен принадлежать к тому — потустороннему миру.

Я вдруг представил, что позади зданий, вытянувшихся передо мной презентабельной линией фасадов, живут те, другие.

По коже пробежали мурашки, но я тут же решил, что мёрз достаточно, отворил калитку и направился прямиком к двери. Поднялся на крыльцо, выпрямился, собираясь с духом, и постучал.

Время то ли ускорило свой бег, то ли прекратило его вовсе, пока моё сердце грохотало в груди, а в ушах шумела кровь.

Я не слышал в доме шагов, но вдруг щёлкнул замок и дверь отворилась.

— Драсьте, — выдавил я, глядя на живого мертвеца.

Сквозь узкую щель я видел полоску белоснежного, словно мел, лица Содара. Под тёмными глазами залегли голубоватые тени. Взгляд устремлён сквозь меня.

«Да, — подумалось мне, — таких в гроб и кладут».

— Я бы хотел поговорить с господином.

Дверь распахнулась шире, предлагая мне войти.

— Хозяина нет, — прошелестел управляющий, и эхо разнеслось вдоль недр дома. — Вы можете обождать его в гостиной.

— Содар, я пришёл, чтобы просить работу, и надеюсь остаться у вас. Я не гость, и не заслуживаю вежливых обращений, — если я действительно собирался задержаться в этом доме на некоторый срок, нужно было прежде всего помириться с Содаром.

От меня не укрылось отсутствие уха, и почему-то я чувствовал себя виноватым.

— Как угодно, — мертвец развернулся и побрёл в направлении гостиной.

— А ухо где? — не выдержал я, когда тот раскрывал передо мной дверь.

Содар выпрямился, словно задумался о чём-то, а затем потянулся в карман. На свет появился тот самый ошмёток мяса — я запомнил его во всех подробностях.

— Надо бы пришить.

Шил я не то чтобы хорошо, но и не плохо. Все прорехи и дыры следовало устранять незамедлительно, иначе дешёвая или сильно поношенная ткань, обживавшая плечи таких как я, лезла словно тонко раскатанное тесто.

Но вот ухо пришивать приходилось впервые, отчего я сильно нервничал и не сразу попал ниткой в ушко иголки. Иглу выбрал самую тонкую, нить, после некоторых раздумий взял синюю — она больше всего подходила к цвету кожи Содара.

Управляющий сидел смирно, как изваяние. Я несколько раз переспросил, не больно ли ему, и наконец затих.

С момента моего последнего пребывания в этой самой кухне ничего не изменилось. Но теперь, зная, что дом едва ли обычный, я присматривался внимательнее. Не знай я ничего, и набалдашники серебряной посуды в форме голов неведомых животных, или молочник в форме льва остались бы без должного внимания. Но теперь даже вышивка янтарными лентами на салфетках казалась мне языками пламени, а резные столбики шкафов напоминали извивающихся змей.

— Э, как поживает господин, Содар? — Мне было интересно, насколько он был зол, когда я ушёл, и какими словами меня поминал, раз уж я так долго не возвращался.

— Достаточно хорошо. В данных обстоятельствах.

Мочка уха оказалась накрепко припечатана к положенному месту, и я перекусил нитку, раздумывая, о каких таких обстоятельствах вещал мертвец.

— Господин Эйриг злится на то, что я тогда сбежал?

— Не могу знать.

Кажется, я успел кому-то серьёзно насолить. Пусть голос Содара звучал всегда одинаково, холодно и отстранённо, мне показалось, что тот злится. И тут вдруг я вспомнил историю его жизни, о которой поведал в тот вечер Эйриг. Отец Содара якобы сбежал от собственных обязанностей. Наверное, в его глазах, похожим образом поступил и я.

— А те дамы ещё приходили?

— Больше они не наносили визита.

— Слушай, Содар. Я вот о чём подумал. Если господин Эйриг представил меня своим… ну вы поняли. Как я буду на него работать? Молва — дело лихое. Вдруг меня кто увидит и узнает? Пусть даже эти две.

— Об этом вам лучше поговорить с хозяином.

— Я совершенно согласен с Содаром, — вдруг раздался новый голос в тишине кухни. — Об этом тебе лучше поговорить со мной.

Обернувшись, я увидел в дверях Эйрига. Он выглядел так же, как и всегда: ухоженный, щегольски одетый, глаза блестят, на губах лёгкая улыбка.

— Доброе утро, господин, — я спрыгнул со стола, на котором примостился, чтобы лучше видеть злополучное ухо, выпрямился и почтительно склонил голову.

— Доброе, Тэг, — произнёс он, и я выдохнул, не слыша в голосе ни злобы, ни желчи. — Я рад тебя видеть.

И вдруг смутился не пойми чему.

— Я тоже, господин.

— Давай перейдём в кабинет и там поговорим, — одарив меня тягучим взглядом, он скрылся в коридоре, вынуждая себя догонять.

Оказавшись в той же самой комнате, из которой так спешил испариться, я даже немного устыдился собственной трусости. Эйриг тогда сдержал слово и дал мне уйти. Помню, в тот вечер, он часто призывал меня задуматься о том, поступал ли он со мной дурно, но я был так ошарашен правдой о другом мире и его сущности, что едва ли мог внять очевидной истине: ничего плохого Эйриг мне действительно никогда не делал.