Сергей Барк - Демон [СИ]

Убедившись в собственной правоте, я стал не спеша спускаться к дверям. Толкнул створку — она оказалась незапертой, и проник в проход, освещённый факелами. Они висели вдоль серой каменной кладки, уходившей под углом вниз. Проход заворачивал в сторону, что было дальше — не понять.

Желая разобраться, я сделал два осторожных шага вперёд.

— Извините, — тихо произнёс я, чувствуя волнение. — Я принёс посылку.

«Шёл бы ты домой, Тэг» — говорил я себе, но ноги не желали поворачивать обратно. Я не чувствовал права и достаточно храбрости идти вперёд, но повернуть вот так, на самом интересном месте! Детвора бы мне не простила. Я бы и сам не простил себя за трусость.

В конце концов, у меня было поручение, и я должен был его выполнить.

Наперевес со своей правдой, я стал осторожно спускаться ниже.

Колодец винтовой лестницы уходил всё глубже. Я знал, что город был достаточно старым, чтобы скрывать подземные лабиринты, но сам ни разу в них не бывал, и теперь искренне поражался, пытаясь определить, насколько же глубоко опускалась лестница.

Я достиг последней ступени. Внизу было довольно прохладно. Факелы не давали тепла, да и света было едва достаточно, чтобы не споткнуться, я хотел уже было оглядеться, как вдруг сверху донёсся раскатистый скрип и удар, словно кто-то не успел придержать дверь.

Раздались голоса. Несколько. Громких, недовольных. Я растерялся. Испугался. Не думая, бросился вперёд. Оказался в едва освещённой комнате с низкими потолками. Вдоль двух стен стояли узкие столы, накрытые длинными чёрными треугольниками скатертей. Не найдя укрытия получше, я нырнул под одну из них, надеясь, что худой и мелкий останусь не замечен.

Немногим позже, поджидая спускавшихся вниз, я понял, что лучшего укрытия в комнате всё равно не было, кроме этих столов. Напротив стоял почти пустой книжный шкаф, сбоку от него сгрудилось несколько стульев — вот и вся обстановка.

Сердце набирало обороты по мере того, как голоса всё приближались, пока не стали достаточно отчётливыми, чтобы я разобрал разговор. Который мне ох как не понравился.

— Да что ж, ты, тварь такая. Ноги переставляй!

— Пни сильнее, — посоветовал другой.

— Осторожней, господа, он опасен.

— Он был опасен, — пробубнил первый басом. — Пока скрутили, не одного нашего положил.

— Зато висюлька какая-то его успокоила, — презрительно фыркнул другой. — Иди давай, нечисть!

В проходе замелькали тени. В комнату ввалились четверо. Первый, высокий и статный, суетился вокруг остальной компании. В своей чёрной, будто сутана, мантии, он напоминал комара, кружившего со всех сторон одновременно вместе с надоедливыми замечаниями. Двое других от него то и дело отмахивались. Реши они пустить в ход кулаки, оставили бы от первого мокрое место на стене.

Особенно тот, что басил. Косая сажень в плечах, заросший, только глаза поблёскивали, как у головореза с дороги. Надо сказать, что и одежда на нём была подходящая. Высокие сапоги, кожаные штаны и плащ, висевший на плечах.

Его товарищ казался хоть и не таким великаном, но, кажется, знал, как следует держать меч в бою. К примеру такой, который висел у него и его друга на поясе.

Я как-то сразу понял, что они одного поля ягоды.

— Сюда, господа, — продолжал жужжать Комар. — Ведите его сюда.

Четвёртый в отличие от остальных, был явно не рад компании. Он не шёл, его тащили, а когда не тащили, то пинали.

Буян — тот, что самый здоровый — пнул его сапогом в спину, и тот впечатался в стену. Сползти ему не дали. Второй развернул его и, схватив за руки, снял кандалы, но только затем, чтобы пристегнуть к железным оковам, закреплённым в стене. Буян всё это время наставлял на него свой обоюдоострый меч.

— Не бойтесь, господа. Пока на его шее амулет, он совершенно не опасен.

— А кто боится-то? — рявкнул Буян.

— О, я конечно не это имел в виду, — поспешил загладить оплошность Комар.

— Лучше веди к столу, старик. Мы три дня с ним бились, и голодны, как звери.

— Конечно-конечно, господа, — деловито зажужжал Комар. — Мои кладовые к вашим услугам.

— И выпивку не забудь.

— Да-да, — кивал тот, пока парочка поднималась наверх.

Перед тем, как последовать за ними, Комар вдруг в мгновение ока оказался перед пленником.

— Как только я доберусь до тебя… — начал он, потирая руки, и на лице его расползлась до того мерзкая улыбка, что я постарался тише дышать.

Пусть на вид он был просто стариком, иметь с ним дело совсем не хотелось.

— Алхимик! — гаркнул бас с верхней ступени лестницы — парочка давно исчезла из виду. — Поторапливайся!

— Бегу, господа! — так же громко ответил он. — У меня как раз есть замечательное вино. Да и ядов неопробованных достаточно, — произнёс он уже тише, так что только я и мог его расслышать.

От чужих слов кровь застыла в жилах. Неужели он действительно собирался их отравить?!

Комар взвился вверх по лестнице. Сверху раздались щелчки — это ключ повернулся в замочной скважине. Похоже, моё любопытство может мне дорого обойтись. Буду сидеть здесь, пока не появится возможность улизнуть незамеченным.

Я осторожно нагнулся, высунув нос из-под угла скатерти, чтобы посмотреть на четвёртого. От его вида мне стало ещё хуже.

Руки, вздёрнутые над головой, обнажены до локтя. И по локоть в запекшейся крови. Сбитые костяшки, свезённые до чёрных струпьев. Волосы, чёрные сосульки, присобранные сзади, ошмётками спадали на лицо. Парень уронил голову, как если бы находился в отключке.

Я старательно прислушивался к дыханию, но ничего толком не мог расслышать. Однако, он, похоже, и правда был без сознания. И неудивительно. Только посмотреть на его разорванную одежду! Дыры-разрезы, окаймлённые чёрным — похоже, что тоже кровь. Носки его добротных, но грязных сапог касались земли, пока пятки разваливались в стороны. Он точно отрубился, повиснув на цепях.

Если я попал в переделку, то он угодил похлеще. И навозная куча была далеко не самым подходящим сравнением.

Ноги к этому времени основательно затекли, спина ломила, ныла шея. Стараясь не издать ни звука, я оперся на руки и сел на пятую точку, решив не высовываться и надеясь, что моё присутствие так и останется никем не обнаруженным.

Прятаться я умел, просидев однажды в трюме среди бочек двое суток, лишь бы матросы не нашли меня. Тех, кто воровал рыбу в порту, секли плёткой. Но моя спина оставалась пока цела.

— Не стесняйся, я знаю, что ты здесь, — раздался вдруг охрипший голос, и я приник к стене, чувствуя как в миг встрепенулось сердце.

Это он мне?

Я снова осторожно высунул нос. Пленник слегка приподнял подбородок и теперь глядел на меня из-под грязных косм. Вот же, гад, заметил. И как только?

— Не выдавайте меня, пожалуйста, добрый господин, — пролепетал я, строя из себя всеми обиженного и убогого, как делал всегда, рассчитывая на чужую доброту.