Сергей Барк - Демон [СИ]

— Что тебе нужно? — с подозрением спросил он — от былой любезности не осталось и следа, стоило ему заметить, как сильно я наследил.

— Хочу кое-что продать.

— И что же? Свои башмаки? — усмехнулся он — видимо ему самому шутка показалась на редкость забавной.

— Нет, башмаки я собираюсь купить на те деньги, что вы мне дадите.

— А ты бойкий. Ну, что там у тебя, показывай, — нетерпеливо потребовал он, подзывая меня ближе указательным и средним пальцем, сложёнными вместе — этот жест следовало понимать так, чтобы я скорее извлёк из карманов то, что принёс. Вместо этого я засунул руку за пазуху и вытащил на свет кулон.

Глаза скупщика на мгновенье алчно сверкнули и тут же погасли. На его лицо вернулось всё то же спокойное выражение заинтересованного — но исключительно из вежливости — дельца.

— Пять монет, — бросил он с видом величайшего одолжения.

— Сто, — в тон ему ответил я.

Скупщик кудахтнул от возмущения, пока его брови взметнулись до половины лба.

— Нигде не треснет?

— Нет, — уверенно и спокойно ответил я.

Я нервничал, но скрывать истинные чувства научился давно. Иначе таким как я было не выжить.

— Десять, и проваливай поскорее, — он сунул руку в карман, видимо собираясь достать деньги.

— Сто, или я пойду в другую лавку, — скупщик прищурился, наконец понимая, что так просто оставить меня в дураках не получится.

— А могу я спросить, где ты это взял?

— Там где взял давно нет.

— Очевидно, что ты это украл. И хозяева наверняка станут разыскивать вещь. Уверен, что в ближайшее время ко мне придут с вопросами. Буду рад сообщить, кого именно им следует искать.

Скупщик пытался запугать меня законом, который я, по его мнению, нарушил. Наказание за кражу — отрубленная рука — в лучшем случае.

— Не придут, — произнёс я самоуверенно, искренне надеясь, что алхимик мёртв, а тому пленнику, если он, конечно, пережил эту ночь, эта штуковина не нужна.

Скупщик сверлил меня долгим настороженным взглядом.

— Уверен?

Я кивнул.

— Двадцать пять, — качая головой на такую щедрость, произнёс он. — Но если придут, всё равно скажу, что ты околачивался с подобной вещицей, а если скажешь, что продал мне, назову тебя лжецом. Твое слово против моего, — окинул он меня презрительным взглядом.

— Сто.

— Ах ты, паршивец, — рассерженно раздувая ноздри, выдохнул скупщик. — Куда тебе такие деньжища?!

— Моё дело.

— Совесть надо иметь! — ткнул он мне в грудь указательным пальцем.

Толстый обрубок с коротко подстриженным ногтем оказался рядом с камнем, и глаза хозяина лавки снова сверкнули.

— Ладно. Так и быть. Тридцать, — прогрохотал он, словно посыпал собственную голову пеплом.

— Сто, — я не собирался снижать цену, уверенный, что безделушка того стоит.

— Да чтоб тебя! — покраснел он, сжав губы в тонкую полоску.

В этот момент за спиной раздался звон колокольчика.

— Патрис! — скупщик явно обрадовался вошедшему. — Где тебя только черти носят, — он достал из кармана жилетки платок и промокнул вспотевший лоб.

— Простите, господин. Опоздал, — глухо протянули позади.

— Ничего, — миролюбиво произнёс скупщик, и я решил оглянуться, желая понять, чему он так обрадовался.

Позади меня стоял высокий детина с вытянутым лошадиным лицом и длинными конечностями. Угрюмый, с мешками под глазами.

— Вот, Патрис, полюбуйся на мальчишку. Не хочет принимать моё в высшей степени щедрое предложение.

Детина замер позади меня. Я напрягся.

— Это нехорошо, малец. Соглашайся с господином Дойлертом и уходи подобру-поздорову, — монотонно, как горн, прогудел он.

Похоже, больше мне задерживаться здесь не стоило. Я рванул, не ответив, рассчитывая обогнуть громилу сбоку, как вдруг меня толкнуло и дёрнуло. Я потерял равновесие, но не упал, повиснув в воздухе. Руку больно сжимало повыше локтя — Патрис схватил меня своей огромной лапой и теперь глядел мрачным тяжёлым взглядом.

Я замер, не зная, что делать дальше. Как можно было ожидать такой проворности от такого гиганта, да ещё и с перепоя, которым от него разило, стоило оказаться внутри!

— Да, Патрис не зря ест мой хлеб, — удовлетворённо кивнул скупщик, позволяя гаденькой улыбке превратить его в подобие китайского болванчика. — А теперь, мой любезный друг, — обратился он к громиле, — освободи нашего гостя от ненужной ноши и вышвырни за дверь.

— Да, господин, — с покорностью произнёс тот, потянувшись к моей шее.

В этот момент за спиной снова зазвонил колокольчик. Патрис вздёрнул меня на ноги, водрузив ладони на мои плечи, и зажал, словно прищепками на бельевой верёвке.

— Добро пожаловать, господин, — скупщик выступил чуть вперёд, так чтобы новый гость не дошёл до стола, у которого остались мы с Патрисом.

— Приветствую, — раздался ответ, и голос вдруг показался смутно знакомым.

— Чем могу быть полезен, господин? — он снова был сама обходительность, похоже, у вошедшего водились деньги.

— Дело в том, что я разыскиваю своего служку. Он направлялся сюда, насколько мне известно.

— Служку?

— Да, именно. Парня. Худой такой, ростом с вас. Вы его случайно не видели?

— Я-я, э-э.

— Я здесь, господин, — попытавшись вывернуться из чужой хватки, я лишь зря потратил силы — громила мне не позволил.

Всё, что мне удалось это заставить «утёс» немного развернуться.

— Рад тебя видеть! Я уж обыскался, и думал что вместо того, чтобы продать моё украшение, ты решил прикарманить деньги и сбежать, — улыбаясь не менее слащаво, чем скупщик мгновение назад, на меня смотрел вчерашний Пленник.

Как и ожидалось, вчера вечером мне почудилось. Никаких рогов не было и в помине. Скосив взгляд, я убедился, что вместо когтей на руках красуются ухоженные ногти. Пальцы в перстнях, немного уступавшие размером изумруду на моей шее. Ни сбитых костяшек, ни свезённой кожи.

Однако я не мог не восхититься, как искусно сумел привести себя Пленник в должный вид. Вместо растрёпанных волос на голове красовался аккуратно уложенный хвост. Костюм тоже выглядел великолепно. Шелка, бархат и кожа, все, как и полагалось лощёному франту, возраст которого ещё не перевалил за третий десяток.

Бегло отметив метаморфозы, я уставился в его лицо, наконец получая возможность рассмотреть черты. Благородные, что тут скажешь. Высокий лоб, прямой нос, изящно очерченные губы. Широкие брови и густые ресницы, больше подошедшие бы барышне, но, как известно, некоторых судьба балует не в пример щедро.

Он смотрел на меня хитрыми карими, почти чёрными глазами до тех пор, пока я не смутился и не потупил взгляд. Впрочем, соображать мне это не мешало.

— Простите, господин. Возникли трудности. Вот эти люди засомневались в моей честности и в стоимости украшения. Предлагали мне сущие гроши, а затем и вовсе хотели отобрать цепочку.