Андрей Коптев - Дух-покровитель (СИ)

Молчаливые дикари продолжали источать эманации, их даже больше стало, но все они стекались к тотему и там преобразовывались в нечто иное. Энергия веры, как решил называть производимую первобытными людьми субстанцию, клубилась и уплотнялась, становясь похожей на студень. Весьма притягательный, надо заметить. Остаться на окраине поляны и не подлететь поближе стоило небольшого сознательного усилия. Уж очень хотелось зачерпнуть получившуюся массу. В голове металась мысль о том, что раз меня от «жиденького супчика» так взбодрило, то эффект от концентрированного бульона окажется в разы сильней. Наверно, если бы не бардово-красный оттенок «студня», до ужаса напоминающий сырое мясо, поддался бы соблазну.

Пока боролся с собой, дикари освободили пленника, парой оплеух привели его в чувства и подтащили к вождю. Несчастный, куда больше похожий на человека, хоть и одетый во все те же шкуры, задергался и заголосил. Что именно он кричал — без понятия. Вероятней всего, молил о пощаде. Естественно, слушать его не собирались. Парой ударов поставили обмочившееся от ужаса тело на колени, оттянули назад голову и зазубренный серп перехватили горло. Кровь ударила фонтаном и окропила тотем.

Молчащая до этого момента толпа троглодитов взорвалась ликующим ором. Облизнувший окровавленное оружие предводитель махнул рукой и удерживающие пленного дикари подняли жертву. Они практически приложив агонизирующее тело к тотему. Под крики бьющихся в религиозном экстазе соплеменников, вождь начал размазывать кровь жертвы по столбу. Делал он это старательно, в только ему ведомом порядке обновляя разводы, я же наблюдал за тем, что происходило в духовном плане.

Вместе с гибелью тела стали распадаться и энергетические сферы ауры. Их буквально потянуло к окружающему тотем студню, вот только токи жизненных энергий оказались куда прочней. Более того, их сплетение в центре запульсировало и стало вырабатывать ману, которая попыталась противится распаду. Впрочем, очаг умирающего оказался слишком слаб. Пересохшие энергоканалы, напоминающие застывший в кубе хрупкий морозный узор, рассыпались мельчайшей пылью и следом за аурой оказались частью собравшейся вокруг тотема веры дикарей. Субстрат немного побурлил и заметно прибавил не только в объеме, но и в плотности.

«Ничего себе», — присвистнул, мысленно оценив, какие же объемы веры в нем собраны и сколько с них можно получить силы. Тут-то мне и пришел в голову здравый вопрос — зачем? Ради поиска ответа, даже из кустов выбрался и к тотему приблизился. Решил получше дикарей разглядеть. Хоть убей, но нет в них магии. Не вырабатывают их сплетения маны. Может они это как-то иначе использовать научились? Ритуалы там или обряды какие?

Между тем, дикари слегка успокоились и приготовились к новому жертвоприношению. Второго пленника подтащили к вождю и тот с насмешкой взглянул на жертву картинно облизал окровавленные пальцы. Вот только молить его о пощаде не стал. Не смотря на слипшиеся от крови волосы и следы жестоких побоев, обреченный кроманьонец нашел в себе силы харкнуть в лицо врагу. Поступок достойный уважения, но ничего не меняющий. Верней, не меняющий в обычной ситуации.

Дикарь полыхнул лютой злобой и тут же всадил серповидный нож в живот пленнику. Предотвратить уже свершившееся было не в моих силах, как и остановить руку убийцы вырвавшего оружие. Из распоротой брюшины полезли кишки, чем-то напоминающие синих червей. Отвратительное зрелище и запах, ощущение жуткой боли пленного, ярость и вой дикарей, от всего этого коктейля, дубиной ударившего по мозгам, меня буквально скрутило. Если бы мог, наверно, лишился бы сознания. Впрочем, из-за невозможности отключиться пришлось только хуже.

На инстинктах, практически не осознавая собственные действия, бросился к тотему. Влипнув в скопление живительной энергии, частично совместившись с ней, ощутил благотворное воздействие. Очаг, полыхнувший вылитым в костер бензином, выдал такую порцию маны, что меня просто отшвырнуло. Тело оказалось не готово принять подобный объем и просто скинуло лишнее. Каналы, разорванные и тут же восстановленные пронесшимся потоком энергии, пылали, но главное, несмотря на все последствия, заработали мозги. Разум буквально прочистило. Мысли пронеслись стройной чередой и тут же стало понятно, что и как делать.

Источающие животный страх дикари, вжимающиеся в землю, оказались полностью проигнорированы. Руки поднимаются и расходятся в стороны. Левая касается тотема, правая нависает над агонизирующим телом пленника. Поток маны вливается в очаг умирающего. Энергия несется по каналам и словно воздушный шарик наполняет оболочки ауры. Тело первобытного охотника не спасти, не с моими знаниями и умениями, но превратить его в духа, подобного себе — легко.

Пропустив через себя примерно половину накопленной тотемом веры, добился желаемого. Теперь над мертвецом парил призрак. Не столь плотный и четкий как я, но вполне схожий с оригиналом. Хотя, одно существенно отличие все же имелось — туманная субстанция вместо ног. Такой себе еле-еле шевелящийся смерч, или воронка, тут смотря с какого ракурса смотреть. Полупрозрачность подразумевает некоторые варианты трактовки увиденного. Впрочем, это можно считать видовой особенностью.

Мимоходом даже какое-никакое объяснение подобной метаморфозе придумал. Если вкратце, то дело в том, что ногами мы осознанно практически не пользуемся. Встал и пошел, не слишком-то задумываешься, с левой там или правой действие начинать, просто делаешь. Руки мы куда чаще, разнообразней и сознательней используем, вот по этой причине, если о ногах не задумываться, они и превращаются в нечто аморфное.

Прекратив накачивать призрачного собрата маной огляделся. Дикари, как попадали мордами в землю, так и лежат. Трясутся от страха. Неприятно. Кое-кто и вовсе обгадится успел. Странное поведение. Видеть меня они не должны, та же синица и мышка не видели. Тогда с чего бы они дружно залегли и лишний раз вздохнуть бояться? Увы, но подумать над вопросом не дал предводитель дикарей. Собственно говоря, стоило с ним взглядом встретиться, так вопрос сам отпал. Уж в том, что этот необычный дикарь меня видит, сомневаться не приходилось.

Выяснить, отчего он на меня пялится и почему скалится, не успел. За спиной раздался рев и треск сучьев. Развернувшись, увидел медведя-призрака, несущегося на меня и прокладывающего просеку могучим телом. ·Бежим!Ћ — крикнул дух охотника и бросился в сторону. Какой там бежать — в ступор впал. Если так подумать, с учетом всего на меня свалившегося, очень неплохо до последнего момента держался, но тут, похоже, запас прочности иссяк. Даже мысль о том, что понимаю первобытного охотника, отстраненно фоном прошла.