Андрей Астахов - Дурная кровь (СИ)

— Да? — Бере совершенно не ожидал услышать нечто подобное. — И почему же?

— Потому что мастер Бенедиктус, наш почтеннейший знаток древних мистических культов, и его очаровательная внученька несколько… запустили ту работу, которой должны были заниматься. Я ничуть этим не удивлен: за последние годы Бенедиктус очень сильно сдал. Склероз, диабет, сердце — словом, возраст. Большую часть его работы в архиве делала Анжелис. — Ван Затц помолчал. — Двадцатидвухлетняя девушка делала то, чем должен в идеале заниматься опытный и подготовленный маг-скриптолог. Бенедиктус считал, что она справляется, а я — нет. Так что сейчас я ожидаю, что новый сотрудник наведет в наших делах порядок. Это надо сделать в ближайшие сроки, пока новый второй лектор не вступит в должность.

— Вот как? А кого, если не секрет, вы планируете на эту должность?

— Это будут решать там, — Ван Затц показал наманикюренным пальцем в потолок. — И вот тебе мой совет, Бере: если ты намерен задержаться в университете, оставь свои солдафонские привычки и не старайся узнать то, что тебе не положено.

— Секрет, значит, — Бере развел руками. — Ну что ж, попробуем вести себя хорошо. Какое жалование вы мне положите, мэтр?

— Для начала обычное жалование лаборанта. Если покажешь себя хорошо, я обещаю устроить тебе персональный грант. Ну, и конечно режим благоприятствования для научной работы. Ты еще не забыл древние языки?

— Думаю, что нет.

— Хорошо. Сегодня я представлю Совету твою кандидатуру на должность лаборанта-скриптолога. Думаю, Совет не станет возражать, но все формальности займут дня три-четыре. Зайди ко мне в начале следующей недели. Как только приказ о твоем приеме на работу будет подписан ректором, получишь небольшой аванс. И позволь, я дам тебе совет, как его лучше потратить — купи себе новую одежду и башмаки.

— Непременно, мэтр Арно, — Бере поклонился с преувеличенной церемонностью. — Слезно благодарю за оказанное мне внимание и положительное решение вопроса. Я буду с трепетом в душе ожидать решения Совета.

— Не сомневаюсь. Можешь идти, у меня еще много дел.

— «Жалкий червь, — подумал Арно Ван Затц, когда Бере Беренсон вышел из его кабинета. — Проклятый неудачник. Сидит по уши в дерьме, но даже в этом состоянии пытается показать свой гонор. Жаль, что ситуация складывается серьезная, я бы с этим скоморохом по-другому поговорил бы…»

— «Надутая чванная бездарная обезьяна, — подумал Бере, выходя из приемной декана. — Прямо облагодетельствовал меня, чтоб его разорвало! Но что-то тут нечисто, кишками чую. Сдается мне, что сиятельный мэтр Арно чего-то недоговаривает. А вот чего? Интересно бы узнать…»

В таверне «Дженна-распутница», расположенной в одном квартале от кампуса, было тихо, прохладно, пахло жареным беконом, ванильными сухарями и свежим пивом. Многолюдно тут бывало только по вечерам, а пока Бере оказался единственным гостем. Дядюшка Густаво как всегда восседал за своей конторкой с большой кружкой эля в руке. Бере подошел ближе и поклонился.

— Как поживаешь, старина? — спросил он.

— Хорошо, благодарение богам и королю, — ответил Густаво. Он был глуховат и потому всегда говорил очень громко. — Давно тебя не видел, чертов ублюдок.

— Мне было некогда, я спасал мир. Нальешь в долг?

— Что, за спасение мира перестали платить? — Дядюшка Густаво стер с пышных усов пивную пену. — Эля или покрепче?

— Кварту портера и что-нибудь пожрать.

— Ты мне должен две гинеи шесть сантимов, ты помнишь?

— Разумеется. Расплачусь на следующей неделе.

— Нашел работу, да?

— Вроде того. И, пожалуйста, скажи Мими, чтобы не сыпала в жаркое столько соли.

— Поменьше соли в жратве, поменьше воды в пиве, — прокричал дядюшка Густаво. — Не угодишь на вас, сволочей. Ладно, иди, снимай плащ.

Портер был холодным, восхитительно свежим, и Бере с наслаждением сделал несколько глотков. Вот пусть что угодно говорят, но лучшего пива, чем в заведении Густаво, во всем городе нет. Даже король вряд ли пьет такой вот замечательный портер…

— Мэтр Беренсон?

Бере вздрогнул и едва не пролил пиво. Человек, возникший у его столика как из-под земли, был серым, невзрачным, каким-то пыльным, мятым и поношенным, словно давно не стиранный старый камзол. А главное, он был Бере совершенно незнаком.

— Позволите присесть? — Человек, не дожидаясь ответа, уселся напротив Бере и поставил на стол братину с пивом. — Надеюсь, я не помешал вам наслаждаться пивом и одиночеством?

— А если даже помешали? — Бере равнодушно посмотрел на типуса.

— Позволите угостить вас пивом?

— Спасибо, у меня есть. У меня нет привычки наливаться портером с утра пораньше.

— У меня тоже. Но пиво в этой таверне лучшее в городе, вы не находите?

Тут Бере заметил, что у типуса необычные глаза. Один глаз серый, другой черный. Причем черный глаз был блестящим и живым, а серый казался мутным и безжизненным, будто был вставным.

— Что вам угодно? — спросил он. — И откуда вы знаете мое имя?

— Предположим, у нас есть общие друзья.

— И кто эти друзья, если не секрет?

— Не секрет. Я слышал, что вы некоторое время выполняли небольшие поручения одного влиятельного господина, фра Невилля.

— Ах, вот оно что! — Бере помолчал, дожидаясь, пока подошедшая официантка Мими расставит на столе тарелки с жареной зайчатиной, капустным салатом и хлебом.

— Мне то же самое, — велел Мими разноглазый, обводя рукой стол.

— Мои дела с Невиллем закончены, — сказал Бере, когда официантка ушла. — Чего вам от меня нужно?

— Ровным счетом ничего. Так, маленькая услуга. Совсем пустяковая. Естественно, за хорошее вознаграждение.

— За маленькие услуги хорошо не платят.

— Иногда платят. Скажу сразу — вы ничем не рискуете. Сказать по совести, я мог бы обойтись и без вас. Просто у вас больше возможностей сделать то, о чем я попрошу.

— Давайте ближе к делу. Чего вы хотите?

— Меня зовут Френс Лабер. Я работаю на одного очень-очень влиятельного человека. Я его агент.

— Ну и что?

— Мой патрон очень интересуется старинными артефактами. Он коллекционер. Все, что несет на себе налет древности, имеет для него огромную ценность. — Разноглазый хихикнул. — Вы даже не представляете себе, мэтр Бере, с каким трепетом он относится ко всем этим черепкам, ржавым железкам и полуистлевшим рукописям, и какие безумные деньги он готов за них платить.

— Я слушаю, — Бере взял с тарелки заячью ножку, откусил кусочек и понял, что у него пропал аппетит.

— Вы, как я понимаю, собираетесь работать в университетском архиве?

— С чего вы взяли?

— Простое умозаключение. Уже полгорода знает, что профессор Бенедиктус ушел на пенсию, и его должность вакантна. А вас я видел выходящим из университета. В городе не так много квалифицированных магов-скриптологов, и вы один из них. Кому еще могли предложить эту должность, как не вам? Стало быть, вы наверняка собираетесь занять эту вакансию.