Кэт Ховард - Бессердечие магов [litres]

– Как это? – удивился Лоран, заглатывая кофе и отчаянно желая, чтобы мозги у него наконец окончательно проснулись.

– Потому что из семьи выбирают жертву. Каждый Дом приносит одну в каждом поколении. По традиции это первенец.

Бесстрастный голос учителя, зачитывающего страницу учебника.

– Как это – первенца? – спросил Лоран, отодвигая от себя чашку.

– Ребенка, – пояснила Сидни. – Первого родившегося ребенка.

– Нет! – Лоран резко встал. – Нет! Как это? Принести в жертву первого ребенка? Как в долбаном греческом мифе? Нет. Сейчас же двадцать первый век! Такого не бывает.

– Уверяю вас, бывает. – Сидни посмотрела прямо ему в глаза. – Очень легко и без особого шума. Это длится уже четыре поколения. Достаточно было, чтобы один человек понял, что магия – это больно. Что можно сотворить чары, но потом вы будете слабым, или у вас будет жар, или кровохарканье, или еще что-то такое, что стало вашей новой настройкой. Невозможное должно быть именно невозможным, а если нет – то неизбежны последствия. Так что некоторые люди вообще переставали прибегать к магии, потому что после этого им было плохо. А потом кто-то подумал: а что, если бы удалось избавиться от боли? Если бы мы смогли заставить расплачиваться кого-то другого? А еще лучше – что, если мы заберем у этих ребятишек магию и поместим в такой волшебный резервуар, откуда смогут черпать все? Легкий и удобный доступ.

– Ладно. Допустим, вы правы. То есть – мне понятно желание, чтобы все было легко и безболезненно, но – дети, Сидни? ДЕТИ???

– Легче отдать кого-то, пока вы его не узнали.

– Это какое-то гребаное дерьмо!

– Да, – согласилась Сидни.

– Но погодите. Дети ведь есть не у всех. То есть – допустим, это правда… что будет огромным допущением, потому что, серьезно, если кто-то заявится и потребует от меня ребенка – ему не повезет. Или меня заставят купить какого-нибудь бездомного сиротку? «Поздравляем, что пережили Поворот, мистер Бошан. И где младенец?»

Он сжал голову руками голову, словно давление могло вогнать его в землю – в реальность.

– Именно так и будет, – заверила его Сидни. – Не сразу же, но это – одно из требований для создания Дома.

– Вы серьезно.

Он рухнул на стул.

– Серьезно. Единственное обстоятельство, при котором это требование снимается, – это если член Дома погиб при Повороте: чары настроены так, чтобы это тоже признавалось жертвой. Идея в том, что их магия возвращается в тот самый резервуар.

– Вот почему никто из-за этого особо не заморачивается, – понял он. – Потому что проигранная схватка – это гребаный билет на свободу.

Она кивнула.

– Совершенно верно. В ином случае покупка ребенка – это вариант не только для тех, кто не может или не желает иметь потомство, конечно. Это вариант и для тех, кто хочет сохранить и своих потомков, и свой доступ к удобной магии. Имея достаточно денег, купить можно все что угодно.

– Но вы сказали «жертва».

В каждом его слове звучал ужас.

– Да.

Негромко, ровно. Голос, каким врач говорит, что ей очень жаль, но опухоль злокачественная, а операцию делать уже нельзя.

– Но вы же не хотите сказать, что они реально убивают детей? Не может же такого быть!

– Жертв убивают не сразу и не прямо. Это – процесс. Экстракция или дистилляция, если использовать самые нейтральные слова. Нейтральными словами говорить спокойнее, а покой необходим, по крайней мере в культурном обществе, так как большинство жертв в процессе не выживают. То место, куда отправляют эти жертвы, – оно вытягивает из них магию. Через боль, через страдания. Через все то, что магам Невидимого Мира пришлось бы терпеть самим, чтобы использовать магию. Вам больно творить заклинания, Лоран?

Мягкий, бережный вопрос, словно произнесенные ею слова могут его сломать.

– Раньше было больно, – ответил он. – Когда я только начинал. Пока не познакомился с Греем и не начал ходить здесь в школу. У меня болела голова. До мигреней. Тошнота, головокружение, цветные пятна, звон в ушах – полный набор. Я думал, это прекратилось, потому что я научился правильно использовать магию.

– Нет, – возразила Сидни, – это прекратилось не поэтому. Это прекратилось, потому что платить за вас начал кто-то другой.

– Господи!

Лоран зажал рот рукой и выскочил из кухни.

Сидни неподвижно сидела на барном стуле, глядя на город и слушая звуки рвотных спазмов, спускаемого бачка, льющейся воды. Лоран вернулся с покрасневшими глазами и серой кожей.

– Не все дети от этого умирают, – продолжила Сидни так, словно никакого перерыва не было. – Большинство, да. Но очень немногим из нас это идет на пользу. Ну, если пользу понимать определенным образом. Мы учимся использовать свои способности, применять их так, как большинство в Невидимом Мире даже представить себе не могут.

– Что за… Постойте. Вы сказали «мы». Сидни, вы сказали «мы»! Но вы же…

Его опять затошнило.

– Вы же наверняка слышали разговоры – те слухи, которые обо мне ходят.

Он кивнул.

– Будто вы Тень. Я подумал – это то же самое, что чужак.

– Его называют Домом Теней – то место, куда нас отправляют. И да, я оттуда. Я была жертвой от некого Дома. – Она чуть было не сказала ему, какого именно, однако в последний момент удержалась. Пока не время требовать, чтобы он переварил еще и это. Слишком многое еще не определилось. А он еще не все вопросы задал. – Я заработала возможность выйти. За всю историю только еще один человек сумел это сделать – Береника Тенебри.

Лоран медленно кивнул:

– Я знал, что она крутая, что о ней все говорят. Но я не задумывался почему. Постойте: только вы двое? Из…

– …множества, – подтвердила Сидни. – Из большего числа, чем мы с вами хотели бы пересчитать. Тени существуют уже больше ста лет. Достаточно долго, чтобы люди привыкли к этой идее, чтобы это стало заведенным порядком. Чтобы людям было немного грустно думать о таком, но, боже, до этого все наверняка было гораздо хуже!

Его передернуло.

– Но если это бывает настолько редко, как вы выбрались? С вами все в порядке? Если вы больше не жертва, то что вы теперь?

И она ему рассказала. Рассказала про Тени, как училась магии, как училась скрывать все свои стороны и части. Про контракт, который ее сковывает. Показала ему неровные края своей тени там, где ей приходилось отрезать кусочки, чтобы расплатиться. Взяла тряпочку и стерла консилер, скрывавший шрамы на руках, которые магия спрятать не могла.

Лоран вздрогнул, а потом сказал:

– Ладно. Сколько нужно?

– Сколько нужно чего? – не поняла она.

– Выплатить по вашему контракту.

– Какая разница?

Она по-прежнему не могла понять причину его любопытства.

– Потому что я от них откуплюсь. Их власть над вами – это полная ерунда. Вы человек – вы не можете быть, мать их, чьей-то собственностью.