Джоди Мидоуз - Моя скромница Джейн [litres]

«Интересно, – думала мисс Эйр, – попрощался ли он так же любезно и наедине с мисс Ингрэм? Прикладывал ли руку к сердцу, желая счастливо оставаться? А возможно, и больше того?»

Мистер Блэквуд тоже смотрел на Джейн несколько беспокойно. Наверняка ему не терпелось приступить к ней со своими дурацкими приглашениями в Общество, и только строгие довикторианские правила общения между господами и прислугой мешали ему.

Чай подали в то время, когда раздался громкий стук от главного входа в усадьбу. Вскоре с шумом распахнулась и дверь гостиной.

Джейн вскочила на ноги, ожидая увидеть мистера Рочестера, но вместо него в комнату ворвался коренастый мужчина, сопровождаемый едва поспевавшим за ним пыхтящим лакеем. Девушка опустилась обратно.

– Мистер Мейсон, – объявил лакей.

Вновь прибывший мистер Мейсон несколько секунд молча обводил взглядом комнату, словно кого-то выискивая. Затем опомнился и поклонился.

– Добрый день. Я приехал повидать мистера Рочестера.

Вся компания рассыпалась в поклонах и реверансах. Затем вперед выступила мисс Ингрэм.

– Мистер Рочестер отлучился по делам, но сегодня вечером должен вернуться. Садитесь, пожалуйста.

Самоуверенность, с какой она взяла на себя роль гостеприимной хозяйки, показалась Джейн ужасно бесцеремонной.

Когда все гости, теперь с мистером Мейсоном, снова заняли места за столом и должным образом представились ему, в разговор вступила леди Ингрэм:

– Давно вы знакомы с мистером Рочестером, мистер Мейсон?

Тот заерзал в кресле.

– Мы… путешествовали вместе.

– О, как интересно! – вмешалась Бланш.

– Что, и правда интересно? – спросила Хелен у Джейн.

Та пожала плечами.

– И где же вы путешествовали? – продолжала расспросы леди Ингрэм.

– Да повсюду. То тут, то там. – Мистер Мейсон закашлялся.

– Надо же, просто потрясающе, – съязвила Хелен.

– Ах, вы бередите наше любопытство, мистер Мейсон, – проворковала Бланш. – Расскажите же подробнее!

– Что именно вам хотелось бы знать, мисс Ингрэм?

Та всплеснула руками.

– Почему вы теперь решили навестить мистера Рочестера? Что привело вас сюда?

Мейсон нахмурился.

– Погода. – Как раз в это мгновение удар грома сотряс оконное стекло. – Погода как раз для охоты.

– Вот как, – отозвалась леди Ингрэм.

Все выглядели озадаченными, а Мейсону, видимо, стало совсем уж не по себе. Он не сводил взгляда со входа в гостиную, нетерпеливо ожидая возвращения Рочестера. Почти так же нетерпеливо, как Бланш Ингрэм. И почти так же нетерпеливо, как Джейн.

В свою очередь, Шарлотте с мистером Блэквудом, украдкой поглядывавшим на Джейн, явно не терпелось переговорить с нею, но в данный момент шансов на это не виделось.

В общем, стараниями мисс Игрэм, Джейн, мистера Мейсона, мистера Блэквуда и Шарлотты в комнате воцарилась атмосфера всеобщего нетерпения.

Ночь выдалась темной и ненастной.

Когда гости разошлись по своим комнатам, Александр сел за письмо герцогу Веллингтону. Он писал при тусклом свете единственной свечи, стараясь как можно тише скрипеть пером по бумаге. Бранвелл уже спал в своей кровати у двери, и Блэквуд не хотел его разбудить – когда тот спит, дела идут как-то надежнее.

« Дорогой сэр,

Мне удалось обнаружить местонахождение мисс Эйр в поместье под названием Торнфилд-холл. Наблюдая за ее взаимоотношениями с духами, я убедился в том, что она является настоящим Маяком.

Не сомневаюсь, что мы сможем уговорить ее присоединиться к нам и полагаю справедливым предложить ей жалованье в размере 5000 фунтов стерлингов в год. Я отдаю себе отчет в том, что сумма эта беспрецедентна, но, учитывая несомненное дарование Маяка, следует считать такой расход оправданным.

Остаюсь вашим покорным слугой,

Как только чернила просохли, он пристегнул записку к лапке одного из Общественных голубей и раскрыл окно. Птица упорхнула. Александр постарался уснуть.

Однако громкий храп Бранвелла не давал ему этого сделать, и агент долго ворочался в постели, прокручивая в голове события минувшего дня.

Рочестер так и не вернулся в Торнфилд, что, учитывая ненастье, было объяснимо. Но зачем он вообще уехал, бросив своих гостей? Что-то в облике и поведении этого человека по-прежнему не давало покоя Александру.

Тогда он обратился к гораздо более ранним, отрывочным воспоминаниям – о тех эпизодах детства, что предшествовали гибели его отца при взрыве.

Отец брал его с собой гулять на берег Темзы и показывал там разные магазины и лавки, куда водил мать Александра до того, как она заболела кладбищенской немочью. И еще – в Вестминстер, где башни, арки и колокола нависали над гладью спокойной воды. Отец, казалось, знал в городе всех и каждого, начиная от торговцев, чьи лодки мерно покачивались у пристани, до мальчишек, продававших газеты на каждом углу. Когда толпа густела и мальчик уже ничего не видел за высокими фигурами взрослых, папа сажал его на плечи. Там, наверху, Александр чувствовал себя таким большим, высоким и уверенным в себе! Ветерок слегка трепал его волосы, принося с собой запахи дыма, человеческих тел и всякого мусора со стороны реки, и ему представлялось, что он летит.

Еще молодой Блэквуд помнил визиты во дворец: к Веллингтону, который всякий раз гладил его по вихрам, а также в служебные кабинеты друзей отца. Одним из них и оказался Рочестер. Точно! Тогда он был моложе, вокруг глаз и рта у него пролегало меньше морщин. На мальчика он производил впечатление человека доброго и щедрого – всегда угощал конфеткой и смешил, произнося длинные фразы по-французски.

Потом отец погиб. И исчез навсегда.

Естественно, не все мертвые становятся привидениями. Оно и к лучшему, не так ли, если душе удается нормально устроиться на новом месте проживания? Но все же в сердце Александра навеки поселилась боль. Сначала он энергично разыскивал призрак отца, не сомневаясь, что тот где-то рядом и ждет с нетерпением, когда сын его найдет. Но, в конце концов, пришлось смириться с горькой истиной. Отец ушел. Видимо, навеки. Остался только в памяти и в горячем стремлении Александра отомстить за жестокое убийство.

– Однажды это случится, – прошептал он в ночную тьму, – обещаю.

Храп Бранвелла становился все нестерпимей, временами перекрывая раскаты грома. Нет, так не уснешь.

Александр устало натянул халат и вышел за дверь, в коридор, где еще горели свечи. Некоторое время он бродил по лабиринту ходов и переходов старого особняка без всякой цели – просто куда ноги несут. В голове все еще бродили образы из воспоминаний о путешествиях на отцовском загривке, высоко-высоко над миром и всеми его обитателями.