Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

Я подошла к красным дверям «Предвестия» с таким ощущением, словно хочу украсть дорогущую вещь в шикарном магазине. Будто сейчас спрячу под футболку духи с сумасшедшим ценником. И хотя никогда такого не испытывала, я живо представляла, что магазинный воришка был бы охвачен таким же волнением вперемешку со страхом, что сейчас переполняло и меня.

Мне с трудом верилось, что я на такое решилась. Я ничего не обещала Люку. Кто знает? Может, его там нет.

Осознавая всю опасность, я тем не менее здесь.

Судорожно вздохнув, я потянулась вперед, но не успела взяться за ручку, как дверь распахнулась. Ахнув, я отпрянула. Я ожидала Клайда, но на пороге появился Люк.

Неполностью одетый, без футболки.

Передо мной во всей красе предстало его мускулистое тело: широкая обнаженная грудь и живот. Меня будто переклинило, и я не знала, куда девать глаза. Я не должна была пялиться, но это было выше моих сил. Я не могла оторвать взгляд, хотелось кинуться за камерой и сфотографировать его со всех ракурсов.

Пуговица на джинсах была расстегнута, и они сползли так неприлично низко, что поддерживались, наверное, только внеземными силами. По бокам выступали рельефные мышцы бедер. Не знаю, как они называются, но, черт возьми, вид был просто шикарный. Посередине из-под джинсов виднелись волоски.

Я залилась краской, силясь перевести взгляд выше, на кубики пресса: вот это да, такие четкие, будто каждый высечен отдельно. Его грудь была произведением скульптора, и, когда он поднял руку, чтобы коснуться притолоки над головой, я завороженно застыла, наблюдая за игрой перекатывающихся над ребрами мышц.

Люк был… как бы… фактурный.

Я, конечно, догадывалась, что он хорошо сложен, ведь прикасалась к его груди или животу… случайно. Но то, что я нафантазировала, не шло ни в какое сравнение с реальностью.

Иллюзия.

Вот об этом я и думала, скользя взглядом вниз, к тем занятным волоскам. Это все ненастоящее, просто маска, которую носят лаксены. На самом деле Люк похож на какой-то сгусток в форме человека.

Это шикарное тело ненастоящее . И сколько бы я ни повторяла эту мантру, толку от нее не было никакого. Ведь Люк стоял прямо передо мной – только руку протянуть.

– Давай я тебе пришлю непристойное селфи, и любуйся сколько влезет, даже когда меня нет рядом.

О боже!

Щеки запылали ярким румянцем, и я перевела взгляд на его лицо. Он, очевидно, только вышел из душа: влажные волосы спадали на лоб и виски. Никаких контактных линз. Глаза снова удивительного фиолетового цвета.

– И вовсе я не любовалась.

– Правда? Ты так уставилась, что меня будто облапали. Но ты не волнуйся. Ничего такого, чтобы потом годами лечиться у психоаналитика.

Господи…

– Даже приятно. Я бы с удовольствием поделился с ним впечатлениями, – добавил он и посторонился, держа дверь открытой.

Он еще и босиком.

– Но мы притворимся, будто ты меня не разглядывала.

– Не разглядывала, – вскипела я, прошмыгнув внутрь. Люк шагнул за мной.

– Хорошо. Лишь бы тебя кошмары не мучили. Ужас-то какой – любоваться на того, кого считаешь пришельцем!

Я ответила на одном дыхании:

– Ты и есть пришелец.

Люк посмотрел на меня широко открытыми глазами.

– Ты ничего не знаешь, Эвелин Дашер.

– Это что, из «Игры престолов»?

– Может быть, – прошептал он.

– А почему ты без футболки? Одеваться разучился?

– Это же так тру-у-удно.

– Как и штаны застегивать, – покраснев, пробормотала я.

Он засмеялся и открыл вторую дверь.

– А ты почему в футболке?

Я проскользнула мимо Люка, мельком взглянув на него, и мы вошли в тускло освещенный зал.

– Ты что, серьезно?

Он пожал плечами:

– Мне кажется, этот вопрос такой же дурацкий, как и твой, – и потом добавил: – Впрочем, все твои вопросы дурацкие.

Мой взгляд сосредоточился на его красивой спине. Вдоль позвоночника тянулись крепкие мускулы. Я остановилась у танцпола, прикрыв глаза. Что это я творю?

– Зря я пришла.

Он повернулся ко мне, и лучше бы он этого не делал, ведь мне стоило немалых усилий оторваться от этих фактурных плеч.

– Почему ты так говоришь?

– Почему? – Я отрывисто засмеялась. – Потому что ты идиот.

– Я всего-то заметил, что ты на меня пялишься, а ты взбеленилась, будто тебя обвинили в распитии крови младенцев по воскресеньям.

Я сморщила нос и опустила глаза. Понятия не имею, какая у него кожа на ощупь, наверное, как сталь, обтянутая шелком.

Черт, пора прекращать…

Он шагнул вперед, и я выпрямилась.

– Эви, давай начнем сначала, с чистого листа. Ты притворишься, что не бесишься из-за того, что я тебе нравлюсь, а я сделаю вид, что не замечаю, как ты мечтаешь меня пощупать. Как тебе план?

У меня отвисла челюсть и запершило в горле. Я рванула к Люку, тыча в него пальцем.

– Я об этом не думаю!

Он улыбнулся еще шире.

– Ты все такая же упрямая, да и врать не научилась. Есть в этом мире хоть что-то неизменное.

– Ты не так давно меня знаешь, чтобы говорить, умею я врать или нет.

Отвернувшись, он провел рукой по столу.

– Я знаю тебя не хуже, чем ты сама.

– Вот, значит, как. – Раздражение росло. – А знаешь, что известно мне? Ты готов пороть любую чепуху, лишь бы послушать себя любимого.

Люк тихонько рассмеялся, и, будь на его месте кто-то другой, это звучало бы искренне.

– Ловко подмечено.

– Не могу не согласиться, – раздался голос за спиной. Я повернулась и увидела Кента с бутылкой воды. Свалился как снег на голову! – Просто вылитый Люк.

– Не поддакивай. – Люк подошел к бару. – Мужская солидарность, брат. Мужская солидарность.

Проходя мимо, Кент подмигнул.

– Хвоста за ней не было.

Я только успела подобрать челюсть, и вот опять.

– Ты проверял, одна я пришла или нет?

– Конечно, – подтвердил Люк. – Мы же не идиоты.

Я открыла рот.

– Ты же сам меня позвал! С чего мне тащить кого-то с собой?

– Потому что так было в прошлый раз, – объяснил он. – И почему-то мне кажется, что ты не понимаешь, зачем пришла.

Я замолчала, наблюдая, как Люк расхаживал по залу.

– Нужно было удостовериться, что сюрпризов не будет.

Кент подошел поближе.

– Нас официально не представили. Я Кент. Люблю гулять по темным кладбищам, а еще хочу завести ручную ламу, пока не сыграл в ящик.

Я моргнула.

– Ламу?

– У него такой пунктик, – вступил в разговор Люк.

– Да, черт возьми. Любой помешается. Они же как божественный косяк. Только представь, создал Бог лошадей и овец, а потом думает: а если их скрестить? И вуаля, вот вам лама, диво дивное. Ты когда-нибудь видела ламу?

– Нет, – прошептала я.

– Жаль. Ладно, мы прихватим вот это. – Не успела я и глазом моргнуть, как он снял с моего плеча рюкзак. Я крутнулась волчком, а он только улыбнулся. – На хранение.