Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

– Уже.

Я нахмурилась.

– Ты… не должен был.

– Ты права. И даже не представляешь насколько.

Прежде чем я успела спросить, что, черт возьми, это значит, он сказал:

– Нам нужно поговорить насчет сегодняшнего.

Я отклеилась от стены и двинулась к кровати.

– Нужно.

На его лице появилась кривая усмешка, и он потер пальцами подбородок.

– Коннор не нашел того источника, который на тебя напал, но описал его точь-в-точь как ты. И пусть это невозможно, те слова, что он сказал тебе… они напомнили мне одного старого знакомого.

Я присела на кровать на приличном расстоянии от Люка.

– Старого знакомого?

Он кивнул.

– Мне надо кое-что рассказать… – Он поджал губы. – Может, и не следовало бы, но считаю, ты должна знать. И… я не говорил об этом ни Грейсону, ни Кенту, ни Эмери, которая лаксен, как ты теперь выяснила.

– Угу, выяснила. – Я открыла принесенную им колу. – Так что за тайна?

Он весь напрягся.

– Я не просто так сказал, что источников осталось совсем мало. Это все… из-за меня.

– В смысле?

Люк медленно перевел на меня взгляд.

– Большинство из них я убил.

Я тихонько ахнула.

– Но ты… это…

– Не знаешь, что сказать? Впрочем, никто бы не знал.

Парень поднялся с кровати.

– Я уже говорил, что нас, источников, создали в лаборатории, и это не преувеличение: нас вырастили от эмбриона до взрослого лаксена. Приемлемый результат получили после огромного количества неудачных попыток, но даже тогда «Дедал» не все устроило. Они продолжали ставить эксперименты, подбирали сыворотки, препараты, но не подозревали, чем нас пичкали.

Я с ужасом вспомнила, как он впервые рассказал мне об источниках. Люк подошел к окну, через которое совсем недавно попал ко мне в спальню.

– Лишь малая часть источников считалась… стабильной . – Он отдернул занавеску, и в комнату проник лунный свет, очертив его скулы. – Некоторые не прожили и года. Другие протянули дольше, пока та дрянь, что им давали, не перестала действовать. Были и совсем дикие, опасные для окружающих. Таких… их просто уничтожали в лабораториях, обычно с помощью смертельных инъекций.

– Боже мой, – я поставила банку и забралась с ногами на кровать. – Люк, я…

– Это еще не самое страшное.

Скривив губы, он обернулся.

– В «Дедале» появилась новая партия источников, таких, кем они особенно гордились. Я узнал о них перед нашествием. Их держали в Нью-Мексико. После развала «Дедала» я их освободил. Освободил потому, что иначе бы их уничтожили или переправили на другую базу. Понимаешь, я думал, что поступаю правильно. Я перевез их в надежное место. Они были такие маленькие, лет по пять, не больше.

Мое сердце сжалось. Вряд ли эта история хорошо заканчивалась.

– Я не мог жить с ними, поэтому оставил их под присмотром доверенных людей. У меня были срочные дела, а эти люди о них заботились. По крайней мере, старались. – Люк вернулся к кровати. – Только вот эти дети… лучше бы я оставил их в лаборатории.

– Что случилось?

На его скулах заиграли желваки.

– Все началось с мелочей, обычных детских капризов. Когда им не давали того, что они хотели, они закатывали истерики. Только не простые, а такие, от которых вспыхивали пожары, а людей швыряло о стены.

Я опешила.

– Не знаю, почему я считал их обычными детьми. Источники очень сообразительны, и я это говорю не для того, чтобы похвастаться. Пятилетний источник перехитрит любого взрослого. Они научились действовать сообща, чтобы добиваться своего. Сначала порция мороженого, потом желание позже лечь спать. Воспитатели вскоре поняли, что выпускать их в люди просто опасно, особенно после того, как их хитрость переросла в манипуляции, а манипуляции – в насилие.

Люк подсел ко мне поближе. Так близко, что до меня донеслись запахи улицы, жженой листвы вперемешку с хвойным ароматом.

– Однажды двое из них напали на человека… на женщину, что за ними ухаживала… из-за того, что она не разрешала съесть лишнее печенье. Печенье, Персик. Из-за какого-то печенья ее столкнули с окна третьего этажа.

Я молча слушала.

– Она едва выжила, и то лишь потому, что была гибридом. Если бы не это… она бы погибла. Тогда я вернулся. – Люк замолчал на мгновение. – Решил, что смогу… не знаю, изменить их, потому что был среди них один спокойный мальчик. Я почему-то думал, что не все потеряно и, раз они похожи на меня, я смогу привить им терпеливость… научить их сочувствию, в общем, основным человеческим качествам. Я не хотел признавать , что это невозможно. Просто не мог . – Он с горечью рассмеялся. – Но при мне дела пошли только хуже. Им не понравилось, что я раздавал приказы. Как я ни бился, все впустую, я разделял их, наказывал, поощрял. Запереть их я не мог. Они были слишком умны и сильны.

Внезапно я вспомнила, как он назвал себя реалистом, сказал, что некоторые люди неисправимы, безнадежны. Теперь я понимала, каким образом он к этому пришел.

Люк нахмурился, и черты его лица заострились.

– Когда они напали вновь, дошло до убийства. Погиб лаксен, и я больше не мог доверять их опеку людям. Вскоре они набросились и на меня. Все, кроме одного. Ясно, что нельзя было оставлять их на свободе. Они походили на диких зверей, и это было слишком опасно. Иными словами, их освобождение было серьезной ошибкой. – Парень наклонился ко мне и положил руку на край кровати. – Мне пришлось разбираться с ними, Персик. – В его глазах загорелся огонь, и я тяжело вздохнула. – Ты понимаешь, что это значит?

Живот скрутило, я хотела отвести взгляд, но не смогла.

– Понимаю. Тебе пришлось их… уничтожить?

Теперь его прекрасные глаза наполнились болью.

– Да, и, наверное, это был мой самый ужасный поступок в жизни. Но выбора не оставалось. Они калечили людей, убивали, а ведь были еще детьми. Страшно подумать, в кого они с возрастом могли превратиться.

Я медленно покачала головой.

– Это… Люк, я не знаю, что сказать, просто не знаю.

Он долго смотрел на меня, потом отвернулся.

– Я оставил источников на Деймона и Арчера. – Он поглядел на фотографии на стене, поигрывая желваками. – А женщина, которую выбросили из окна, – жена Деймона. Погиб их друг. Они знают, что мне пришлось сделать, и это… одна из причин, почему я с тех пор к ним не заглядывал. Не люблю об этом говорить.

Я вдруг вспомнила, как Деймон спрашивал Люка, почему тот не заходил в гости, и тот, конечно, увильнул от ответа. Теперь я знала причину. Разве он мог объяснить мне это раньше? Как у него только хватило на это смелости сейчас?

– А тот, кто казался нормальным… сбежал. Его звали Мика. – Люк скривил губы. – Этот мальчишка был мне как брат. Понятия не имею, где он сейчас. Возможно, это и к лучшему, но то, что сказал тебе тот источник… его слова напомнили мне о Мике. Он всегда просил, чтобы с ним поиграли. Ему отчаянно не хватало внимания.