Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

Боже мой. Я была не одна.

Я лежала на спине, придавленная теплой рукой поперек пояса. Мужская нога покоилась между моих ног. Я вытаращила глаза, переведя взгляд с телевизора на потолок, и почувствовала, как пульс забарабанил в висках.

Люк лежал рядом со мной, так близко, что его дыхание согревало мое лицо.

Я застыла затаив дыхание.

Как это получилось? Я вспомнила, как Люк перечислял знаменитые фразы героев Шварценеггера… долго перечислял, пока не нашел какой-то документальной сериал про убийства. Странный выбор перед сном, но я быстро отключилась.

Видимо, так мы и очутились вместе.

Хорошо, что не под одеялом, хотя какая разница?

Нам повезло, что мама не зашла пожелать спокойной ночи, иначе от ее криков проснулись бы все мертвые.

Люк подвинулся немного, где-то на полдюйма, но я обомлела. Его нога внезапно шевельнулась, рука чуть сдвинулась. Я не успела опомниться, как его ладонь легла на мой живот, на мой обнаженный живот. Пальцы машинально прошлись по коже возле пупка. Я прикусила губу и зажмурилась, не зная, что делать. Надо было встать, или разбудить его, или сделать хоть что-нибудь! Но я не двигалась, просто лежала, чувствуя разливающееся приятное тепло. И уже трудно было вспомнить, почему это плохо, ведь так хорошо мне никогда не было.

Я ощущала Люка всем телом. Силу его руки, тяжесть бедра, трепет дыхания, и мы лежали рядом словно в тысячный раз.

Сон как рукой сняло.

Он был необыкновенно привлекателен, а я столько натерпелась. Из-за всех этих событий, сломанной руки и прочей ерунды мне в голову приходили совершенно дурацкие мысли, толкавшие на не менее дурацкие поступки. Еще и гормоны разыгрались, аж кровь в жилах закипала. Да, его тепло окутывало меня подобно океанским волнам.

Нужно его разбудить, а еще сломя голову бежать из дома.

Но нет.

Люк пошевелился, обнял меня за талию и – ой, мамочки! – прижался грудью к моему плечу, а ногой…

Черт возьми, этот звук, сонное урчание, от которого по спине пробежали мурашки. Его тонкие пальцы прошлись по пояску моих легинсов, а я лежала, зажмурившись, боясь даже пискнуть. Его дыхание, губы, которые коснулись моего виска…

Я уловила тот момент, когда он проснулся. Он замер. Казалось, добрые полминуты он не дышал. Я не шевелилась, стараясь дышать глубоко и ровно. Мне не хотелось, чтобы он догадался, что я уже давно не сплю. Наверное, это было бесполезно, потому что он мог прочитать мои мысли. Может, он читал их прямо сейчас.

Надеюсь, что нет.

Люк сначала поднял руку, аккуратно, по одному пальчику, потом убрал ногу. Пару секунд он лежал ко мне близко-близко, и я оцепенела, стараясь унять дрожь во всем теле. Его дыхание коснулось моей щеки. Казалось, он колебался, но потом я почувствовала, как он прижался губами к моему лбу.

Мое сердце словно взорвалось. Кровать слегка качнулась, когда Люк встал.

Я затаилась и вдруг услышала, как открылось окно. Повеяло ночной прохладой.

Вскоре окно закрылось, и все стихло. Щелкнул замок. Я не двигалась.

Люк поцеловал меня в лоб.

Это было… так мило, и я совсем растаяла. Вот дуреха. Он же до сих пор любит ту погибшую девочку. А мне он даже по-настоящему не нравился, то есть нравился. Нет, он вызывал у меня симпатию, но я, наверное, просто к нему привыкла.

Привязалась.

– Ох! – тяжело выдохнула я.

Ладно. Не стоило врать самой себе. Люк мне очень нравился.

Я перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Боже мой, она хранила его запах. Я повернулась на спину и сердито выругалась.

Мне лечиться надо.

Это точно.

В школу я безнадежно опаздывала. Было слишком поздно.

Я заснула только перед рассветом и даже не услышала будильник. Едва приняв душ, я впопыхах скрутила мокрые волосы в пучок и натянула самые чистые джинсы из тех, что попались под руку. За окном было пасмурно, шел дождь, так что я натянула черный свитер и схватила рюкзак. Уже спускаясь по лестнице, засучила рукава, чтобы осмотреть руку. Синяк почти сошел, осталось только желтоватое пятно.

Сердце все равно сжалось при воспоминании, как источник…

Стоп. Черт, я забыла шокер.

Тихо выругавшись, я побежала назад в спальню, схватила моего «нового друга» с тумбочки и спрятала в сумку. Снова спустилась и направилась в кухню, чтобы захватить шоколадный батончик и пуститься во все тяжкие до школы.

Мама сидела с кружкой в руке. Она не подняла глаз, когда я проскользнула мимо.

– Привет, – воскликнула я. – Времени совсем нет, вот только захвачу…

– Остынь, – сказала она. – Торопиться некуда.

– Ага, – я распахнула дверцу шкафа. – Я так опаздываю, что придется парковаться в самом конце стоянки, а мне надоело таскаться в такую даль.

– Солнышко, нам надо поговорить.

Мне до сих пор было не по себе после вчерашнего разговора с Люком. Еще одной серьезной беседы я просто не переживу. А вдруг мама догадалась, что приходил Люк? Я медленно развернулась, прекрасно понимая, что в моих глазах можно найти ответы на все вопросы. Да, Люк был в моей постели, да, он меня поцеловал.

Мама вдруг опустила кружку.

– Положи рюкзак и сядь.

Рюкзак сполз с плеча на локоть, и я сжалась от плохого предчувствия.

– Зачем?

– Эви, присядь, пожалуйста.

Я открыла рот и наконец разглядела маму как следует. Она еще не принимала душ. Длинные волосы были собраны, но несколько прядей выбились. Судя по мятой блузке и темным брюкам, она, наверное, спала, не раздеваясь, если вообще спала.

У меня пересохло во рту.

– Что происходит?

Она подняла на меня карие глаза и показалась мне невероятно бледной.

– Иди сюда.

Мне не хотелось разговаривать. Интуиция велела мне бежать.

– Мне надо в школу.

– Эвелин, это срочно.

Закинув рюкзак на плечо, я отошла от шкафа, позабыв батончик, и направилась к столу.

– Люк вчера приходил ко мне на работу.

На сей раз рюкзак просто шлепнулся на пол.

– Как ему удалось пройти незамеченным – это выше моего понимания.

Подняв кружку дрожащими руками, она отхлебнула кофе.

Раньше ее руки никогда не дрожали.

– Я знаю, что случилось вчера. – Я уставилась на нее во все глаза. – Я в курсе, что на тебя напал источник и что Люк тебя вылечил, – добавила она.

Мне стало плохо. Значит, она знала об источниках. Удивилась ли я? Нет. Но почему Люк ничего мне об этом не сказал? У него было достаточно времени, море времени. Я положила руки на стол, но голова немного кружилась.

Чашка в ее руках дрогнула, когда она отставила ее на серую подставку из набора, подаренного мной на День матери в прошлом году.

– Может, все-таки сядешь?

Сердце так зачастило, что перед глазами потемнело.

– Не хочу я садиться.

Она поморщилась и прикрыла глаза.