Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

– Мы все были темными звездами, но Люк… он был самой темной звездой. Ты понимаешь, о чем я?

Нет.

А потом он оглянулся и приоткрыл рот.

– Ну наконец-то. – Он снова взглянул на меня. – Кажется, нас нашли. Тот лаксен, белобрысый, не объявился, и Люк… он не дурак.

Мика медленно выпустил мою ногу, поднялся с присущей всем источникам грацией и повернулся ко мне спиной.

Я тоже каким-то образом почувствовала, что Люк рядом. Не знаю как, но почувствовала. Стало легче. Но леденящий ужас не отступал.

Я мельком увидела, как Люк крался через заросли. Мика загородил меня спиной. Я с замиранием сердца оглянулась в поисках оружия, но кругом лежали только камни.

Толку от них немного, но и они сойдут.

Источник распрямил плечи, и, клянусь, они затряслись.

– Я хочу ее увидеть, – потребовал Люк неузнаваемым голосом. В нем слышалась ледяная ярость.

Источник застыл словно статуя.

– Разумеется. Для тебя всегда существовала только она. Ничего не изменилось. – Он шагнул в сторону. – Наслаждайся. Она все еще жива.

Я посмотрела на Люка, и меня захлестнуло неведомое, неукротимое чувство. Уже столько раз у меня мелькала мысль, что я больше никогда его не увижу, или маму, или друзей. Но он стоял передо мной, такой суровый, невозмутимый, словно ангел-мститель, несущий погибель этому миру грешников и святых.

Люк бегло оглядел меня: от разбитого лица до заляпанных грязью ног. Он стиснул зубы, помрачнел и шагнул ко мне.

– Стой, – приказал источник. – Иначе пожалеешь.

Люк остановился, но не сводил с меня глаз.

– Я уже о многом пожалел. – Его черная рубашка заскрипела в плечах. – И мог бы догадаться, что это ты, Мика.

– Мог бы? – переспросил он, и его лицо засияло неподдельным удивлением.

Даже удовлетворением.

– В глубине души я знал правду, но не мог поверить. – Люк по-прежнему смотрел мне в глаза. – Очевидно, они давали тебе другую сыворотку. Ты быстро взрослеешь. Чем они тебя кормили?

– Чего только не давали. Если бы ты побыл с нами подольше, то заметил бы, что мы от вас отличаемся, от тебя и Арчера. То, чем нас пичкали, ускоряло процесс старения. Ядреный концентрат гормонов роста. Быстрее вырастем – скорее пойдем в дело, так ведь? Представь, каково это – пережить подростковый возраст за несколько месяцев. Тут любой характер испортится.

– И поэтому ты сошел с ума? Это твое оправдание? Из-за этого вы превратились в маленьких маньяков-убийц?

– Наверняка здесь есть связь. Ты нас освободил и бросил. – Источник вдруг посмотрел на меня через плечо. – Бросил ради нее. А потом вернулся и махнул на нас рукой.

Люк вздрогнул.

– Но не тебя. Я дал тебе уйти, исчезнуть. Думал, что правильно поступаю.

– Меня отпустил, а всех остальных прикончил. – Источник шагнул вперед, полностью сосредоточившись на Люке. – Ты меня даже не искал. Ни секунды обо мне не думал. Сразу же рванул обратно к ней.

Люк долго молчал и смотрел на меня.

– Я искал, но ты исчез.

– Серьезно? Тебе, наверное, показалось, как и то, что ты уничтожил «Дедал».

У меня перехватило дыхание.

– Где я, по-твоему, был все это время? – зарычал он, а Люк никак не отреагировал на намек, что «Дедал» все еще функционирует. – Я долго не мог подобраться к тебе, вот только ты не в курсе. У тебя были другие заботы. Но наконец-то я здесь. Ходил за тобой тенью, наблюдал, был рядом и пытался понять, как ты смог так просто… – он взглянул на небо и пожал плечами, – так легко забыть обо мне. Потом я увидел ее в клубе и понял.

– Я тебя отпустил потому, что считал, что ты – единственный, кто сможет чего-то добиться. Очевидно, я ошибался. Ты такой же псих.

Мои глаза слегка расширились.

– К чему все это? – взмахнул руками Люк. – Разыскал меня, затаился, а теперь что? Вот мы и встретились: ты и я. Ты же этого добивался? Отпусти ее, Мика, и мы что-нибудь придумаем.

– Если я ее отпущу, она далеко не уйдет, – ответил тот. – И не из-за меня, а из-за того, что с ней сделали по твоей просьбе.

Я содрогнулась, а Люк чуть повернул голову.

– Что ты имеешь в виду?

– Я кое-что видел, узнал, – с сарказмом ответил источник. – Ты не представляешь, что с ней будет. А я представляю.

Люк вздернул бровь.

– Угрожаешь?

– Вовсе нет. – Парень помолчал. – Между прочим, я прочел ее мысли. Она думает, что я убил какую-то семью и того парня на вечеринке. Но это не я.

– И я должен поверить тебе на слово? Ты же такой добропорядочный и здравомыслящий.

– Если бы ты меня не бросил, я бы не стал тем, кем являюсь! Если бы постарался…

– Да. – Черты лица Люка исказились от сожаления. – Возможно, если бы я вел себя иначе, ты бы стал другим.

– Именно, – согласился Мика, наклонил голову и улыбнулся. – Я ведь всегда был умнее других, но умел притворяться. Даже тебя, великого и могучего Люка, мне удалось обмануть, самого могущественного источника, гордость и разочарование «Дедала».

– Ты мой самый яростный фанат, – утомленно подметил Люк.

– Вот только я знаю правду. – Он обошел Люка, остановился у него за спиной, а тот все еще не спускал с меня глаз. – «Дедал» не искоренил в тебе рокового изъяна.

– Вот, значит, как.

– Сострадание. Они не искоренили твоего желания чувствовать . Вот почему ты меня отпустил. – Источник яростно дышал Люку в затылок. – Ну же, – его кулаки сжались, – назови мое имя.

Я отпустила одну полу рубашки и принялась изучать рыхлую почву вокруг, пока не нащупала более-менее приличный булыжник.

– Какая разница, как тебя зовут. – Люк бесстрашно повернулся к Мике. – И насчет моего сострадания ты ошибаешься. Нет у меня его. Я просто тоже умею притворяться.

Он внезапно рванул с места, я и ахнуть не успела. Сгреб источника за шиворот, на мгновение оказался с ним нос к носу и отшвырнул назад. Тот врезался в дерево с такой силой, что с него посыпались ветки, и рухнул, да так, что земля задрожала.

В мгновение ока Люк оказался передо мной, его пальцы обхватили мои щеки.

– Персик, черт возьми.

Я вцепилась в булыжник, а он наклонил мою голову, и из его пальцев заструилось тепло, смягчая пульсирующую боль.

Он меня лечил.

– А теперь вставай и беги, – приказал он, пока теплые волны разливались по моему позвоночнику. – Будет больно, трудно, но надо бежать изо всех…

Люк запнулся и вдруг заслонил меня от яркой вспышки, угодившей ему в спину. В нос ударил запах горелой ткани и плоти. У меня заслезились глаза. Прекрасное лицо Люка исказилось от боли, и я испуганно выронила камень.

– Люк, – прошептала я, понимая, что он ранен, и в панике протянула к нему руки.

Тот взревел с такой яростью, что у любого сердце ушло бы в пятки, и развернулся, вскинув руки. Земля загрохотала, и я завалилась на бок. В воздух поднялись мелкие камни и пыль. Кругом заскрипели деревья, роняя остатки листвы, и послышался громкий хлопок, отдаваясь среди деревьев многократным эхом.