Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

– Я дал ему уйти, потому что считал, что он единственный из всех сможет чего-то добиться. Я ошибся, просчитался. Сейчас мне кажется, что он всегда был зачинщиком… науськивал остальных. Не знаю. – Он помолчал немного. – Но, Персик, я ведь его искал потом, не забыл о нем.

– Знаю, – прошептала я, вспоминая обвинения Мики. – Я бы никогда не поверила, что ты его бросил.

Он притих и закрыл глаза.

– А ты слышала, что он сказал в конце? Что он понимает, что со мной ему никогда не справиться. Словно он… – Люк провел ладонями по лицу. – Чушь какая-то.

Я помнила слова Мики. Он говорил так, будто хотел, чтобы Люк его убил. Правда, я не понимала, с какой стати он сопротивлялся. Почему просто не сдался? Мне не нужно было читать мысли, чтобы понять, как это мучает Люка. Сердце сжалось, и я дотронулась до его руки. Между нами проскочила искра. Люк открыл глаза и посмотрел на меня.

– Что бы он себе ни напридумывал, это не твоя вина.

– Да.

– Я серьезно. Ты сделал все…

– Все? Я не должен был допустить, чтобы он вырвался на свободу.

– Люк…

– Тогда бы и те девочки остались живы, та семья…

– Он говорил, что не убивал их и Энди.

Люк приподнял брови.

– И ты поверила?

– А зачем ему врать? Во всем остальном он спокойно признался.

Перед глазами так и мелькали жуткие воспоминания, от них никуда не деться.

Люк коснулся моей руки.

– Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти, – через силу признался он. – Когда я увидел тебя под деревом… что он с тобой сделал… я был готов… В общем, я и сделал то, о чем думал. Больше никогда не допущу, чтобы такое повторилось.

Я зажмурилась. Мне вдруг стало страшно и больно, и казалось, что призрак ужаса преследовал меня с самого пробуждения. Даже с Люком, который был там и видел все то, что видела я, у меня не получалось прийти в чувство.

– Тебе сейчас не хочется об этом говорить, понимаю, – тихо отозвался он, сжимая мою ладонь. – Но, как надумаешь, я рядом.

Я открыла глаза. Наши пальцы сплелись.

– А что Мика тебе сказал? Что-то еще… он прошептал, я не расслышала.

Люк опустил глаза, разглядывая наши переплетенные руки.

– Очередной бред, Персик. Только и всего.

«Очередной бред»? Я не поверила. Я же видела реакцию Люка. Мика сказал ему что-то важное. Я высвободила руку, и Люк приподнялся.

– Персик…

Я прижала колени к груди.

– И что теперь делать?

Он посмотрел мне в глаза.

– Сейчас по телевизору трилогия «Крестный отец» [24]. Можно посмотреть.

– Я не об этом.

– Знаю, – он наклонился ко мне. – Но ничего не поделаешь, остается только жить надеждой на светлое будущее, зная, что оно может не наступить. Лучше не придумаешь, даже вместе.

– Ты иногда такое загнешь… просто мудрец.

– А что я тебе говорил? Я всеведущий.

– Магия момента испорчена.

Парень рассмеялся.

– Будем жить как обычно. Не дрожать же! Зачем тогда такая жизнь нужна?

Я посмотрела на него во все глаза. Он прав, опять, черт возьми!

На его лице мелькнула знакомая кривая усмешка.

– Дело, конечно, непростое, но давай попробуем. Опыт у меня уже имеется.

– Как скажешь, – согласилась я и, поразмыслив, кивнула.

У меня еще было много вопросов, но постепенно все утрясется.

– Я тут думал… обо всем , – через секунду сказал Люк, и я насторожилась.

– Какое многозначительное заявление.

– Да уж. – Он помолчал. – А ты?

Я знала, о чем он. Кто я на самом деле. Сколько для него значила. Может, что значу сейчас. Вечер в пятницу. Он. Я. Полуобнаженные.

– Тоже, – призналась я.

Люк наклонился, опираясь рукой о кровать.

– Проясним кое-что между нами?

– Хорошо.

– Я знаю, что ты теперь Эви. Сразу понял, как только увидел в «Предвестии». Ты была похожа на Надю, внешностью и голосом, но я прекрасно понял, что ты – не она. Ее больше нет, – тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза. – Надей ты была раньше. Сейчас ты – Эви.

Я с трудом сглотнула.

– Знаешь, кто такая настоящая Эви? Люк, она существовала. Мне дали ее имя. Это дочь Джейсона. Она погибла в автокатастрофе, а я…

– Ты не та Эви. Ты – это ты. – Он заправил мне за ухо непослушную прядь, задержавшись на мгновение. – Ты тоже считаешь себя Эви. Все остальное неважно.

У меня задрожали губы, и я зажмурилась, сдерживая внезапно нахлынувшие слезы.

– Неужели все так просто?

– От тебя зависит.

Нет, если так упрощать, значит, придется сделать вид, что все нормально. Я снова открыла глаза.

– Не могу забыть то, что узнала, и… – В этом было так трудно признаться. – Хочу узнать больше о себе… своем прошлом.

Его глаза раскрылись слегка шире.

– Правда?

Я кивнула.

– Правда.

– Думаю, мы сумеем все вспомнить, втроем: ты, я и Зои. Только не забывай, ты – настоящая.

От переполнявших меня чувств к горлу подступил комок. Я потянулась к Люку и обняла его. Он застыл от неожиданности, но через секунду крепко прижал меня к себе.

Я уткнулась лицом ему в грудь.

– Спасибо.

– За что, Персик?

Я хрипло засмеялась.

– Я, наверное, устану перечислять.

Он погладил меня по спине и обнял ладонью за шею.

– Тебе не за что меня благодарить.

Судя по тому, как у меня запершило в горле, было за что. Пожалуй, даже чересчур много. Словно почувствовав, что мне захотелось немного свободы, Люк отстранился.

И, как всегда, угадал.

При мысли о том, кем я была раньше, я превращалась в спутанный клубок эмоций. Когда-нибудь я его распутаю, но вряд ли до конца.

В дверь постучали, и через секунду в комнату заглянула мама. Я испугалась, что она выхватит дробовик, но она перевела взгляд с меня на Люка и пробормотала:

– Знаешь, Люк, через дверь тоже можно заходить.

– Можно, – вкрадчиво ответил он. – Но какой интерес?

– И правда, – она глубоко вздохнула, собираясь с духом. – Спускайтесь вниз. Обед скоро будет готов.

Мои глаза вылезли на лоб. Что? Мама пригласила Люка на обед?

Люк оживился и с нескрываемым любопытством посмотрел на нее.

– А горячие бутерброды с сыром имеются в меню?

– Разумеется.

Я разинула рот.

Люк съехал на край кровати.

– А томатный суп?

– Люк, – предупредила мама.

– Нет, скажи. Потому что, если скажешь «да», то мы станем лучшими друзьями, и наплевать на разницу в возрасте, это мелочи. Я серьезно.

Ее губы дрогнули.

– Суп на плите, только поставила.

– Обалдеть! – Люк улыбнулся.

Мама посмотрела на меня.

– Пять минут.

Немного растерявшись, я кивнула:

– Сейчас спустимся.

Она ушла, оставив дверь приоткрытой, а я чуть не расхохоталась. Как же мама на это решилась? Хотя чему удивляться? Она же моя мама.

На душе стало легче.

Я взглянула на Люка, вовсе не удивившись, что тот пристально за мной наблюдает.

– Кажется, ты начинаешь ей нравиться.