Анатолий Казьмин - Целую, Кощей [СИ]

— Вот и ладно, внучек, — дед стал собирать тарелки и миски. — Иди тогда на конюшню с лошадкой своей познакомься, а я пока приберу тут.

— Погодите, — остановил я их. — А прибалт наш, фон Паулюсус, где?

— Да у себя, небось, в гостевых комнатах и дрыхнет, — пожал плечами дед. — А что ты, внучек затеял?

— Надо царевну ему на руки сдать — пусть сторожит. А то с её гениальными идеями еще умотает куда-нибудь, лови её потом по окрестностям. Да и вообще, хватит ей тут командовать, переводим её в разряд почётных пленниц.

— Я не пойду, — тут же открестился дед. — Мне еще Тишку да Гришку купать надо.

— А я лошадку пойду вам седлать, Федор Васильевич. А с царевной вы уж сами, сами…

— Ну, спасибо, помощнички… Дед, да ты просто к Гюнтеру сходи и скажи пусть велит прибалту Марьяну связать да сторожить у себя до выезда.

— Давайте я к Гюнтеру схожу? — предложил Калымдай и дед одобрительно кивнул головой.

Калымдай убежал, дед остался возиться по хозяйству, ну а я поплелся на конюшню, как эти садисты сказали — знакомиться с лошадкой.

Лошадкой это чудовище можно было назвать только с сурового перепоя.

Робко стоя на входе в конюшню, я с опаской, да, что там — с ужасом рассматривал громадного черного жеребца, невероятно злющего на вид, недовольно фыркающего и топающего копытом размером, наверное, с тарелку.

Это мне на него залезать надо будет?! А потом еще и ехать?! Да у него в пасти моя голова запросто поместится! А зубищи вон огромные какие!

Но делать было нечего, и я сделал один шажок к этому монстру, другой, но тут конь повернул голову, услышав шелест кроссовок о сено и я в испуге замер. Конь как-то близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть смельчака-самоубицу, решившегося подойти к нему, потом удовлетворенно кивнул огромной головой и сказал:

— Добрый день.

— Э-э-э… А? Что?

— Я говорю — здравствуйте, — как маленькому ребенку пояснил конь, а потом прищурился сильнее. — Господин Статс-секретарь, если я не ошибаюсь? Уж простите — стоите вы так, что лица разглядеть не могу, да и зрение у меня давно уже не такое хорошее как ранее.

— Ну-у… да… я, это — секретарь… да, — промямлил я. — А вы что, говорящий?!

— Вы даже и не представляете, Федор Васильевич, как я устал от этого вопроса, — вздохнул конь. — Конечно, я понимаю — простому обывателю сложно понять, что бывают различные виды среди нашей разнообразной фауны, даже говорящие, но это так утомляет…

— Ой, простите… Это волшебство такое, да?

— Любую жизнь на нашей великолепной планете можно назвать чудом или волшебством, как вы выражаетесь, Федор Васильевич. Но в случае с вашим покорным слугой, думаю волшебство, как научный, пусть даже — полунаучный фактор, вряд ли имеет место быть. Я склонен полагать, что обретение дара речи моими далекими предками, скорее обусловлено банальной мутацией в эволюционном процессе.

— Да откуда вы, чёрт возьми, можете знать такое в этом средневековье?! — взорвался я. — Эволюция, мутация!? Откуда?!

— Федор Васильевич, голубчик, — укоризненно покачал головой конь, — ну что же вы кричите? Нельзя так. Вы представляете, какому стрессу при этом подвергается ваш организм?

— Ничего не понимаю… — я бессильно опустился на кучу соломы.

— Рад буду объяснить, — конь застенчиво поковырял подковой деревянный пол. — Тем более что я давно уже лишен удовольствия общаться со столь интересным собеседником как вы, господин Статс-секретарь. Не многие, знаете ли, — добавил он с горечью, — изъявляют желание поболтать с конём.

— А как вас, простите, зовут?

— Это вы меня простите, Федор Васильевич, мне следовало представиться ранее. У меня, как вы понимаете, было множество кличек, но при рождении я был одарён моими родителями гордым именем Максимилиан, коим и Его Величество Кощей предпочитает называть меня, — конь галантно шаркнул копытом.

— Очень приятно.

— Вы и представить не можете насколько мне приятно свести наконец-то знакомство со столь знаменитым и, не побоюсь этого слова — уникальным придворным нашего Государя.

— А откуда вы всё это знаете? Ну, про мутации и вообще?

— Исключительно из книг, господин Статс-секретарь.

— Я всё равно не понимаю, — замотал я головой. — Откуда в книгах этого времени могут быть такие знания?

— Совершенно верно, — кивнул громадной головой конь. — Современные книги — не более чем сборники пересказов библейских легенд, различные церковные наставления и, значительно реже — поэзия и довольно примитивные художественные опусы. Мне же посчастливилось ознакомиться с трудами древних авторов, в которых и удалось почерпнуть те крупинки знаний, коими я сейчас и располагаю.

— А в тех древних книгах, откуда могут быть знания о той же мутации?

— Ну, Федор Васильевич, — укоризненно вздохнул конь, — не хотите же вы сказать, будто считаете нашу цивилизацию единственной в этом мире?

— Вы про пятое измерение? Или инопланетян?

— Такие теории тоже существуют, — согласился конь. — Только лично я предполагаю, что на нашей матушке-Земле, за сотни и сотни миллионов лет существования, возникали и не раз, вполне развитые цивилизации. Однако достигнув определенной стадии своего развития, эти цивилизации гибли, скажем, от различных природных катастроф или взаимного истребления, которым славится, уж простите, ваш вид. И даже вероятность инопланетной агрессии, думаю, не стоит отвергать. Как бы то ни было, но очередная цивилизация скатывалась вниз до примитивнейшего уровня, а то и вовсе исчезала. Но на её месте возникала следующая цивилизация, и процесс начинался вновь.

— А все эти книги с этими невероятными знаниями…

Конь кивнул:

— Жалкие крупинки знаний, чудом сохранившиеся для последующих поколений.

— Офигеть…

— Можно использовать и такое слово, — согласился конь, хотя я предпочитаю — удивительно.

Я только сейчас заметил в стороне множество книг, выстроенных ровными стопками.

— А как же вы страницы перелистываете копытами? Ой, извините.

— Никаких извинений, Федор Васильевич, вполне уместный вопрос. Видите ли, при надлежащем терпении мне удалось договориться с одним из скелетов, выполняющих тут санитарные работы и он, когда понял мои запросы, не отказал мне в помощи.

— Федор Васильевич? — раздался голос Калымдая из коридора. — Вы тут?

— Тут! — заорал я в ответ. — На конюшне! С лошадкой знакомлюсь…

— Не заболтал вас тут Макс? — спросил Калымдай, заходя в конюшню. — Здорово, старый чертяка! Живой еще? Копыта не отвалились?

— Здравствуйте, господин майор, — ответил конь и грустно взглянул на меня мол, видите, с кем мне приходится иметь дело?

— Вы, Федор Васильевич, — посоветовал Калымдай, — много воли этому жеребцу не давайте, а то он часами может нести свою ересь про древние цивилизации. Рассказали уже ему о сегодняшней операции?