Анатолий Казьмин - Целую, Кощей [СИ]

— Вот учишь их, учишь… — вздохнул дед, исподтишка пихая меня сухеньким кулачком в бок. — Мы вот, молодыми были, так сразу, еще не успели петухи пропеть…

— У-у-у! Дед! Больно же!

— По печени ему засади, Михалыч — весь сон как рукой снимет.

— Не надо по печени, — твёрдо заявил я. — Слушаю вас внимательно, Ваше Величество, доброе утро.

— Давай, Федь, просыпайся и дуйте с Михалычем ко мне. Будем думку нашу думать. Горыныч через пару-тройку часов у вас будет. Всё ли понял?

— Абсолютно, Ваше Величество.

Кощей отключился, а я недовольно протянул:

— И вот стоило меня будить? Передал бы через тебя, дед, а я бы еще часок точно поспать мог бы…

— Ну чего ты ворчишь, Федька? Не юный отрок, а прям какой-то…

— Какой-то кто, Михалыч?

— Вот я щас тебе… Марш умываться, паразит!

Доброе утро, страна ага. Но бодрит.

Про завтрак я вам и рассказывать не буду. Всё как всегда. Принудительное обжорство в особо тяжких размерах. Спасибо Калымдаю, который утащил у меня половинку запеченного поросенка да Аристофану, сумевшему незаметно для деда частично освободить мою тарелку от особо опасных для моего желудка расстегаев.

Но потом все равно пришлось с полчасика поваляться на кровати, покурить, дожидаясь пока поглощённая еда гармонично уляжется в пузе. Так что на встречу с Горынычем мы вышли как раз вовремя.

Я вынужденно переоделся в обычную местную одежду и, просочившись через калитку на улицу, сонно разглядывал небольшие облака, дожидаясь деда. Дождался и я вместе с дедом тычка в бок.

— У-у-у!!! Дед!!!

— Тихо, Федька, — зашипел тот. — Быстро рожу в забор и давай ходу за угол!

— А чего… — начал я, но получив толчок в спину, умолк и рванул за угол. Сейчас буду кое-кого убивать. Ну что это такое?! С самого утра бьёт меня и бьёт! Я вообще, начальник тут или где?! Ну, дед…

Но все мои мстительные мечты, так и остались на стадии планирования. Дед, загнав меня в ближайший переулок, присел, потянул меня за собой и кивнул в сторону площади:

— Участковый. С Олёной возле дерева милуются.

Да ну? Интересно. Я осторожно выглянул. Действительно картина маслом. Ромео и Джульетта Лукошкинского разлива. Олёна стояла приобняв старую березу в весьма соблазнительной позе, подчеркнув и выпятив всё, что полагается девушке. Участковый пялился на неё, роняя слюнки, а эта бесовка, к тому же, изредка проводила язычком по губкам да виляла бёдрами, будто собираясь поменять позу. Участковый при этих телодвижениях, кажется, начинал подвывать, как старый койот на Санта-Клауса, пролетающего в упряжке оленей мимо огромной голливудской луны.

— Во дают! — я оглянулся на Михалыча, сидящего рядом с улыбкой от уха до уха. — Или это Олёна участкового так классно охмуряет или…

— Или, внучек. Еще одна парочка у нас наметилась, — он встал. — Ладноть пошли…

Я вздохнул и поплелся за Михалычем. Эх, а еще по лесу переться, а потом и обратно…

— Что енто внучек, будто епидемия какая грянула? — удивлялся дед на ходу. — Машка с послом амуры крутит, ты вона с Варькой своей драму древнегреческую разыгрываешь, да еще и бесовка наша с участковым на пару потом истекають, да слюнки друг на друга пускают.

— Так август же дед, — пояснил я. — Это же почти март, а в марте… ну сам знаешь. Коты с ума сходят, а по их примеру и весь остальной народ.

— Вот осталось и мне тогда вдовушку какую найтить, — захекал дед.

— Тогда и Кощею, чтобы от коллектива не отрывался, — предложил я, перепрыгивая через очередную навозную лепешку.

— Кощею не надо. У него и так запас всегда имеетси.

— Не понял… Да блин, у них тут не улицы, а общественный туалет для коров!

— У Кощея завсегда в тайных комнатах несколько царевен да прынцесс сидит, — пояснил дед, наблюдая, как я очищаю о траву сапог.

— Да ты что?! А я ни одной не видел… Вот же старый маньяк!

— Ну-ка, внучек, сделай особо тупое лицо — сейчас через ворота проходить будем.

— Да ну тебя, дед… Здорово, служивые! А где тут у нас ближайшее кладбище? Дед достал, выведу погулять его… Так что вернусь один, а вы, уж прикройте, ребят, ладно?

Стрельцы ухмыльнулись и без вопросов пропустили нас.

— Паразит ты, Федька…

— Твоя школа да, дед?.. А зачем Кощею все эти принцессы?

— Прынцесс там сейчас всего одна штука, если не вру. А вот царевен ажно четыре обитаетси.

— Я правильно понимаю, дед, что царевна и принцесса, это одно и то же, только последняя — это импортный вариант?

— Точно, внучек.

— Ну и зачем Кощею такая головная боль? От Марьянки же еле отделался.

— Для престижу, внучек. Положено ему так, злодею. Ну и для других нужд. Ты еще маленький, рано тебе такое знать.

— Ой, да ладно!.. О, я помню этот овраг! Уже немного осталось до поляны… Значит и Кощей у нас на любовном фронте сражается?

— Да какой там фронт, внучек, — дед вылез из оврага и протянул мне руку. — Баловство одно… Ух-х-х… От тяжелый ты Федька…

— Сам раскормил, теперь не жалуйся… А что с ними потом Кощей делает, как наиграется?

— Отпускает обычно, — пожал плечами дед. — Что с ними еще делать-то? Если вредная девка попалась, то выкуп за неё требует, а если хорошая да послушная, то и сам золотишка ей отсыпет… Ага вот и дошли, радуйся внучек.

Точно. Наконец-то.

Горыныч уже ждал нас, валяясь на спине, поджав лапы и подставив чешуйчатое брюхо солнышку. Заметив нас, он перевернулся на живот.

— Здорово, Михалыч! — пробасила правая голова.

— Салют, Фёдор! — пропищала левая.

— Апчхи! — сказала средняя, подняв клуб пыли.

— Здорово, Горыныч, — поприветствовал я. — Заболел что ли?

— Да не, — отозвалась средняя, — просто по приколу. Смотри!

Она снова чихнула и более мощный клуб пыли окутал головы.

— Апчхи! — рявкнула правая голова. — Завязывай, слышишь?!

— Апчхи! — подтвердила левая. — Надоел, блин!

— Ладно, полетели, — скомандовал дед. — Потом развлекаться будете.

— А что это у Кощея такая суматоха? — повернулась к нам правая голова, когда мы прошли слой облаков. — Загонял нас совсем. Прикинь, Федь, вчера без продыху по свету мотался, да и сегодня уже и на Тмутаракань слетал, а потом на дальние шамаханские рубежи пришлось чесать, аж на Волгу. А теперь вот за вами.

— Не знаю толком, Горыныч, — осторожно ответил я. — Наверное, опять что-то затевает царь-батюшка.

— Затейник… — проворчала правая. — Но кормит он нас грех жаловаться, Федь. Всегда бы так.

Действительно, едва мы приземлились у Лысой горы, как из ворот выскочило несколько скелетов с освежёванными бараньими тушами.

— Во, видал? — подмигнул мне Горыныч. — Это всё мне. Ладно, давайте, жду. А я пока покушаю да вздремну маленько.

На царя-батюшку мы натолкнулись в тронном зале. Кощей стоял, заложив руки за спину и внимательно наблюдал, как на место старого трона ставят новый. Десятка два скелетов с каждой стороны постамента держали канаты, уходящие вверх к сложной системе блоков. Старый трон уже стоял у стены, а новый, ничем особо, на мой взгляд не отличающийся от старого, медленно опускался из-под потолка вниз.