Принцесса Штальхаммер - Кудель кровавого льна

— Ваша… Девочка? — приподняла лисью бровь удрализка.

— Для всех она Миряна Первая В’Таг, Владычица, Всемогущая Дщерь Вечноосенних лесов, повелительница всея эльфов, а для меня просто девочка, — улыбнулся мастер-дипломат. — Да-а… Я ведь помню её ещё совсем крохой. Хорошая была девочка, да и сейчас она хоть куда. Наконец-то решила послушать совета старика и начала бойкое сближение с Трикрестией. Всегда интересно, госпожа Элизабет, быть свидетелем написания истории, но гораздо интереснее самим принимать участие в её написании. Мы с вами, с Лидией и с Фридрихом… Да-а. Чувствует сердце старика, что грядут глобальные перемены в Сикце. А вы? Вы чувствуете это?

— Чувствую, — кивнула головой удрализка. — Лео, позвольте вам представить пятого, незапланированного члена Соты Альянса. Её зовут Виолетта…

— Морэй, — закончила кентаврица, выходя из-под савана сумрака.

Лео Циска вновь поклонился и поправил галстук, но его желтоватое лицо не покидала искорка изумления.

— А я-то думал, что меня уже ничем не удивить, — мастер-дипломат дрожащей рукой снял пенсе и стал протирать отливавшие голубизной линзы платком. — Я прожил в Содружестве больше пятидесяти лет по человеческому календарю, был знаком со многими представителями эльфийских народов, интересовался лингвистикой, историей и географией, собирал фольклор, узнавал из первых уст множество легенд, былин, традиций, песен и обычаев, но, говоря откровенно, никогда в жизни не видел в глаза настоящую дриаду. Покидая Содружество, я с горечью чувствовал в душе безграничную пустоту, которую всю жизнь мечтал заполнить безграничными знаниями о дриадах и их культуре. Неужели боги не забыли старого Лео Циска и всё же решили смилостивиться над ним, над его внутренними терзаниями? Присаживайтесь, госпожа дриада, — мастер-дипломат придвинул к Виолетте свой стул, но вдруг сообразил, что дриада на нём не уместится.

— Спасибо, но она не пользуется стульями, — Элизабет сама заняла предложенное место, развеяв неловкость старика, и закинула ногу на ногу. — Я слышала о вас. Похоже, вы тот самый монах-отшельник, который был неизменным спутником Владычицы в детстве, отрочестве и юности. Если так, я готова воздать вам должное: Миряна выросла весьма и весьма приятной девушкой. Она действительно достойное продолжение молодой династии В’Таг.

— А-а, — снова с улыбкой протянул седой старец и указательным пальцем почесал клиновидную бородку. — Выходит, сударыня чародейка знает меня лучше, чем я её. А может быть, нет, а? Как думаете?

— Подозреваю, что большинство знаний обо мне, которые вам кто-либо поведал, либо ложь, либо гнусная ложь. Меня не очень-то жалуют в Содружестве, знаете ли.

— Будьте уверены, моя девочка никогда бы не посмела клеветать и обличать вас, Элизабет, или кого-либо ещё. Она прекрасно знает, что старик Лео не терпит лжи во всех её проявлениях. Да-а… Грядут великие времена. Так о чём это я? — задумчиво почесал мастер-дипломат затылок, будто что-то усердно вспоминал. Тут его взор упал на дриаду, что-то перебирающую в одной из своих сумок. — Верно-верно, сударыня Виолетта. Если я правильно понимаю, то вы дочь Матери Рода Элиан Морэй, Оракула.

— Так, значит, всё-таки кое-что ты обо мне и других дриадах ведаешь?

— Certes, я частенько интересовался Сёстринством у третьих лиц, у тех, кто хотя бы раз в жизни имел счастье поближе примкнуть к вашей богатой и таинственной культуре и готов был поделиться знаниями со страждущими.

— То есть, у Миряны В’Таг.

— Не только, не только, — Лео сел за стол и закрыл книгу, которую до прихода сестёр кропотливо заполнял своим убористым почерком. Книга была снабжена плетёным ляссе и прочным переплётом, на форзаце, окаймлённый витиеватым узором, был изображён чёрный силуэт полуженщины-полуоленя, в котором легко угадывалась типичная дриада. — Знаете, что это?

— Книга, — усмехнулась Шай’Зу, считая, будто Лео уверен, что его новая знакомая, «вышедшая из дикого леса», несведуща в столь простых понятиях.

— О-о, это не просто книга, это мои метафорические вериги, в которые я сам себя когда-то заковал из-за излишней самоуверенности. Неисчислимое число раз я проклинал себя и тот день, когда решился сесть за этот трактат, «Трактат о дриадском племени» — мой последний и до сих пор незавершённый литературный труд, который я тяну уже второй десяток лет на себе и никак не могу его закончить. Не могу потому, что связан с ним тремя прочными цепями — принципом делать всё начатое до конца, профессиональной этикой писателя и клятвой, данной самому себе. Как видите, из шестисот запланированных страниц заполнены только три десятка — это весьма и весьма печальная реальность. Я не привык разводить в своих трудах воду, брать факты с потолка и выдумывать несуществующих экспертов-консультантов, для меня писать проверенную и перепроверенную информацию, полученную из первых уст, — дело принципа. Планируя вместе с моей девочкой структуру, задачи и состав Соты Альянса, я очень надеялся завлечь в наши ряды полудриаду-полуэльфийку Элизабет Морэй, о которой так много слышал. К моему великому счастью, моей девочке это почти удалось сделать, но, беда, в последний момент Миряна поведала мне, будто вы неоднозначно дали понять, что вас не интересует место в Соте Альянса. Я покидал земли Содружества, будучи в глубокой кручине, и уже не надеялся когда-либо закончить свой труд.

— Но сейчас я привела вам чистокровную дриаду прямо из леса, так сказать, с пылу, с жару, и она станет вашим бесценным коллегой-консультантом, — закончила Элизабет, покачивая ногой.

Лео обернулся и с ребячливой хитринкой выглянул из-под седых бровей.

— Именно, Элизабет, за что вам отдельное спасибо. Но для начала я на правах голоса и фронтмена Соты должен провести определённый обряд инициации и окончательно объявить вас и Виолетту членами Соты. Позвольте торжественно вручить ваши знаки отличия. Не забудьте надеть их, когда сойдёте в имперском порту, и уж точно не забудьте про них при первом знакомстве с Василисой.

— Для кого-то и не первом… — шепнула Элизабет Виолетте.

— Ась?

— Нет-нет, продолжайте, мастер-дипломат.

Циска роздал эльфийке и дриаде футляры с прозрачными крышками, сквозь которые были видны покоящиеся на бархатных подушечках знаки отличия — отлитые из чистого серебра выпуклые единорожьи головы, и вновь занял место за столом. Пламя, играющее на заплывшем свечном огарке, понемногу затухало, поэтому человек достал из походной сумки непочатую восковую свечу, водрузил её на место предыдущей и зажёг. И тут Элизабет и Шай’Зу поджидало неожиданное открытие: Лео не воспользовался ни спичками, ни зажигалкой — он прошептал в усы простенькую формулу «Nymua’Oienyr», и на кончике его сухого указательного пальца вспыхнуло яркое голубое пламечко. Мастер-дипломат оказался чистокровным чародеем.