Сергей Куц - Вор и убийца

Дальнейший разговор напоминал военный совет.

— Что в парламенте?

— Палата общин бурлит. Она бесполезна и бестолкова, как всегда, но теперь к нашей фракции присоединятся голоса консерваторов графа Донбери и новых роялистов графа Маркана. Столь нужный нам закон пройдет.

— А в палате лордов, как я понимаю, проблем с ним не ожидается?

— Не ожидается, ваша светлость.

— Хорошо. Кстати, о палате лордов. У нас есть перевес в голосах пэров? Это к вопросу о новом адмирале флота.

— Сейчас пэров больше волнует, кто возглавит кабинет и когда он будет сформирован.

— И…

— Сегодня кандидатура лорда-мэра Ревентоля выглядит незыблемой. Король явно благоволит к нему. Тут мы бессильны.

— Проклятый Хартс, чертов выскочка, — зло прошипел предводитель заговорщиков. — Без кабинета влиять на молодого короля будет крайне затруднительно. Господа, нужно во что бы то ни стало подорвать доверие к Хартсу и его будущему кабинету.

— Но Хартс еще не премьер-министр, — возразил кто-то.

— Вы, барон, сомневаетесь, что это произойдет до конца месяца? Я лично — нет.

— Есть и хорошая новость. Новый кардинал и столичные клирики отделились от короля. Кардинал Антуан и его величество пока не показывают вида, что появились разногласия, однако я ручаюсь, что между ними сейчас бездна.

— В самом деле ручаетесь?

— Ручаюсь, ваша светлость. — Голос был тихим, и оттого ответ прозвучал неубедительно.

— Что ж, посмотрим, — произнес властный голос. — Антуан совсем не прост. Возможно, ссора с королем всего лишь интрига. Тем не менее его разрыв с государем произошел очень вовремя. Жаль старика Гудмунта, прежний кардинал был тих и безобиден.

— Нет худа без добра, ваша светлость.

— Вы правы, милорд. Через полгода Антуан поедет в Тиму для высочайшего утверждения нового сана. К тому времени он станет очень мешать нам здесь. Но он непременно уедет, а папа придержит его при себе.

— Папа хочет слишком много!

— Придется дать это папе. Королевству ни к чему новая конфронтация со священным престолом.

— Ваша светлость, очень многие недовольны уступками Тиме.

— И вы в их числе, граф?

— И я, ваша светлость.

— Думаю, что смогу убедить присутствующих в своей правоте, — произнесли в ответ. В прозвучавших словах не было никакой угрозы. Одна спокойная неколебимая уверенность. — Мне так же интересны новости о маршале королевства и герцоге Гриффиле.

— Со дня похорон королевы маршал практически не показывается на людях, а Гриффил, наоборот, с помпой вернулся в столицу после амнистии, объявленной всем ссыльным. Но через три дня почему-то отправился в свое родовое поместье.

— Довольно интригующе. Они ведут между собой переговоры?

— Нет, и это абсолютно достоверно.

— Уже радует. Необходимо подобрать к ним ключи, а если не получится, нужно нейтрализовать влияние обоих на двор и парламент. Все наши усилия необходимо сосредоточить на этой цели. Даже Хартс вторичен по сравнению с маршалом и герцогом.

За ширмой говорили еще долго, и я, никогда не интересовавшийся арнийской политикой, начал терять интерес к происходящему. По правде говоря, я совершенно запутался в омуте открывшихся мне интриг.

Понятно было только одно. Хоть Мария Луиза и слыла изрядной стервой, но за корону цеплялась крепко. Покойница железной хваткой держала парламент и душила малейшие поползновения дворцовых группировок в сторону ее власти. После ее кончины двор зашевелился, распался на старые и новые альянсы. Аристократия вгрызлась друг другу в глотки, началась схватка за ум и душу молодого короля.

Я размышлял, как в этой мутной воде доставить королю Герарду бумаги Дамана. Может быть, просто, по-воровски, проникнуть в покои арнийского монарха? Но не решит ли тогда король, что бумаги поддельные?

— Задумался, Христофер? Или вино в голову ударило?

Это был Фосс. В мятом плаще, невыспавшийся, с синяками под усталыми глазами.

— Пойдем, — продолжил Фосс, — время собирать камни.

Я молча последовал за Оливером. Меня охватило сильное волнение.

— Здесь Даман.

— Не только он, — мрачно ответил Фосс.

К этому времени окончательно стемнело. К экипажам масок прибавилась новая карета без гербов, только стояла она чуть поодаль. За ней в причудливой игре теней фыркали лошади каких-то вооруженных охранников. Фосс направился прямиком к прибывшему экипажу. Мы залезли внутрь.

— Монсеньор, — вырвалось у меня. — Ваше…

— Не нужно, Гард, — перебил меня кардинал Антуан. — Не время для формальностей.

Я все же поцеловал перстень арнийского первосвященника, надетый поверх багровой перчатки. Людям моей профессии негоже лишний раз гневить Бога Отца и Бога Сына.

— В трактире герцог Чезмур и компания, — сказал Оливер.

— Очень занимательно. — Кардинал даже подался вперед. — Их много?

— Кажется, здесь собрались все.

— Впрочем, так и должно быть, — сказал кардинал скорее себе. — Старому лису давно пора показать нос из ссылки. Многое отдал бы за то, чтобы знать, о чем они шепчутся.

Антуан задумчиво потеребил бородку.

— Вам, случайно, не удалось услышать разговор того многочисленного собрания?

Я отрицательно мотнул головой. Признаюсь, далось это с некоторым трудом. Антуана я видел второй раз в жизни, при близком знакомстве он тоже вызывал большую симпатию. Дело даже не в том, что кардинал спас меня от пуль. Его открытое лицо совсем еще нестарого человека и взгляд глубоких, очень проницательных глаз вызвали доверие. Только такому человеку мог служить Фосс, ему хотелось верить.

Тем не менее я соврал. Я обязан Антуану и, клянусь именем Харуза, сполна заплачу долг! Если только он не назовет чрезмерную цену, тогда я просто смоюсь. Но в любом случае влезать в дворцовые интриги желания у меня не было.

— Жаль. Очень жаль, — сказал Антуан. — Даст бог, их замыслы быстро всплывут на поверхность. Не так ли, Оливер?

— Так, монсеньор.

— Скажите, Град, — обратился ко мне кардинал, — что вы знаете об интронизации в сан первосвященника королевства?

Вопрос Антуана сбил с толку и показался неуместным, но я честно ответил общеизвестными истинами.

— В любом королевстве после смерти старого кардинала совет архиепископов выбирает нового. В Арнии в этом вопросе решающее слово имеет король. — Антуан смотрел на меня спокойным, очень проницательным взглядом. Я не понимал, зачем у меня выясняют то, что скажет и последняя столичная кухарка. — Потом новый кардинал отправляется в Тиму, где папа утверждает его в сане, а новый первосвященник королевства присягает целованием святого перстня Бога Сына.

— И что потом? — пытливо посмотрел на меня кардинал.

— Потом новый кардинал отвечает на дюжину вопросов папы о вере и свершениях церкви в королевстве. Затем отвечает на дюжину вопросов епископов Тимы и задает свои двенадцать вопросов.