Сергей Куц - Вор и убийца

Мы направились в сторону бревенчатой стены с редкими башнями, разделявшей внутреннее пространство крепости промышленника пополам. За ней на ветру качались голые верхушки деревьев и виднелись шпили каменного особняка. Дворец Уила Укила, куда я должен попасть нынешней ночью.

Седой задымил трубкой, избавив меня от своих убогих острот, и повел мимо ряда казарм. Дома здесь не прятались за частоколом, как это принято в Загорье. Очевидно, полагались на защиту крепостной стены. Но тяжелые ставни имелись на каждом окне.

Людей вокруг прибавилось. Первоначально мне казалось, что наемников в поместье совсем мало. Первое впечатление вышло обманчивым, но удивляло другое. По форту разлилась атмосфера расслабленного спокойствия, словно не заняли огсбургцы Дорнок и округу. Одинокого гостя тоже не посчитали угрозой, все мое оружие осталось при мне. Судя по всему, слухи о сговоре промышленника с имперцами не беспочвенны, его люди чувствовали себя в безопасности, и поместье спокойно спало по ночам. Тем хуже для сундуков Укила.

Нужно задержаться здесь до темноты, тихо выкрасть золото да сообразить, как поутру покинуть форт, не вызывая лишних подозрений и расспросов. Не думаю, что с этим возникнут трудности, если кражу не обнаружат.

Седой травился дешевым табаком. Поймав дым, я непроизвольно кашлянул, чем спровоцировал очередную порцию язвительных замечаний. Внутри росло раздражение, однако я смолчал, дабы не спровоцировать конфликт. Главное сейчас — устроиться на ночевку в поместье. Примут на службу к Укилу — считай, золото в кармане, но вряд ли шансы на вступление в ряды наемников промышленника возрастут, если сцеплюсь с одним из его головорезов.

— Пришли, — разочарованно буркнул стражник, не дождавшись моей реакции.

Мы остановились у сруба с широкими окнами и высоким крыльцом.

— Дом капитана Томена. Дальше сам.

Я шагнул на первую ступеньку, а седой наемник двинулся в обратном направлении. К воротам и игре в кости. Удивительная беспечность у стражи промышленника! Черт знает кого оставляют в одиночестве посреди крепости: так и наемного убийцу приведут прямиком к Уилу Укилу. Я мысленно потирал руки. Ночная прогулка к сундукам с золотом может оказаться проще, чем я ожидал. Организация охраны поместья хромает на обе ноги.

— Шляпу-то стащи!

Тут седой прав, головной убор я снял. Раз играю роль просителя, вид должен быть соответствующий. Дворянин может разговаривать с подлым сословием в шляпе или без оной, как заблагорассудится, и не имеет значения, в помещении он в этот момент или под открытым небом. Но сейчас я разорившийся дворянин. Как говаривали в арнидокских салонах для знати, нет более жалкого зрелища, чем лицо благородного происхождения, пребывающее в зависимости от черни. Множество твердолобых дворян по закостенелой привычке чурались признавать равными себе купцов и промышленников. Даже если сами жили впроголодь, что в наш век не редкость.

Я толкнул дверь в сени. Из-за нежданно возникших мыслей о сословиях вдруг понял, что капитан Томен происходит от сохи. Не знаю, почему так решил, но предчувствия не подвели.

Из сеней вошел в просторную, жарко натопленную комнату с лавками вдоль стен, двумя шкафами, двумя дверьми и парой заваленных бумагами столов. За одним из них разместился крупнотелый мужчина в распахнутой кожаной куртке местного покроя, отделанной по краям серым мехом. Уткнувшись в желтый лист, он что-то сосредоточенно читал, шевеля губами. Горский меч в ладных ножнах, отделанных серебром, прислоненный к стене, и брошенная на столешницу портупея с пистолем и кинжалом на ней позволили предположить в нем капитана наемников. Хотя облик мордатого субъекта как нельзя лучше подходил для старшего приказчика преуспевающего промышленника. Но не щуплый же старикашка, что скрипит пером за столом слева, командует охраной хозяина дорнокской округи?

— Милостивый государь, — начал я, подступив ближе, — позвольте…

— Что угодно? — Грузный человек оторвался от изучения бумаги и поднял ко мне красноватое лицо с крупными порами.

— Я ищу капитана Томена.

— Слушаю, — произнес горец. Водянистые глаза смотрели без всякого интереса. — Говори кратко и именно то, что нужно, да проваливай. В особенности если ищешь службу в сотне. У меня уйма хлопот и нет времени на болтовню, а мастер Укил не желает кормить лишние рты.

Я застыл в замешательстве, не зная, что сказать. Слова Томена спутали все карты: грубостью, которая в поместье, похоже, в порядке вещей, и недвусмысленным отлупом, что порушил мои замыслы.

— Но, может, мастеру Укилу нужен лишний клинок? — спросил я. Не лучшее продолжение разговора после сказанного, однако ничего другого в тот момент на ум не пришло. — Разрешите продемонстрировать мое владение…

— Все ясно, — сказал Томен и, устало вздохнув, вернулся к изучению бумаг, прибавив: — Мастеру Укилу и мне нет никакого дела до этой демонстрации. В Дорноке, он тут рядом, можно демонстрировать что хошь, а из поместья мастера — вон! И немедленно!

Последнее прозвучало чересчур громко.

— Но…

— Найди Сида, — велел писарю Томен.

Старичок юрко выскочил в сени, а я остался наедине с капитаном. Меня он словно не замечал — погрузился в разбор чернильных строк. Дьявол! Нелепо все вышло! Как же заночевать в поместье?

— Я бы хотел…

— Еще звук, — прорычал Томен, соизволив поднять разгневанный взор, — и я велю вышвырнуть тебя за ворота крепости вперед ногами.

Сукин сын! Слова не дает сказать! Я про себя разразился бранью, но вслух даже не мычал. Вперед ногами выносят лишь в одном случае, а капитан Томен вовсе не шутил. Не скажу, каким образом, но я почувствовал, что обещания этого человека не расходятся с делом. Потому он и капитан наемников, хотя не лучшим образом управляет вверенными людьми. У меня начал вырисовываться иной замысел.

В сенях скрипнули половицы. Писарь привел веснушчатого рыжего паренька с близко посаженными маленькими глазами.

— Сид, выпроводи господина за стены, — поручил Томен.

Парнишка шмыгнул сопливым носом и картавым голосом пригласил идти за ним.

— Ваша кобыла в старой конюшне, — бросил через плечо Сид. — Разнузданная.

Он топал впереди, а я смотрел ему в спину. Убью ли я его через несколько мгновений? Я должен остаться в поместье до темноты, и я найду способ сделать это. Рыжий парень вел в конюшню. Есть ли там лишние глаза? Ладонь легла на кинжал под плащом. Я вор, я не убийца, но если кто-то на моем пути оказывается преградой, рука не дрогнет. Тело затащу в какой-нибудь угол, закидаю соломой и затаюсь до полуночи.

— Конюх, поди, напился уже, а все разбежались. — Сид обернулся и выжидательно посмотрел на меня. — Токмо я тоже смогу оседлать лошадь. В подмастерьях хожу.