Таппэй Нагацуки - Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 2

Рем была для него коллегой по работе, с которой приятно проводить время. Что касается Эмилии, то в своих чувствах к ней он ещё не успел толком разобраться.

Выслушав Субару, Рем опустила ресницы, а затем робко кивнула.

— Хорошо. Значит, завтра вечером. Теперь уже точно, да?

— Не знаю, почему тебя это так сильно волнует, но я обещаю: да, завтра вечером.

Субару подумал предложить Рем сцепить мизинцы в знак скрепления договора, но вспомнил, что в этом мире о таком обычае могли и не знать. В это время Рем вежливо поклонилась, повернулась, взмахнув подолом юбки, и тихими скользящими шагами удалилась.

Субару проводил взглядом её хрупкую фигурку и, еле-еле сдерживая зевоту, направился в свою комнату, размышляя о завтрашней насыщенной программе.

— Спасибо деревенской малышне за то, что подкинули идею свидания. Когда дойдём до деревни, надо их поблагодарить... Но сперва хорошо бы узнать, где у них тут места с красивыми видами, с цветочками и всё такое...

Предвкушая завтрашний день, Субару вошёл к себе в комнату, скинул рабочую форму, нацепил спортивный костюм и запрыгнул в кровать.

Натянув на себя одеяло, он закрыл глаза. Однако мысли о предстоящей встрече никак не давали заснуть, и Субару немедленно прибегнул к проверенному методу борьбы с бессонницей. А именно...

— Один Пак, два Пака...

Он представил себе идиллический пейзаж с резвящимися серыми котиками, количество которых увеличивалось с каждым новым числом.

— Сто один Пак...

Постепенно воображаемые духи начали уводить юношу из реальности, пока наконец его сознание медленно не погрузилось в сон.

Открыв глаза, Субару вновь сравнил момент пробуждения с выныриванием из воды. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что окончательно проснулся.

В глаза ударил солнечный свет. Тело казалось вялым и тяжёлым. Субару медленно приподнялся на постели и тряхнул ватной головой.

«Наверно, накопилась усталость с непривычки. Как-никак, у меня теперь совершенно другая жизнь...»

Он прогнал унылые мысли подальше и вдруг вспомнил о вчерашней договорённости с Эмилией.

— Точно! Субару Нацуки, сегодня тебя ждут великие дела!

Перед его глазами замаячило счастливое будущее. Этот день знаменует собой начало новых достижений и побед!

Внезапно его взгляд упёрся в знакомые фигуры: сёстры-близняшки стояли у кровати и удивлённо смотрели на исполненную решимости физиономию гостя.

— Эй, что вы тут делаете?! Засмущать меня решили?! Предупреждать же надо!

Привыкнув к тому, что последние два дня его пробуждение происходило без участия служанок, Субару утратил бдительность. Он и подумать не мог, что они вновь явятся в его комнату...

Пока служанки выслушивали стенания Субару, на юных лицах не дрогнул ни один мускул. Впрочем, уже зная их, Субару предположил, что девушки изо всех сил сдерживают желание ткнуть в него пальцами и расхохотаться.

— Послушайте, вы двое! Что за каменные лица? Хотите ранить мою деликатную натуру? Хоть немного бы разнообразили эмоции! — Субару был согласен услышать в ответ хотя бы привычный холодный сарказм, но спустя пару мгновений понял, что холодный сарказм был бы неплохим вариантом развития событий.

— Сестрица, сестрица! Он обращается к нам так, словно мы с ним знакомы.

— Рем, Рем! Он обратился к нам так, будто знает сто лет.

Здесь явно было что-то не то. Сёстры всегда относились к нему с прохладцей, и всё-таки эта ситуация казалась Субару крайне подозрительной.

— Не понял? В чём дело, наставницы? Похоже, вы снова решили взять на себя роль будильника? Ох уж эти ваши шуточки!

Лишь тут он начал понимать, в чём была причина его беспокойства.

Взгляды.

Теперь сёстры смотрели на него совсем иначе. Так, словно он действительно был им совершенно незнаком.

В следующее мгновение страшная догадка подтвердилась:

— Сестрица, сестрица. Кажется, наш гость в панике!

— Рем, Рем. Похоже, у нашего гостя не все дома.

Услышав, что его называют гостем, Субару потерял дар речи. Слова служанок, несмотря на вежливый тон, резанули ножом по сердцу. Юноша прижал руку к груди, точно стараясь зажать несуществующую рану.

«Что всё это значит? Они ведут себя так, будто...»

— Слушайте... Это уже не смешно...

Девушки по-прежнему смотрели на него так, словно видели в первый раз. Субару вскинул левую руку, чтобы заслониться от их ледяных взглядов, но тут же пожалел об этом.

На руках не было ни кусочка пластыря. Сами же пальцы, ещё вчера разбухшие и сморщенные, покрытые мозолями от кухонной работы, выглядели ухоженными и изнеженными. Ни порезов от ножа, ни раны от укуса той зверюшки, с которой резвились деревенские дети, — всё исчезло.

Субару почудилось, будто где-то вдали ударили в колокол. Звон нарастал, и каждый новый удар отзывался в голове тяжёлым гулом. Мучительно заломило в висках, что-то жгучее защипало в носу. Но разум его был сфокусирован на боли иного рода, о которой напомнил вкус крови, выступившей из прикушенной губы.

Теперь Субару не оставалось ничего иного, кроме как принять неизбежную реальность. В глазах вспыхнула нестерпимая резь, и он уткнулся лицом в подушку.

Меньше всего на свете он хотел, чтобы сейчас кто-то его увидел. Меньше всего на свете ему хотелось лить слёзы в присутствии людей.

Тех, к которым он уже успел привязаться.

Тех, которые, кажется, уже начали хорошо относиться к нему.

Он просто не мог вынести, что плачет на их глазах, снова глядящих на него, как на чужака.

— Неужели я... снова вернулся? — простонал он, понимая, что его опять затягивает в петлю закольцованного времени, уже принёсшую столько страданий.

Первый день в особняке Розвааля начинался во второй раз.

— Дорогой гость, вы неважно выглядите. С вами всё хорошо?

— Дорогой гость, кажется, у вас болит живот. С вами всё в порядке?

Служанки склонились над вздрагивающим телом Субару. За то недолгое время, что он провёл в особняке Розвааля, Субару успел привыкнуть к их голосам. Порой эти голоса раздражали, но по прошествии некоторого времени вселяли спокойствие и уверенность.

Однако сейчас они звучали совершенно иначе, и слышать их было нестерпимо больно и страшно.

— Извините, что напугал вас, — проговорил Субару, чувствуя на себе пристальные взгляды. — Иногда по утрам на меня что-то находит...

Немного наконец успокоившись, он оторвал лицо от подушки. Волна гнева и обиды отхлынула, и теперь, когда первый шок остался позади, Субару чувствовал лишь щемящую тоску. Если бы только всё это оказалось розыгрышем, который устроили коварные Рам и Рем! Мысль о том, с каким негодованием он бы набросился на них, неожиданно принесла облегчение.