Таппэй Нагацуки - Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 2

Однако её ответ вызвал у него ещё больше вопросов.

— Почему же от меня пахнет Ведьмой Зависти?

— А мне почём знать? — развела руками Бетти, — Может, ты ей понравился. А может, наоборот, она невзлюбила тебя. В любом случае, если ведьма положила на тебя глаз, жди неприятностей.

— Странно слышать, что я на особом счету у той, кого в глаза ни разу не видел.

Беатрис пожала плечами, всем своим видом показывая, что дальнейший разговор на эту тему ей не интересен.

«Ведьма Зависти»... Существо, настолько опасное, что люди даже боятся произносить её имя вслух.

«Но при чём здесь я? — думал Субару. — Я всего лишь прочёл о ней сказку, которую и сказкой-то трудно назвать. Откуда мог взяться этот запах, если я даже ни разу не встречался с ней? Рем тоже говорила, что от меня пахнет ведьмой. Думаю, её жгучая жажда крови отчасти объясняется именно этим. Но дело в том, что я совершенно не понимаю, в чём виноват!»

Положение казалось безвыходным, из груди Субару вырвался тяжкий вздох.

— Если тебе больше нечего сказать, я ухожу, — сказала Бетти, положив ладонь на ручку своей Блуждающей двери. — Передам Пакки, что мы обо всём поговорили, мнится мне,

— Подожди! — окликнул её Субару. Беатрис недовольно оглянулась. — Ты ведь сожалеешь о том, что нехорошо со мной поступила?

Он не был уверен, что план сработает, но всё же рискнул.

Барабаня пальцами по постели, он повторил вопрос:

— Ведь сожалеешь? Отвечай: да или нет?

— Не сожалею, — отрезала Бетти.

— Тогда я нажалуюсь Паку.

— Ну... Разве что самую малость, мнится мне.

Бетти развернулась к Субару и демонстративно сложила руки на груди. Он окинул взглядом субтильную фигурку. Ему вдруг стало стыдно упрашивать девчонку, которая выглядела гораздо младше его, но Субару всё же решился.

— Если ты сожалеешь, — сказал он, — и хочешь, чтобы я простил тебя, выслушай мою просьбу.

— Выслушаю, мнится мне.

— Можешь ли ты ближайшие несколько дней... вплоть до пятого по счёту рассвета защищать меня?

На несколько секунд Беатрис погрузилась в размышления.

— Ты что-то недоговариваешь, — сказала она наконец. — Если тебе угрожает опасность, на это есть какая-то причина, мнится мне.

Её подозрительность была объяснима. Не спуская с Субару недоверчивого взгляда, Беатрис принялась ходить кругами по комнате:

— Прежде всего, мне бы не хотелось, чтобы ты внёс разлад в этот дом. Я не желаю терять его, мнится мне.

— Я ни о чём таком и не думал... Просто пытаюсь избежать беды.

— Благородное стремление, ничего не скажешь! Спихнуть всё на плечи других.

— На этот раз мне действительно нечего возразить... — проговорил Субару, потупившись.

Беатрис тяжело вздохнула, и в комнате на какое-то время повисла тишина.

Субару по-прежнему сидел на кровати, опустив голову, поэтому не заметил, как Беатрис подошла к нему и протянула свою маленькую ладошку.

— Дай мне руку! — потребовала она.

Не дожидаясь, когда он сообразит, Бетти сама взяла его израненную ладонь и, взглянув на неё, скривила личико.

— Какой ужас, Ты извращенец, находящий удовольствие в самоистязании, мнится мне?

— По вопросам всяких извращений — это к Розваалю, — отшутился Субару. — А я просто хотел набить татушку, да вот неудачно.

— У тебя большие проблемы с чувством юмора, и лжец абсолютно никудышный, Никакого толку из тебя не выйдет.

Бетти устало вздохнула, сунула руку в ладонь Субару, сцепила с ним пальцы и, крепко сжав, торжественно объявила:

— Так и быть, удовлетворю твоё желание. Я, Беатрис, отныне связана с тобой контрактом.

Глядя на Беатрис, Субару с удивлением обнаружил, что девочка перед его глазами в это мгновение выглядит совершенно по-другому. От её пальцев исходило приятное тепло, и Субару даже казалось, что фигурка Беатрис окутана некой таинственной аурой.

— Временно или нет, но контракт есть контракт, — сказала Бетти. — Я исполню твою нелепую просьбу.

Когда она высвободила пальцы и вновь скрестила руки на груди, юноша опустил глаза, чтобы скрыть захлестнувшую его волну эмоций.

Эти чувства нельзя было выразить словами, они переполняли всё его существо, бурлили в груди и рвались наружу.

Помощь пришла оттуда, откуда он ждал её меньше всего, и Субару понятия не имел, как к этому относиться.

— Ты не шутишь? Вот же чёрт, меня заставила расплакаться девчонка!

— Не называй меня девчонкой! — вспыхнула Бетти. — И только попробуй разболтать о контракте Пакки!

— Для тебя это так важно? Я смотрю, ты им просто одержима!

Субару слабо улыбнулся. Впервые за это невероятно мрачное утро.

Заключив с Беатрис временный контракт, Субару испытал хоть небольшое, но всё-таки облегчение. Однако его положение от этого нисколько не улучшилось.

Он по-прежнему сидел, запершись в отведённой ему гостевой комнате, поскольку Беатрис не собиралась постоянно маячить рядом с ним. Главная опасность грозила Субару с ночи четвёртого дня до утра пятого, и она сказала, что появится именно тогда, а до тех пор Субару решил оставаться затворником. Лишь Эмилия навещала его время от времени и, усевшись на краешке кровати, мило улыбалась и говорила:

— Я рада, что Беатрис извинилась перед тобой. Это просто замечательно!

Не будет преувеличением сказать, что для Субару, мучимого угрызениями совести за допущенную грубость, Эмилия представлялась богиней, рассеивающей тьму этого жестокого мира.

— Ты просто был очень взволнован, — сказала она, когда Субару попытался извиниться. — Это со всяким может случиться, ничего не поделаешь. Но если ты скажешь то же самое Рам и Рем, я думаю, они не оценят.

Субару ничего не ответил на эту мягкую просьбу. Пока он не заслужил доверия, служанки готовы убить его на основании одних лишь подозрений. Субару уже на собственной шкуре испытал их гипертрофированную преданность Эмилии и графу, и всё же не осуждал сестёр.

Он закрыл глаза, представляя последние дни, проведённые в особняке, но ни одного положительного момента, связанного с сёстрами, в этих воспоминаниях не нашлось. Впрочем, возможно, Субару просто хотелось так думать.

— Опять ничего не ешь, — огорчённо вздохнула Эмилия, глядя на стоящий у кровати поднос, на котором остывала нетронутая еда.

— Извини, — тихо ответил он.

Субару всё больше погружался в себя, отгораживаясь от окружающего мира. Тем не менее Рам и Рем добросовестно исполняли свои обязанности и по-прежнему приносили ему еду, хотя прекрасно понимали, что он не притронется к ней и даже не скажет спасибо.

Субару знал, какие мысли и чувства скрываются за бесстрастным выражением их лиц. Именно поэтому он отказывался принимать предложенную пищу.

А вдруг она отравлена?