Марина Бишоп - По воле тирана

- А ты попробуй, - более чем убедительно оскалился Ролл.

"Надо было добить", -- подумала Лисица.

Под тяжелый взгляд шалфейя быстро вернулась обратно в грот. Лисица начала тихо молиться, медленно подступая к неподвижному телу. Камень не желал слушаться и лишь холодил ладонь с присущей ему безразличностью, как и надлежало его виду. Эвель лежал в том же положение, в котором Лисица видела его в последний раз, за исключением одной детали -- грудь Эвеля тоже застыла, и время для шалфейи вмиг остановилось. В нескольких шагах, за пределами этого укрытия, ее ждет обезумевший великан. Именно такой фарлал призывал к Дормиро, именно такой зверь раздирал ее на части. Лисицу передернуло, а живот скрутило в судороге. Эвель больше не дышал. Шалфейя зажала рот рукой, чтобы заглушить непроизвольный возглас. Ей стало страшно за собственную жизнь, жалость к оружнику фарлала дала о себе знать только после. Лисица отпрянула от трупа, почувствовав себя загнанной в ловушку.

- Тебе страшно? - зловеще прошептал фарлал, оказавшийся за спиной обреченно сжимавшей камень шалфейи. Позади нее стоял некто чужой, от него веяло холодом, от его присутствия знобило. Огонь покинул Роланда, он словно начал заполняться обжигающей мерзлотой равнодушием.

Лисица застыла, боясь шелохнуться. Сзади стояло чудовище, чей разум штурмовали инстинкты.

- Я чувствую запах страха, ты пропиталась им насквозь, тебя трясет от моей близости, правда? Даже фантазируя о моем прикосновении, тебя колотит от ужаса, и ты молишь эту проклятую богиню о помощи. Чем ты хочешь, чтобы она тебе помогла?

Лисица увязла в голосе фарлала: сладком и терпком.

- Ну, а теперь ты начинаешь дрожать. Дрожишь, потому что боишься, что я снова трахну тебя так, как тогда, на поляне? Или, возможно, ты полагаешь, я изобью тебя за то, что ты даже не попыталась помочь моему воину?

То были не вопросы, скорее, утверждения.

- Так, что тебя пугает больше?

Его тяжелое дыхание ужалило ее шею.

- Сказать по правде, я уже давно удерживаюсь от соблазна снова устроиться между твоих ног, но для тебя это уже больше не будет приятным, потому что я буду таким, каким ты меня видишь.

Лисица крепко зажмурилась и собрала оставшуюся храбрость, чтобы унять бившую ее дрожь. Фарлал теперь прижимался к ее спине, она чувствовала пряжку от его пояса, упирающуюся в борозды от вырванных крыльев. Руки фарлала сжались в кулаки, Лисица услышала, как натянулся каждый мускул, каждое сухожилие.

- Ты думала, что спасаешь меня? Думаешь, что я теперь тебе должен? Отвечай! - громыхнул Ролл.

- Не-ет, - проблеяла шалфейя, кое-как найдя свой голос.

- Ты представить себе не можешь, как я хочу придушить тебя, - сквозь сжатые клыки проскрежетал Ролл. - Ну, давай, начинай лить слезы и жалеть себя! Ты постоянно ноешь, что я чудовище, и знаешь, я думаю, это правда, ведь это ты делаешь из меня зверя!

Роланд показательно зарычал, отчего у Лисицы подкосились ноги, и она почувствовала бы каменный настил на своих коленях, если бы рука ее кошмара не удержала от падения. Он быстро восстановил ее равновесие.

- Ты не имела никакого права лечить меня одного, при этом позволив моему оружнику умереть. Считай, что ты виновна в смерти Эвеля. И пусть твои Боги спасут тебя от возмездия.

Шалфейя почувствовала, как фарлал освободил ее от своего соседства, тут же объявив:

- Природа Марава заберет его. Эвель был отличным воином и талантливым стратегом, его дух пополнит Силы Стихий!

Фарлал захватил свой меч и резко вонзил его в грудь Эвеля. Он склонил голову, что-то быстро проговорив на своем языке. Внезапность и уродливость поступка великана не успели пройти какую-либо обработку в голове принцессы.

На мгновение в гроте наступила мертвая тишина, будто все вокруг воздавало хвалу мертвому фарлалу. Но великан не заставил себя долго ждать, вернув меч на пояс, он отбил очередной приказ:

- На выход, - и железным тоном добавил, - если будешь опять отставать, я придам тебе ускорение с помощью кнута.

Перед глазами шалфейи вспыхнуло слово "кнут". Оно так сильно ударило по ушам, что принцесса чуть не задохнулась от воображаемой боли, наряду со страхом она чувствовала себя униженной, и упоминание о кнуте вернуло ее к позорному столбу. Фарлал исполнит свою угрозу, в этом-то уж шалфейя не сомневалась, отчего стало жутко, и она снова начала про себя молиться.

То ли из-за угрозы, то ли потому что великан замедлил свой шаг, Лисица держалась к нему на довольно близком расстоянии, хоть это и шло наперекор ее инстинкту выживания. Если в начале их пути по пещерам принцесса даже сумела кое-как установить более-менее цивилизованный контакт со своим врагом, то теперь, запечатлев в памяти его искаженное яростью лицо, она лишь хотела стать его тенью, лишь бы он не смог до нее добраться. Она опять оказалась виновата, но совсем не понимала природу своей вины, ведь это камень, или сила, которая им управляет, решила, что Эвелю уготован другой выход из пещер. Поступок Роланда по отношению к мертвому стал ясен Лисице, пусть то и был своего рода языческий ритуал. Но она не хотела оправдывать великана, она должна его ненавидеть, а не искать объяснение его выпадам. Вдобавок ко всему этот безумец объявил ее виновной в смерти Эвеля. В этой полнейшей неразберихе одно немного успокоило принцессу - Эвель сейчас не страдает от жажды и отсутствия еды. Она потом помолится за него. Лисица сглотнула вязкую слюну.

Во рту все пересохло, а внутри нее голод принялся затягивать в животе маленькие узелки, и один за другим, как по канату к горлу, подбиралась тошнота. Слава Лантане, это быстро прошло, и она могла не останавливаясь поспевать за великаном. Через некоторое время Лисица начала замечать, как холод стал покалывать ее сквозь длинный рукав и штаны. Она поежилась, но не посмела заговаривать с фарлалом, поэтому терпела, обняв свои плечи, периодически растирая озябшие бока. Лучше замерзнуть, нежели вновь испытывать судьбу. Продолжая путь и уже начав стучать зубами, Лисица окончательно приняла решение во что бы то ни стало сбежать от фарлала. Он, как упертое животное, с невозмутимой стойкостью шел к своей цели, а, сбежав, Лисица помимо спасения своего вида, еще и отомстит ему за унижения. Бесспорно, рядом с фарлалом при нынешнем положении ее шансы на выживания высоки, но она и не намеревалась бежать, пока не представится удобный момент. Принцесса затаилась, выжидая.

Лисица выдохнула на руки. Ее пальцы заныли от холода, а рука, держащая камень, казалось, примерзла к нему. Даже глаза заслезились от колкого воздуха. Ее нынешний наряд из платья, превращенного в штаны и тунику, были слишком тонкими, материя, из которой они были наскоро сшиты, не предназначалась для длительных прогулок под землей. Плащ, которым поделился с ней фарлал, сгинул еще в засосавшей их воронке. Лисица тяжело вздохнула, стараясь ускорить шаг, чтобы немного согреться, но она и так еле переставляла ногами, лишь бы только не отстать.