Марина Бишоп - По воле тирана

Сверху на нее смотрело чудовище, умытое кровью. Алым цветом окрасились его пепельные волосы. Оно что-то сказало, но Лисица не вняла его словам, продолжая смотреть на призрачный свод пещеры. В нем ей по-прежнему виделись отголоски видения, где Лисица стала свидетельницей разлома всего, во что она верила. И, как в назидание, реальность вернула ее к великану, стоящему рядом. Она ведь оказалась намного ближе к расе, которую должна была избегать и ненавидеть по долгу рождения.

Роланд опустился рядом с Лисицей и прикоснулся к ее макушке, отчего шалфейя дернулась и попыталась сбросить с себя его руку. От отвращения к самой себе.

- Вставай, нам надо идти дальше, здесь нельзя оставаться, - как можно спокойней произнес воин.

Он дал ей время ответить, но она не воспользовалась предоставленной возможностью. Тогда ему ничего не осталось, как закинуть Лисицу на плечо. Этот прием подействовал и, бранясь на своем языке, шалфейя атаковала живот и спину фарлала. Воин принял сопротивление с повинной. Она отбивалась, как умела, хоть ее удары было трудно назвать таковыми, у нее не было сил на яростный бой.

- Оставьте меня, ради Лантаны, я больше не могу, - вдруг взмолилась Лисица.

Фарлал напрягся, отчаяние шалфейи, как ножом, полоснуло его. Она должна продолжать бороться, и не важно, за себя, за свою расу или против него. Без ее яркой искры и его внутренний огонь потухнет.

Ролл почувствовал, как по ее телу прошла судорога, а потом она вновь отдала себя на произвол его манипуляций. Покачиваясь на плече завоевателя, Лисица посмотрела на свои руки, они были в крови. Кровь фарлала на ее руках, разве это не повод для радости? Растерянная и растраченная, она прекратила жалкие попытки сопротивления. Вместо этого, к своему большому сожалению, согрелась, и даже унизительная поза ноши стала предпочтительней пронизывающего до костей холода. Шалфейя остановила свои мысли и рассуждения по поводу открывшегося ей откровения, ее уже вывернуло наизнанку от увиденного. Она даже сумела уловить запах пепла от сожжения матери. Ее не предали земле, а отдали огню.

-Лисса...

Лисица открыла глаза. Она лежала прижатая спиной к груди фарлала. Положение было очень комфортным, и она даже не помнила, как великан остановился на привал. Она видела его длинные, похожие на мощные стволы вековых деревьев, ноги, вытянутые перед ней. Он сидел, опершись на промерзлую стену, и мороз был ему нипочем. Вокруг по-прежнему царство льда и отполированных временем и вечным отражением зеркальные стен. Теперь Лисица имела представление, что скрывалось под их слоями. Все Бытие мира можно было прочитать, коли будет дозволено промыслом Богов.

- Коутрин... мне дали ее второе имя, - медленно, считывая слова из своего видения, прошептала Лисица, - ее сожгли. У шалфейев никогда не сжигают мертвых.

Роланд слушал. Он догадался, о ком говорит шалфейя. Но молчал. Стихиям лишь известно, чем еще поделилась с ней бриллиантовая змея и ее среда обитания. Загадочные бриллиантовые пещеры были запретны для расы фарлалов. Фарлал хмыкнул. Если бы Орден прознал про его поход, то ему пришлось бы выплатить штраф или еще хуже, его бы исключили из Ордена, что само по себе небольшая потеря. Но это бы покорежило его положение. А приняв на себя правление, жертвовать разладом с Орденом Роланд не имел права. Груз обязательств волок его за собой, и если ему повезет, и он выживет, ему придется вернуться, чтобы начать исполнять долг перед фарлалами.

- Ты стучишь зубами, тебе все еще холодно?

Лисица расслабила челюсть, только сейчас заметив, как сосредоточенно растирает зубы между собой. Фарлал еще теснее пододвинул ее к себе, он еще раз убедился в том, что шалфейя пребывала в состоянии, когда вряд ли стоило ожидать от нее адекватных действий.

Лисица, однако, озадачила его и развернулась, сидя на его бедрах, оказавшись к нему лицом. Изумруды в глазах шалфейи, как искусно ограненные королевские регалии, завораживали игрой света. Фарлал внимательно следил, как робко, по-новому, шалфейя стала изучать его лицо. Страшный лик врага претерпел метаморфозу, из чудовища он превратился в существо, к которому можно было не только повернуться спиной, но и доверить жизнь. Для принцессы ее существование теперь поделилось на две части: во что ее заставили верить до встречи с великанами и после открывшегося ей откровения.

- Расскажите мне вашу легенду про связь между нашими расами.

Воин не удивился просьбе, напротив, от того, что шалфейя, казалось, быстро оправилась от пережитого и не сломалась, разлилось приятным теплом в том месте, где билось его сердце.

- Наши легендеры расскажут эту историю намного увлекательней, чем я.

Шалфейя сначала сочла ответ Ролла за отказ, но он продолжил:

- Суть легенды состоит в том, что незачем фарлалам искать продолжения своего рода с шалфейями.

- Что это значит?

- А то, что от связи с шалфейями фарлалы не рождаются. Но так распорядились не Стихии и не природа Марава.

- Как же объясняется такой уклад?

Роланд вдруг передумал продолжать, будто что-то подсказало ему отойти от этой темы. Но слова тут же сами слетели с языка.

- По легенде, фарлал проклял богов шалфейев, когда его возлюбленная умерла при родах, пытаясь дать жизнь фарлалу. За это проклятие Боги шалфейев предначертали, что впредь от такой связи будут рождаться только шалфейи. При таком наказе фарлалам нет причины разбавлять кровь.

- Так, значит, вы не отрицаете существование моих Богов? - поразилась откровению Лисица.

Роланд сам не заметил, как накручивал локон Лисицы себе на палец.

- Если бы я отрицал, то не запретил бы тебе обращаться к твоей Богине. Но это не значит, что я верю. Я верю в свой род и природу Мараву, детей ее - Стихий. Твои боги лишь ее проявления.

Лисица отвернулась.

- Так зачем вы хотите отобрать веру у меня?

Роланд удивленно изогнул бровь, его палец почти добрался до затылка принцессы.

- Поясни, - холодно попросил он.

- Вы пытаетесь уничтожить все во что верю я: мою расу, моих Богов ...

Через мгновение обескровленный рот фарлала жестко отбивал каждое слово прямо перед ее губами, его дыхание опалило ее лицо.

- Я не только попытаюсь, я это сделаю.

Лисица смело выстояла его угрозу, не раздумывая, бросая вызов:

- Так почему бы не начать прямо сейчас, с меня?

Воин ухмыльнулся, отчего один из клыков сверкнул глянцевой белизной.

- О, не волнуйся, моя маленькая, я тобой утрусь.

Шалфейя не успела ответить, фарлал вмиг заклеймил ее губы, одной рукой сдавил шею, а другой захватил оба запястья, до того, как ее ногти ободрали кожу с его лица. Это был бездушный и жалящий поцелуй, не имеющий ничего общего с близостью.

- Но существует и еще один вариант этой легенды, совсем лаконичный, - наконец, перестав терзать губы невольной спутницы, насмешливо вдруг припомнил фарлал.