Олег Данильченко - Вернуться, чтобы исчезнуть [litres]

– Я тебе стрельну! Я тебе так стрельну, что небо в овчинку покажется. – Это Ефимовна возмутилась. – Ишь чего удумал! Это где ж такое видано, чтобы в своих стрелять? Совсем сдурел, служивый?

Повариха наша гудит так, что судовой тифон от стыда за свой «фальцет» краснеет. При нужде эта женщина ураган перекричит.

– Это кто там такой грозный? И вообще, свои дома сидят, теливизир смотрют, – усмехается усиленный динамиками голос, пародируя кота Матроскина. – Откуда вы такие свои взялись?

И тут я его вспомнил. Это же тот чернявый и улыбчивый старлей, что отсыпал мне патронов для «ксюхи», которого первым встретил на блокпосту. Аганесян, кажется, по фамилии. Вот имени я тогда так и не узнал, ну дык про другое голова болела. Ну точно, вон его рожа на крыле мостика отсвечивает и кокардой морпеховского берета поблескивает.

– А ты, старлей, зря ухмыляешься. Я б на твоем месте прислушался, – вступаю в диалог посредством простейшего, жестяного рупора. У нас, в отличие от военного корабля (это старенький, малый противолодочный), который вышел к нам навстречу, чадя жирным дымом, электричества нет и, соответственно, даров цивилизации тоже не имеется. – Мои тетки страшны в гневе. Порвут твою задницу на британский флаг и как звать не спросят. Они домой вернулись, ожидали теплой встречи, а вместо этого в них всяким непотребством тычут. Вот ежели чем-нибудь более приятным и привычным грозил тыкнуть, то большинство только за будет, но не орудийными же стволами в конце концов. Это ж даже для истосковавшихся по мужской ласке теток перебор. Побойся бога, Аганесян. Что напишут на твоей могилке? Не смог переспорить женщину?

– А ты еще кто такой красноречивый? – опешил бравый вояка. Разговор явно шел не по тому сценарию, который был задуман изначально.

– Кто-кто! Конь в пальто. Забыл уже, как патронов мне отсыпал, когда я за дочерью уходил?

– Вольнов? Серега?!! Господи! Так мы ж тебя уже похоронили! Буквально вчера тебя поминали. Да что же это?!! – Засуетился парень. – Отбой, хлопцы! Свои это! Радость-то какая. Вот Геннадий Семенович обрадуется. Да командир мой все корит себя, что отпустил в тот раз!

– А ты смотрю, тут известная личность, – удивилась Елена. – Когда успел связи среди вояк заиметь?

– Да было дело. Случайно познакомились.

– А этот Геннадий Семенович, он кто?

– Да так. Мужик один. То, что он Семенович, сам только сейчас узнал, немного помог ему по пути, когда за вами выдвинулся. Из бывших военных. Коммерс какой-то вроде. Я ж не расспрашивал. Время поджимало. Да мы и знакомы были всего ничего. Но мужик вроде серьезный. Не из тех, что купи-продай. Старой, советской закалки еще воин.

– Сдается мне, Сереж, что он нынче не просто мужик коммерс, иначе бы этот военный его не вспомнил. Поверь бабьему чутью.

– Да не, просто они с его командиром старые друзья по службе. Вместе, как я понял, в горячих точках воевали. Потом Генка бросил службу, разочаровавшись в государстве и его политике, да в коммерсы подался.

Между тем с МПК [1] Малый противолодочный корабль. быстро спустили надувную лодку, и уже через минуту она была у нас под бортом, а еще через минуту меня уже тискал Аганесян.

– Ну ты даешь, мужик, – не переставал радоваться старлей. – Его отпели уже, а он жив-здоров, по морям-акиянам шастает! Тебя и не узнать. Куда телеса делись?

– Это с какого перепугу меня вдруг хоронить-то вздумали? – опешил я. Да и вообще, честно говоря, не ожидал такой бурной реакции. Мы ж с этим парнягой виделись минут пятнадцать всего, а тискает, вроде родного брата, давно пропавшего, встретил.

– Да как же. Ты ж один в пустоши ушел. А сейчас оттуда такие орды порой лезут, только успевай отстреливаться. Уже даже пару раз пришлось минометами отмахиваться. Одолевают зеленые перцы, чтоб им пусто было. Уж сколько раз кровью умылись, а все не угомонятся. Да что мы все о нас да о нас?! Сам-то как? Догнал дочь?

Киваю.

– Ну так хвались уже!

– Да я не только дочь догнал. Там, оказывается, много наших похватать успели. Вот дочь – Ирина, – представляю подошедшего ребенка, – а это Елена Полозова.

– Жена этого переростка, – не смогла промолчать девушка.

– О как! – Округлил глаза военный. – Виталий Степанович говорил, что ты вроде как разведен был. Нет?

– Был. А теперь видишь, как?

– Окрутили, значит? Впрочем, это у них, у баб, быстро, однако отметить-то все одно надо! – обрадовался парень, потирая ладоши.

– Будет время, отметим. Ты извини, старлей, но мы ведь толком так и не познакомились. Спешил я тогда. А то старлеем или Аганесяном постоянно звать неудобно как-то.

– А! Ерунда все это. Я уж привык давно. Но если интересно, Гариком мамка с папкой назвали.

– Очень приятно. – Жму руку. – Спасибо тебе, кстати, за патроны. Очень помогли.

– Я смотрю, – заглядывает мне за спину, где автомат на ремне болтается, – обрубок свой ты тоже сохранил? И дубец самодельный.

– Если б не они, хана, – соглашаюсь с ним. – Ты вот что, Гарик, отмахни-ка своим, чтобы начинали движение. Только не быстро. Узлов восемь-девять. Больше выдать не смогу. Пусть дорогу показывают.

– Откуда у тебя вообще такое корыто диковинное образовалось? Это ж раритет!

– Ты полегче, военный! За «корыто» могу и в глаз зарядить и не посмотрю, что ты выше званием, – шуточно обижаюсь. – Это, как ты выразился, «корыто» я сам, можно сказать, построил, вернее модернизировал поделку одного гениального гнома.

– Гнома?! Да ладно!

– Ей-богу. Скажу больше. В этом мире еще и эльфы водятся, и демоны, и еще кто только не живет. Кстати, о гноме, что у нас на борту обретается. Вот же он. – Указываю на рыжебородого.

– Да ну?! – снова удивляется Гарик. – А с виду мужик как мужик, только рыжий. Так Виталий Степанович, энергетик наш, как бы не ярче будет. Да и рост для гнома великоват. Не?

Жакдин стоял насупившись, не понимая, что ему делать. То ли уже начинать рожу бить от такого бесцеремонного отношения, то ли продолжать важность изображать. А вообще, бабье снова праздник слез устроило. Бедные солдатики, которые вместе с Гариком из лодки на борт поднялись, сейчас выступали в роли жилеток для впитывания соленой жидкости. Короче, наконец-то народ расслабился. Теперь точно стало понятно, что дома. Мешать я не стал. Не поняли бы. Да и вообще, я что, не человек? Понимаю же, когда время строить людей, а когда вожжи отпустить.

– Это что, у нас тут на борту кого только нет, – продолжаю знакомить Гарика с присутствующими. – Вон те, смуглые такие, что на баке кучкуются, это вообще демоны. Вернее, представители народа демо́н. С ударением на букву О. Их старшой сейчас в лазарете обретается. Ранен сильно, а скоро с остатками клана, скорее всего, завтра или край послезавтра, должна его сестрица пожаловать. Красивая девка, несмотря что рожки носит. Кстати, не замужем. Имей в виду. Тоже чернявая, прям как ты. Безбашенная баба. На мечах рубится будь здоров. Сам видел. И местные представители людей тоже есть. Вот это Лейан, командир наших абордажников. Коллега твой по сути.