Марк Калашников - Разлом [СИ]

Левая глазница Гун-Гуна полностью заросла, в то время как на правой половине морды красовалось разом три глаза, выстроившихся в ряд один под другим. С лишённого губ рта стекали тонкие нити алой слюны. А вместо носа и вовсе красовался провал с остатками носовой перегородки.

В целом облик Стального мог сойти за нормальный, естественно, с поправкой на норму обитателей Инферно. Там навряд ли есть такие понятия как красота, но даже у исчадий нижнего мира имелись некоторые табу в отношении внешности.

Хвост, не жалкая пародия на коровий хлыст, а мощное и смертоносное орудие, являлся неким пропуском в средний эшелон власти. Этим атрибутом породы Гун-Гун обладал – за его спиной время от времени подрагивал мощный хвост. Он был словно спаян из отдельных позвонков, самый малый из которых оказался размером в пол кулака.

Ещё одним признаком чистоты крови и власти, причем куда более важным, являлись рога и тут у Стального вышла заминка. На правой стороне головы всё было в порядке, её венчал длинный и немного закручивающийся рог с меньшим собратом чуть позади, а вот левую украшал лишь огрызок уродливого уха. Видимо, даже после эволюции аватара не смогла избавиться от старого увечья.

Правда все эти недостатки выглядели слишком мелко и навряд ли перекрывали сильные стороны Гун-Гуна. Тем более что помимо самой аватары преобразился и его обвес.

Доспех выглядел так, словно прошёл через не одну сотню битв, а после на долгие века остался гнить на дне болота. При этом ржа и целый ворох прорех терялись на фоне того простого факта, что половина брони попросту отсутствовала и часть торса оказалась незащищена. Вот только интуиция подсказывала, что это снаряжение на голову выше отполированных и блестящих золотом доспехов Льва.

Четыре черепа, насаженные на шипы наплечника, так же не сулили ничего хорошего. Мне уже однажды довелось почувствовать на собственной шкуре, что подобные костяшки могут быть не только декоративным украшением, но и реальным оружием. В руках Ирии, одной из Совета Проклятых, черепа оказались грозным оружием и лишь метаморфоза в Скакуна позволила мне выйти из драки победителем.

Так же отдельного внимания удостоилась и круглая пластина, спаянная с плотью в центре груди. Довольно знакомая для меня комбинация артефакта и плоти, причем за примером далеко идти не приходилось.

Несмотря на всю силу Всевидящих Глаз, я не мог моментально распознать параметры предметов, но конкретно эту тройку точно не стоило недооценивать.

- Давно не виделись, Алькор, - вперив в меня багровое буркало, используя два других, Гун-Гун одновременно продолжал следить за группами Беспощадных и Повстанцев.

Лишённая губ пасть исказили речь Сектанта настолько, что я не мог отыскать в ней эмоций. Да и неподатливая, словно резиновая маска кожа лица, отлично скрывала мысли Вечного. Привычно переключившись на ауру, я планировал легко и быстро разобраться с проблемой, но в итоге натолкнулся на нечто вроде вязкой оболочки, в которой тонул мой взгляд.

По спине пробежался неприятный холодок. Потеряв возможность читать врага, я почувствовал себя слепым.

- Смотрю ты нашёл для меня новый трофей, - пусть в Форме Зверя это было нелегко, но я добавил в голос пренебрежения и подняв окутанную Распадом лапу, очертил когтем круг у своего виска, - жаль, что у тебя только один рог, для коллекции Система наверняка потребует пару.

Гун-Гун никогда не отличался терпением, чем я и попытался воспользоваться. Злость могла стать ключом к его ауре, и я отчасти оказался прав. На короткую секунду под слоем серой бесформенной мысы мне удалось почувствовать… предвкушение.

- О, не волнуйся, - аура Сектанта вновь стала плотной и непроницаемой, как и морда, - достаточно уничтожить твою душу, и проблема решится сама собой.

Та уверенность, с которой говорил Вечный мне совсем не понравились. Недавний Совет окончательно избавил меня от иллюзий о бессмертии. Да, тогда мне удалось избавиться от Проклятого лишь с помощью сил Единой Обители, но и это место навряд ли можно назвать простым.

Больше всего меня волновала Воронка за спиной Стального. Именно в ней Сабнак впервые обрёл плоть, причем на моих глазах. Мерзкое зрелище, но тогда я хотя бы видел и понимал, что именно происходит. Сейчас же я лишь улавливал пульсацию потоков Инфернальной Силы и даже не догадывался, что задумал враг.

Саму площадь покрывали сотни невидимых для обычного взгляда рун, что порождали и подпитывали малое подобие алого купола, что раньше накрывал всю Торгурию. Тот медленно уменьшался, видимо теряя энергию, но, если этот процесс не подтолкнуть, до Гун-Гуна добраться получится через час, а то и позже.

Это объясняло спокойствие Стального. Пробиться сквозь подобную защиту будет довольно сложно, по крайней мере, без соответствующих навыков. А вот в активе Беспощадных нужный мастер, судя по всему нашёлся.

Даже обладая Сродством с Тенью я едва не упустил тот момент, когда Алиаса провалилась на первый Слой Тени, оставив вместо себя клона. Причем тот был не жалким подобием девушки, а её полной копией. Даже с моим арсеналом было трудно заметить уловку. Девушка довольно быстро провалилась сквозь первые три слоя Тени, став практически невидимой для меня. Лишь сосредоточившись, я едва улавливал отблеск её Искры, но и это оказалось довольно внушительным результатом. Раньше разница в два слоя Тени полностью укрывала от моих Глаз, видимо те успели стать сильнее.

Стальной тем временем не спеша повёл плечами, сбрасывая трухлявые остатки кокона и привыкая к своему новому телу, ну или делая вид. Его движения выглядели заманчиво скованными, словно он приглашал напасть здесь и сейчас. Подобные кривляния слишком походили на дешевую провокацию.

С трудом верилось, что Гун-Гун сумел получить нечто соизмеримое с Всевидящими Глазами благодаря одному лишь перерождению в коконе. Собственную модификацию я получил едва, ступив на землю Теллуры, а у Стального ничего подобного раньше не наблюдалось. Да и его три багровых буркала не выглядели достаточно сильными.

Было бы неплохо, на всякий случай, предупредить Алиасу, но связаться с ушедшей в Тень девушкой оказалось не так-то легко. А приложив слишком много усилий, я мог напротив привлечь к ней внимание. Причем у этого опасения имелись серьёзные основания.

Буквально в дюжине метров от меня Повстанцы вовсю пытались вскрыть оборону Сектанта. Теолог, опустившись на одно колено, держа в левой руке книгу, зачитывал молитву на неизвестном мне языке. При этом каждое прочтённое слово соскальзывало со страниц древней рукописи, перемещалось по телу и после переносилось на барьер через правую.