Сергей Чернов - Медианн №1, 2019

— Остальные жертвы внутри?

Мрачный тип в длинном плаще и широкополой шляпе кивнул.

— Да, почти все. Кроме вот этого, что у ворот. И еще один паренек. Его нашли на окраинах квартала.

Интересно. Значит, парень успел сбежать. Однако убийцы его догнали. То есть, до последнего хотели сохранить инкогнито? О чем это может говорить? О том, что война между кварталами тут ни при чем? Что за гибелью «серого» и «непримечательного» клана стоят все те же японцы? Зачем? Спровоцировать уличную войну? Подтолкнуть к действию нерешительных? К сожалению, все говорило о том, что дела обстояли именно так. И проклятый префект отправил Льюиса ворошить осиное гнездо просто потому, что стоять в стороне Клавдий не мог. Точнее сказать — не мог стоять в стороне, не изобразив какую-никакую активность и участие. А уж когда на улицах загремят выстрелы — тут-то и окажется, что всех собак можно повесить на незадачливого дознавателя.

Больше для очистки совести, чем в надежде обнаружить нечто важное, Льюис обошел цитадель по периметру. Замок был не то чтобы велик, однако явственно свидетельствовал о том, что клан Кобаяши не бедствовал. до сего дня. Плац для тренировок, несколько подсобных помещений. Уличный алтарь. На заднем дворе нашлось место для небольшой веранды и весьма искусного карэсэнсуй — сада камней. Неплохо, учитывая конский размер налогов, которые должны были выплачивать все те, кого можно было бы назвать промышленниками.

У парадных дверей лейтенант замешкался, подавляя внезапно нахлынувшую тошноту. Идти в сумрачные коридоры цитадели, где случилась резня, совершенно не хотелось. Давило все то же ощущение чуждости.

— Эй, ты! — Льюис подозвал к себе одного из даков. — Пойдешь со мной. Мало ли что.

Бородатый детина, вооруженный массивным штуцером и кривым мечом, замотал головой.

— Нельзя. Зло. Скверна. Разве не чувствуешь?

Дознаватель чувствовал. И еще как. И чем дальше — тем больше. Мир вокруг словно бы выцветал, теряя краски и объем.

— Зло не зло, а мне нужна помощь. Навесь на себя побольше оберегов. Надо — одолжи у товарищей. Глядишь — скверна и не пристанет. А заодно и перед префектом оправдываться не придется. По поводу того, что оставил меня без помощи.

Упоминание префекта сработало. Насупившись, бородатый решительно двинулся вперед.

Лакированное дерево. Расписные ширмы. Тусклый свет из хитро расположенных окон. И кровь. Много крови. Бородатого дака вырвало еще в помещении стражи: кто-то или что-то натурально превратил людей Кобаяши в месиво. Сталь доспехов, человеческие кости и окровавленная плоть казались жутким тестом для дьявольского пирога. Все оружие — или на стойках, или в ножнах. Несчастные даже не успели понять, что на них напали. Стараясь не наступать на останки, Льюис двинулся дальше. Понурый напарник дознавателя вроде бы шел следом. Коридор. Большой зал. Удивительной красоты ширма: горный пейзаж и танцующие на его фоне журавли. За ширмой — очередное тело. Глаза бессмысленно пялятся в потолок, в руках помповое ружье. Все, что было ниже грудной клетки — отсутствует. Это не было похоже на обычный налет. Никто не стрелял и не использовал холодное оружие: ни нападавшие, ни те, по чью душу они пришли. В ход шло только колдовство. То самое, в существование которого Льюис едва верил.

Он шел вперед, стараясь смотреть на окружающий кошмар как можно более отстраненно. Замечать лишь то, что существенно. Видеть в изувеченных телах лишь материал для расследования. Подмечать важные детали и просто идти дальше. Это было непросто, но до поры до времени удавалось. А потом…

Внутри черепа вдруг закопошились мириады крошечных насекомых. Перед глазами поплыли яркие круги, а затем мир поблек. Превратился в размытый негатив. Цвета исчезли, контуры предметов искривились, звуки шагов и скрип древесины под ногами звучали как сквозь ватное одеяло. Зато Льюис слышал иные звуки. Взрывы. Пулеметные очереди. Влажное дыхание земли, когда в нее зарывается тяжелый гаубичный снаряд. Крики раненых. Снова пулеметные очереди.

Что есть реальность? Что есть жизнь? Что есть смерть?

Иллюзорный японский замок таял на глазах. Зато лейтенант Арктур начинал различать… истинное? Грязные траншеи, битком забитые завшивевшими «паулю». Колючую проволоку и висящие на ней тела. Изрытое воронками поле. Блики солнца на фюзеляже рухнувшего на «нейтралке» аэроплана. Пороховую гарь. Льюис зашарил по груди, пытаясь нащупать офицерский свисток. Нельзя терять времени. «Боши» скоро оправя тся, и атака снова захлебнется под градом мин, под разящим дождем пулеметных очередей. Нельзя просто стоять в полный рост на кромке траншеи и ждать. Он махнул рукой в направлении вражеских оборонительных линией и бросился вперед. А за ним следом двинулась и его рота. Молча. В полной тишине. Ни единого вскрика. Ни единого скрипа порядком изношенной амуниции. Ни даже чавканья мокрой грязи под сапогами. Словно в бой шли бесплотные призраки, что уже не способны колебать тварную ткань мира. А когда первые солдаты обогнали лейтенанта, он, наконец, увидел. Разорванные и окровавленные шинели. Кровавые культи с торчащими осколками белых костей. Безглазые и безносые черепа на месте лиц. Ленты кишок, волочащиеся за идущими. В бой действительно шли призраки. Или просто мертвецы. Но в бой ли? Сейчас Арктур наконец разглядел: там, впереди, над немецкими позициями было нечто. Исполинский вихрь, таинственная белая круговерть. Что-то манящее и отталкивающее. Манящее и.

Вспышка. Резкая боль в челюсти и что-то острое, упирающееся в спину. Перед глазами — разбойничья морда. Клочковатая борода, перебитый нос, дикий взгляд. Один из «дакийской гвардии» Клавдия. Точнее — тот самый, что пошел с Льюисом в проклятый замок Кобаяши. Замок. Теперь все встало на свои места. Льюис понял, что лежит на разломанной в хлам скамье. А боль в челюсти.

— Ты мне врезал что ли? — Лейтенант постарался, чтобы в голосе его звучало больше удивления, нежели упрека.

Дак, прежде чем ответить, протянул Льюису руку и поставил его на ноги.

— Пришлось. Колдовство. Злое. Стал. теряться. Хотело забрать.

Между тем бородатый пошарил в карманах пальто и вытащил крохотную костяную пластинку. Зачем-то подул на нее, а затем протянул лейтенанту.

— Оберег. Простой, но хороший. Держи.

Льюис с сомнением взял пластинку в руки.

— Не сомневайся. — Дикарь сжал пальцы лейтенанта на пластине. — Даже если не веришь, все равно защищать будет. Хороший оберег.

Что ж. Возможно, так оно действительно будет и проще, и спокойнее. Что-то подсказывало дознавателю, что повторное видение белой круговерти не закончится для него ничем хорошим.