Сергей Чернов - Медианн №1, 2019

Второй этаж клановой цитадели они прошли без приключений. Разве что теперь уже стошнило и Льюиса: то, что неведомый чародей сделал с жившими здесь детьми и подростками, попросту не укладывалось в понятия добра и зла. Да что там. Чем дальше, тем меньше лейтенант верил в то, что все это сотворил кто-то, имеющий человеческую душу и человеческий же разум. И все же это сделали люди. Демон, дьявол, да любая другая инфернальная тварь из пустошей Тоттенланде попросту не смогла бы проникнуть за внешнюю стену Фоэториса. Сработанные на совесть охранные обереги испепелили бы такого «гостя» за пару ударов сердца. Это если верить Клавдию. И экспертам-демонологам из префектуры.

Третий этаж. Тут, похоже, уже смекнули, что к чему. Аккуратные ширмы — в копоти, то тут, то там — дырки от пуль.

— Умерли, как воины. — В голосе бородатого звучало печальное уважение.

Как воины, да. С точки зрения Льюиса утешение было слабое. Судя по всему, убийце так и не нанесли никакого урона. Зато уж он здесь расстарался. Пара тел, что валялись прямо у лестницы, были иссечены так, словно в них в упор выпалили картечью.

И. Было кое-что еще. В коридоре то тут, то там было рассыпано что-то белое. Аккуратно обойдя очередной труп и стараясь не испачкаться в крови, дознаватель опустился на одно колено. Мотыльки. Несколько десятков мертвых белых мотыльков. Толстое брюшко, непропорционально длинные усики, короткие крылья. Не удержавшись, Льюис подобрал трупик насекомого.

— Не стоит это трогать, — дак предостерегающе покачал головой, — Никогда не знаешь, чего ждать от чародейства.

Нельзя сказать, чтобы Льюис был не согласен со своим спутником. Однако эти мотыльки пока что были единственной зацепкой.

— Видел что-то подобное? Похожих насекомых? Похожее колдовство?

Бородатый воин сплюнул.

— Не нужно брать дерьмо в руки, чтобы догадаться, что это именно дерьмо. Колдовство же. Оно всегда разное.

— То есть, дерьмо. чары. Должны вонять по-разному? И эти дохлые твари приведут нас к тому, кто устроил эту резню?

Дак глухо фыркнул.

— Ты смотришь. Но не видишь. Как и прочие из поздних эпох. У колдовства не бывает следов. Или это не те следы, что выведут к колдуну.

— Какие нужны следы?

Бородатый поморщился.

— Нужно искать сродство. Символы. Этого, — дак кивнул на дохлых насекомых, — Хватало и внизу. Не так много, но эти твари там были. Сродство. Понимаешь?

Льюис помотал головой.

— Твари. Как-то связаны со смертью. Нужно понять как.

Лейтенант с трудом удержался от желания отшвырнуть прочь мертвое насекомое. Вместо этого, нарочито небрежно повертел бабочку между пальцами. От такого обращения хрупкое крыло мотылька отвалилось, обнажив черный рисунок на спинке — нечто, напоминающее человеческое лицо.

— Послушай, — самообладания Льюиса едва хватило, чтобы положить мотылька в карман пиджака, — а где искать это «сродство»? Кто может помочь? В конце-то концов, я.

— Тише, — дак сделал предостерегающий жест рукой и взял штуцер на изготовку. — Кто-то есть впереди. В одной из комнат.

Шорох. Тень на другой стороне ажурной перегородки. В десяти — двенадцати шагах по узкому коридору. Выхватив револьвер, Льюис бросился вперед. Разумеется, скорости дознавателю не хватило. И, разумеется, по дороге он умудрился зацепить тяжеленную керамическую вазу, которая с чудовищным грохотом рухнула на пол, чтобы разлететься на добрую сотню осколков. Тень на стене замерла. А затем темной молнией скользнула прочь.

— Проклятье! — Лейтенант прыгнул вперед, ломая лакированную ширму. Поздно! Впереди лишь на мгновение мелькнула чья-то спина. Впрочем — замок оцеплен, а значит, вариантов у беглеца не очень-то и много. Побежит тем же путем, которым и пришел.

Уже после Льюис думал, что со стороны эта погоня должна была напоминать гонку юркого зайца и разжиревшего носорога. Анфилада крохотных и аккуратных комнатушек вдруг превратилась в полосу препятствий. Для дознавателя, не для беглеца. Последний умудрялся держать неплохой темп, не задевая расставленных тут и там чайных столиков, декоративных стоек и полок. Лейтенант же непременно спотыкался обо все, обо что только можно было споткнуться, и крушил все, что только можно было сокрушить. Тем не менее, загнав беглеца в угловую комнату, Льюис был готов торжествовать. Увы. Эта готовность продержалась всего лишь мгновение: столько понадобилось преследуемому, чтобы ловко выскочить в широкое окно.

«Третий этаж!» — мелькнула запоздалая мысль, но мышцы уже сноровисто перебрасывали тело через подоконник. Свист ветра, короткий момент страха — и вышибающий дух удар по подошвам. Конечно же, под окном была крыша какой-то хозяйственной пристройки. Снизу глухо рыкнул чей-то табельный карамультук: тяжелая пуля вышибла кусок черепицы из-под ног убегающего, от чего тот едва не сверзился с крыши. Еще одна пуля свистнула рядом с Льюисом. Ну конечно. Оцепление успешно прошляпило все на свете, а теперь демонстрирует боевую готовность. Как вариант — «Дакийская гвардия» просто любила грохот и пороховую вонь.

— Не стрелять! Не стрелять, мать вашу! — Лейтенант надеялся, что хоть кто-нибудь его услышит. Продырявить беглеца легче легкого, вот только смысла в этом никакого.

Впрочем, выстрел неизвестного дака все же сыграл на пользу: беглец потерял темп, и Льюис еще немного сократил разрыв. Черт, каких-то семь-восемь футов и уже можно было бы схватить незнакомца за невзрачную накидку грязно-бежевого цвета. Словно прочитав мысли лейтенанта, беглец прибавил ходу. Вот уже и край крыши. Оттуда — или вниз, или… Разумеется, беглец выбрал то самое «или» — не сбавляя темпа, оттолкнулся от черепицы, и умудрился перепрыгнуть широкий зазор между строением и внешней стеной замка. Зажмурившись, лейтенант прыгнул вперед. Больно стукнулся ребрами, с кровью вырвал ноготь, цепляясь за верхнюю часть стены и, что хуже всего — выронил револьвер. Зато успел увидеть, как прихрамывающий беглец свернул в ближайший переулок. Напрягая последние силы, Льюис рванул вперед. Никого. Заваленный мусором переулок был пуст. Беглец словно бы растворился в воздухе.

Больше всего на свете лейтенанту хотелось выпить. Даже так: не выпить, а залиться спиртным по самую ватерлинию, утонуть в вязком, пустом сне. Ночные кошмары, окровавленные ширмы в замке Кобаяши, беготня по крышам. И, разумеется, вчерашнее похмелье. Все это превратилось в некоего незримого монстра, желающего только одного: страданий и смерти дознавателя Льюиса Арктура.

Впрочем, если смерть несла тишину и забвение.

До харчевни «Пламень Ашшура» пришлось добираться пешком. Префект Клавдий не был настолько любезен, чтобы предоставить своему дознавателю автомобиль аж на целый день. Да и «почетный эскорт» из десяти даков попросту не поместился бы в служебную колымагу. А соваться в «Пламень» без сопровождения Льюису крайне не хотелось.