Валерий Гуминский - Серое братство

Мы проснулись рано утром под заунывное пение Куангу. Маг кружился вокруг нас и разбрасывал зерна по сторонам. Лицо его в предрассветный час выглядело грозным; заостренные скулы были обтянуты сухим пергаментом кожи. Мне показалось, что сама смерть пришла проводить нас в опасный и, возможно, последний путь. До цели нашего опасного путешествия оставалось совсем немного, но именно эти последние лиги стали даваться с трудом.

— Возьмите амулеты, — Куангу протянул каждому из нас круглые костяные пластины с причудливым и неразборчивым узором. В середине пластинки была просверлена аккуратная дырочка, сквозь которую пропущена веревка. Я без лишних вопросов надел амулет на шею, а Мастер оскалился:

— Забавно, друг Философ! Я почти всю свою жизнь искоренял магическую ересь и всерьез считал, что поступал правильно. А теперь что я делаю?

— Этот амулет если и не спасет твою непутевую жизнь, то хотя бы предупредит об опасности, — рассердился старик. — В Мадж-Арье во дворце Пуштара живет мой враг Хоранга. Он лижет зад радже, а тот в знак благодарности назначил его главным жрецом. Волшебник он никудышный, но в своей злобе и алчности может вам очень навредить.

— При дворе моего деда существовала школа магов, — пояснил Барсук. — Довольно сильная на всем Муфазаре. В Мадж-Арью приезжали учиться даже из Латруна и Пахавара. А ведь там тоже неслабые колдуны водились. Хоранга окончил эту школу, так что с приобретенными навыками магии он будет очень опасным врагом. Берите амулеты.

— Послушай, чародей, а ты учился в Мадж-Арье? — ехидно спросил Мастер.

— Я самоучка, которого признавали все маги, — отрезал Куангу и замолчал, глядя, как мы собираемся в путь.

— Насколько амулет защищен? — спросил я, запрыгнув в седло.

— Если вам повезет, и кроме Хоранги никто не будет защищать дворец — а я в этом сильно сомневаюсь — то сумеете проскочить Мадж-Арью. Ну, а в худшем случае против вас встанут сильные маги, они сломают защиту амулетов. Но можете поверить старому колдуну, — Куангу усмехнулся, — что эти червяки не смогут преодолеть мою защиту.

— Есть еще какие-нибудь сюрпризы? Вспоминай, старик, пока мы не уехали! — Мастер с трудом сдерживал гарцующего жеребца, отчего мотало его во все стороны.

— Торопишься, юноша? — старик поднял лицо к наливающемуся жаром солнцу. — Думай не о себе, а о тех, кто доверился тебе. Жизнь, может, ты проживешь и долгую, но кровь тех, кто уйдет, будет тяготить тебя.

— Я знаю это, колдун, давно. С самого рождения, — ухмыльнулся Мастер. — И поэтому не боюсь пророчеств.

— Я просто напомнил, — скромно заметил маг. — Но во дворец вам лучше не соваться. Это мое последнее слово.

Отдохнувшие лошади споро рыхлили зыбучий песок, а Мастер в это время проводил совещание. Он допытывался у Барсука:

— Есть ли в городе твои сторонники?

— Если ничего не случилось после моего побега — то три человека должны ждать меня.

— Надежны? — не отступал Мастер. — Ты пойми: если хотя бы один испугается смерти и сдаст тебя с потрохами — погибнем мы все.

— Они надежны, — Барсук говорил это уверенно, но у меня закралась мысль, что опальный раджа и сам с трудом скрывает сомнение. Прошло слишком много времени, чтобы продолжать хранить верность исчезнувшему в неизвестном направлении правителю.

— Кто они?

— Казначей, старший конюший и начальник ночной стражи.

Мастер хмыкнул, недоверчиво посмотрел на Барсука, словно проверяя, не шутит ли он. Но раджа даже глазом не моргнул.

— Хорошие у тебя союзники, Барсук, — Мастер покачал головой и пришпорил коня.

Алам. Залив Крабов

Счастливые мгновения жизни остались в прошлом. Все те бесконечные дни и ночи Лация отбросила прочь, так же, как и наивные мысли о переделе мира. Нельзя исправить все ошибки небес, нужно лишь правильно рассчитать силы, которые следует направить на исправление ошибок своих, и только своих. Сангар был злом, но злом неподвластным человеческому разуму, и поэтому не требующим уничтожения. А Ханвар, злобный степняк, сделает все возможное, чтобы погубить ее. Капкан уже смыкался.

Третий день они беглым маршем шли в сторону своего спасения. Их ноздри уже ощущали сквозь запахи душистых степных трав дуновение свежего, насыщенного влагой ветра. Шиму казалось, что он видит синюю полоску моря. Никто не ожидал, что земли Сангара такие обширные.

Степь кончилась — потянулось редколесье. И там нагрянула беда. В виде той же лиловой тучи. Магические завихрения окружили жалкую кучу ваграмцев, которых, истинных, осталось пять человек из двух десятков. Сборный отряд сплотился вокруг королевы не столько из-за любви к ней, сколько из-за желания чувствовать твердую волю. Но сейчас неясная сила будто сковала людей в невидимом круге, стянула какой-то плотной сетью. Лация даже ощутила шевеление волос на голове — защипало кожу рук.

— Нас догнали! — проскрипел зубами Шим.

Лация сразу вспомнила давнюю историю на болоте. Тогда она чудом спаслась от человека, преследующего ее. Кто это был? Какие коварные замыслы держит в своей душе?

— Королева! — рядом вырос Пак, преодолевая невидимое сопротивление воздуха. — Вспоминайте то, чему вас учили придворные шарлатаны, называвшие себя магами! Вспоминайте — и разрывайте круг! Пусть спасетесь только вы — но это стоит нашей смерти!

— Я ничего не помню! — отчаянно закричала Лация. В ушах тонко завибрировало; нарастающий шум согнул девушку пополам. Она закрыла уши руками.

— Госпожа! — Шим упал ей в ноги. — Молю вас, сделайте что-нибудь! Я же слышал, что всех Одемиров учили магии! Это невозможно терпеть!

Лация при желании могла вспомнить те крупицы знаний, что дали ей суетливые личности, которых Пак метко назвал шарлатанами, но кроме непонятной тарабарщины на ум ничего не приходило. Было даже смешно, что бормотание типа «алух сана барух фара» может изменить материю окружающего мира, сделать невозможное возможным. Помнится, так разговаривали торговцы с Муфазара — заклятие больше походило на речь этих загадочных купцов. Ладно, вспомнили. При случае надо попробовать. А что еще? Что поможет сейчас? Лиловая туча рассеялась, сделав свое дело. Вдали показалась другая туча — более темная, насыщенная совсем уж чернотой. Не оставалось сомнений — Ханвар их достал.

Мысли Лации лихорадочно заметались по закоулкам памяти. Что могло помочь вырваться из невидимых нитей паутины? Кажется, на этот счет что-то говорила вредная колдунья, прозванная девушкой за глаза Крыской. Память подсказала: для нейтрализации «сети» требуется всего лишь сосредоточиться, представить, что тело сжимается в плотный комок и рассеивается сквозь магические ячейки сети. Противодействие магии волшебством же здесь бессильно. Этим лишь усугубляется эффект волшебства.