Илья Александров - Дети Революции [СИ]

Она давно его не видела. С тех пор, как произошла их финальная ссора с Гирой, с тех пор как Адам и Блейк покинули их дом, выбрав Белый Клык и Сиенну Хан. Менаджери не был закрыт, он не был лишён контакта с окружающим миром — у них была своя связь, у них был доступ к интернету и конечно же, многочисленные торговцы и моряки, заходящие в порт с радостью делились всем произошедшим в королевствах.

Кали в любой момент могла узнать самые свежие новости — о Белом Клыке, о Блейк и Адаме. Но она этого не делала — она боялась этого делать. Боялась узнать о том, в кого превратился ребёнок, которому они дали кров, узнать о том, что делает их собственная дочь не из слухов и домыслов, а из первых рук.

Она, Гира — они сознательно дистанциировали себя от Белого Клыка, сознательно посвятили всё своё время Менаджери, лишь бы не слышать о новых методах их организации. И одновременно с этим, они оба ждали что может быть, когда-нибудь, в один прекрасный день, их дочь выйдет на связь…

Даже поглощённая воспоминаниями, Кали внимательно прислушивалась к словам Адама. Прислушивалась и даже несмотря на тревожность того, что к власти в отделении Вейла пришёл человек, совершенно не заботящийся ни о благополучии фавнов, ни о их борьбе, она не могла сдержать улыбки.

Адам был таким же, как она его запомнила — юношей с горящим взглядом, фавном, готовым сражаться и умереть за свои идеи, но в этот раз, она не могла оспорить то, о чём он говорил.

Быть может, ничего ещё не поздно исправить?

Адам сделал шаг в сторону. Перед камерой появилась новая фигура.

Кали сделала судорожный вдох, с неверием глядя на такие знакомые, такие родные ей черты. Блейк…

Её маленькая девочка словно бы совсем не изменилась и вместе с этим, стала совсем другой — парадокс, известный лишь любящей матери. Её волосы, в детстве остриженные до плеч, отросли и теперь спускались ей на спину гладкой, тёмной волной. Бело-черный жилет прикрывал её грудь, переходя в короткие шорты и длинные чулки. Золотые, чуть темнее чем у Кали глаза смотрели вперёд со всё той же упрямостью, кулаки были сжаты, а спина гордо выпрямлена.

Она сделала глубокий вдох и Кали обратилась в слух, боясь пропустить хоть что-то.

— Братья и сёстры. Вы можете не знать, кто я. Вы знаете моих родителей — Кали и Гиру Белладонна. Я их дочь и я долгие годы была в ваших рядах.

Блейк качнула головой.

— В те годы, я верила в то, что мы можем добиться равенства. Что мы можем заставить людей уважать нас — если не силой слов, то силой оружия. Я ошибалась. Мы все ошибались.

Блейк подняла голову и сердито дёрнула ушами.

— Я не стану отрицать того, что наши методы работали. Я не стану отрицать того, что расисты, преследующие нас отступили, зная что их ждёт возмездие Белого Клыка. Но задумайтесь, братья и сёстры — почему они это делали? Приняли ли они нас, как равных? Раскаялись ли они в своих поступках? Отбросили ли они свои убеждения, как пережиток далёкого прошлого?

Она покачала головой.

— Нет, не приняли. Нет, не раскаялись. Нет, не отбросили. Они просто испугались. Испугались того, что за каждое их преступление, они получат возмездие…

Сделав паузу, Блейк презрительно скривилась.

— Не считайте, что я выгораживаю их. Не считаете, что я оправдываю их преступления. Нет. Я лишь хочу спросить вас — каждая ли наша акция, каждый ли наш удар был направлен лишь на них и только на них — на расистов, на преступников и подлецов? Или же мы перестали делать различие между ними и обычными людьми? Или же мы с радостью стали готовы обратиться против каждого, кому не повезло родиться человеком? Или же мы начали косо смотреть на наших собственных братьев и сестёр, на тех же фавнов, не вставших в наши ряды и сумевших ужиться вместе с людьми?

Изображение перед лицом Кали смазалось и она торопливо провела по глазам рукавом, не отрывая взгляд от экрана.

— Страх — страх перед нами, страх того, что мы можем сделать, сковывает людей. Это уже не страх того, что за каждое их преступление они получат возмездие. Нет. Это страх того, что в один день к ним придёт Белый Клык и начнёт разрушать и убивать лишь из-за того, что они родились людьми. Только лишь из-за того, что они, родившись фавнами, отказались участвовать в нашем походе против всего мира. Неужели вы не видите этого? Неужели вы не видите того, что нашими действиями, мы толкаем нормальных, честных людей в руки расистских групп и радикалов? Неужели вы не видите того, что страх перед нами стал связующим звеном, стал общей раной для тех, кто видит в фавнах друзей и для тех, кто видит врагов?

Выдохнув, она покачала головой, бросив короткий взгляд на Адама. Он поймал её взгляд и мимолётно, почти незаметно для взгляда, улыбнулся ей.

— Вы можете говорить, что это единственный путь. Что я, что мы оба слишком трусливы, слишком идеалистичны, слишком боимся замарать свои руки для того, чтобы добиться результатов. Но если весь ваш выход это новая бойня, если все ваши намерения — лишь править на горах трупов, лишь развернуть ситуацию в обратную сторону, лишь стать из угнетаемых — тиранами, то я отказываюсь от вашего пути. Мы отказываемся. И если вы всё ещё помните, какие вы давали клятвы, если вы всё ещё помните, к чему нас вёл мой отец — откажитесь и вы.

Блейк замолкла и Адам вновь выступил вперёд.

— Я обращаюсь ко всем — фавнам и людям. Угроза, стоящая перед нами — не выдумка и не преувеличение. Синдер Фолл объявлена в розыск правительствами четырёх королевств. Синдер Фолл объявлена кровным врагом свободных наёмников Мистраля. Синдер Фолл восприняли как угрозу хакерские групировки Атласа, а фотография её шатра была предоставлена наёмницей, известной в криминальных кругах. Синдер не просто наёмница, решившая подзаработать. Она не просто преступница, решившая воспользоваться хаосом нашей борьбы. Её связи, её влияние простирается на все четыре королевства нашего мира. И пока мы столь яростно рвём друг-другу глотки, погружая мир в хаос, она готовит свой удар.

Адам хмыкнул, чуть улыбнувшись.

— Должен признать, я не знаю конечной её цели. Я не могу сказать вам, чего она жаждет так сильно, что готова обречь на гибель миллионы людей и фавнов со всех сторон света. Одно я могу сказать точно — посмотрите на её поступки. Посмотрите на то, как она использует людей и фавнов словно пешек, на то, с какой лёгкостью она готова обречь тысячи людей на смерть. Посмотрите и задумайтесь — что принесёт вам эта женщина? Посмотрите и задумайтесь — как можно сотрудничать с той, что не уважает ни границ, ни правил, что готова сжечь весь мир — лишь бы добиться своего?

Он снова опустил руки на стол, стоя перед камерой.

— Я не прошу от вас следовать за мной. Я не прошу вас разделять мои идеи. Единственное, о чём я вас прошу — не дайте обмануть себя. Не дайте лгунье и психопатке, охочей до власти, забрать всё, чего вы добились своей борьбой.