Илья Александров - Дети Революции [СИ]

Остановившись на месте, профессор возбуждённо потёр руки.

— Настало время полевых испытаний!

С энтузиазмом кивнув самому себе, он торопливо выбежал из лаборатории, даже не обратив внимания на злополучную дверь.

Вздохнув, Кассия опустила руку с планшетом, провожая взглядом своего подопечного. Затем протянулась к скрытой кобуре на пояснице, прикрытой от посторонних глаз тканью блузы.

В её руке показался небольшой, тонкоствольный пистолет с высокотехнологичным прицелом, поднимающимся над корпусом тусклым голографическим огоньком. Едва заметное движение запястья и он с коротким щелчком провернулся вокруг себя, превращаясь в короткий кинжал с узким, игольчатым лезвием, тускло блеснувшим в свете галогеновых ламп.

Несколько секунд специалист Брайар взвешивала клинок в руке. Затем она вновь сложила его в форму пистолета резким, почти незаметным движением и с едва слышным вздохом последовала за профессором.

Предстояло много работы.

«Полуночная Лилия» медленно и неспешно резала водную гладь, упрямо тарахтя мотором. Над паровой трубой противно орали чайки, охочие до свежей рыбы. Море лениво пихало её в борт, поднимая и опуская на изумрудных волнах. Стайка рыб шла прямо под корпусом яхты, спасаясь от воздушных хищников в тени корабля.

Капитан Флаундер недовольно заворчал, грозя наглым птицам кулаком. Те же вновь начали орать, полностью игнорируя его угрозы.

— Проклятые твари! — Бросил он им с недовольным ругательством, — Только посмейте мне всё тут засрать!

Вновь не удостоившись ни малейшей реакции от докучливых птиц, капитан стукнул протезом ноги — примитивным куском металла в форме ноги, без всякой новомодной электроники, по палубе корабля. Доска под его ногой возмущённо застонала.

— Прости, дорогуша, — Повинился он, успокаивающе похлопав штурвал, — Эти птицы снова выводят меня из себя.

Вибрирующий под палубой мотор укоряюще затарахтел, плюнув в воздух сизым дымом из трубы.

— Ну что ты начинаешь? — С готовностью возмутился Флаундер, погрозив пальцем штурвалу, — Ну что начинаешь? Сказал же, извини!

Налетевший на судно порыв бокового ветра ударил в борт, заставив доски едва слышно заскрипеть. Капитан воспринял это как вызов, недовольно одёргивая старую флотскую форму — синие штаны, пояс с бляхой, белую фуражку — обязательно чуть набекрень, чтобы с шиком было, и китель, с нашитыми поверху неловкой рукой капитанскими звёздочками.

— А-а-а-тставить возмущения! — Рявкнул он, стуча пальцем по приборной доске судна, — Вот надоешь мне, старая — куплю новую. Так и знай, куплю! Ещё и команду найму, чтобы нытьё не слушать. А тебя — продам на запчасти!

Бьющий в бок ветер внезапно сменился на попутный, толкая яхту вперёд. Воспринявший это как ответ Флаундер довольно подобоченился, оправляя пришитые на груди ордена и медали — от «Почётного Гражданина Мистраля» до значка известного покерного клуба.

— То-то же. Знай у…

Его слова прервало настойчивое гудение свитка, лежащего поверх приборной панели корабля.

Нахмурив кустистые брови, капитан взял свиток и неловко, за несколько попыток, сопровождаемых угрозами и раздражённым шипением, открыл панель входящих сообщений. Вчитавшись в текст, он довольно хмыкнул, проворчал что-то неразличимое, а затем резко крутанул штурвал.

Лилия упрямо заворчала мотором, неся своего хозяина по направлению к городу.

После того, как трансляция закончилась, на поляне царила напряжённая тишина. Затем она взорвалась выкриками десятков фавнов, жаждущих обсудить друг с другом слова бывшего члена их организации.

— Что?! — Лиз резко тряхнула свитком в воздухе, а затем повторила вновь, — Что?!

— Спокойно, — Дерек успокаивающе поднял в воздух руки, — Спокойно, ребята. Может это всё…

— Что это всё?! — Вскинулась на него Лиз, — Выдумки и провокации? Дерек, да половину того, что сказал Таурус мы знаем сами, а другая половина у меня вот никакого вообще удивления не вызывает!

— Ну так…

— Не «ну так»!

Девушка шагнула вперёд, тыкая своему соратнику пальцем в грудь. Большинство из отряда Вереск настороженно наблюдали за ней, позабыв про свои собственные обсуждения и образовав вокруг них неровный круг. Один из Приватиров — Джон молча смотрел на экран свитка, пролистывая страницы. Его напарник, стоя в отдалении, наблюдал за ними, практически не двигаясь. Его рука расслаблено лежала на прикладе винтовки.

— Я пришла в Белый Клык, чтобы изменить мир! Чтобы сделать его лучше! А что выясняется, если всё это правда? Что я всё время пробегала на побегушках у какой-то человечки, которой плевать на нас всех? Вик, ты что молчишь?!

Виктория нервно сглотнула, почувствовав, как взгляды фавнов из её отряда устремились к ней. Затем нахмурилась, резко выдыхая воздух и делая шаг вперёд.

— Так, спокойно, Лиз.

Девушка возмущённо открыла рот, и Вереск повысила голос.

— Спокойно!

Та возмущённо хмыкнула, сложив руки на груди. Дерек с облегчением отступил назад, подальше от вторгнувшейся в личное пространство Лиз и с облегчением тряхнул рогами, в которых затесался невесть как попавший туда стебель травинки.

— Во первых, ребята — спокойно. Не хватало ещё того, чтобы к нам подкатили гримм.

Замолкнув, она тревожно оглядела своих подопечных. Кто-то недовольно хмурился, сжимая кулаки. Кто-то нервно оглядывался по сторонам, вспомнив об угрозе гримм. Кто-то всё ещё держал свитки в руках, перематывая выступление или роясь в предоставленном архиве с информацией о Синдер Фолл. К её облегчению, в группе не было никаких внутренних конфликтов — её группа держалась вместе с самой учебки. Все они знали друг друга. Все они были если и не друзьями, то добрыми приятелями. Да, сейчас фавны были злы — но злились они не друг на друга, что уже хорошо.

— Во вторых, — Продолжила Виктория, завладев общим вниманием, — Откуда мы знаем, что всё это не ложь?

— Да как…

— Лиз! — Виктория снова повысила тон, — Я знаю, что ты была его фанаткой, но давай серьёзно — сначала определим, правда там вообще или нет, а затем понесёмся что-то делать. Иначе нельзя!

Возмущённо хмыкнув, Лиз сделала шаг вперёд и сунула ей свиток под нос.

— Вот все доказательства, он сам же сказал!

— Он сказал, — Повторила Виктория, — А мы сейчас посмотрим, правда это, или нет. Затем уже будем действовать.

Она обвела взглядом стоящих перед ней фавнов и, дождавшись зачастую неуверенных кивков, сухо и коротко хмыкнула, поджимая губы.

На самом деле, она тихо и беззвучно паниковала. Одно дело, когда всё это окажется ложью. Красивой, бьющей по сердцу ложью — тогда можно будет лишь гордо хмыкнуть, вскинуть голову и посмеяться над кознями врагов. А если нет?