Оро Призывающий - Змеи у трона

- Проверить, есть ли среди них живые, - распорядился я. – Если найдутся – оказать первую помощь и найти, где там пропадает этот чёртов лекарь! Мёртвых – унести и похоронить с почестями.

Я огляделся. Разбитые стулья, лужи крови, миска со злосчастным салатом на полу...

- И это всё тоже убрать, - приказал я. – А мне принести свежей еды. Из-за этих заговоров я всё ещё голоден. Живо!

И мёртвая тишина разом обратилась новой суматохой. По залу забегали слуги; кое-кто из придворных умудрился смыться под шумок, но большинство всё же не уходили, пытаясь, видимо, понять, что же будет дальше и чего от меня ждать.

Я заметил, что в числе ушедших была и моя жена. Неужели она тоже была вовлечена в заговор? Или ей просто стало дурно от всего пережитого? Нужно будет повнимательней к ней приглядеться, поговорить... Но это потом.

Пять минут спустя, когда столы были подняты, и на них расставили новые кушанья, я сделал всем оставшимся знак сесть и поднял наполненный вином бронзовый кубок, украшенный сложным вензелем.

Мне было слегка страшно - я ведь не готовился к такому, никогда не думал о таком! Но настоящий король сказал бы речь. А значит, и я должен был сказать. Лишь бы не облажаться!

- Я надеюсь, что то, что произошло здесь сегодня – окончилось, - произнёс я. Все вокруг жадно ловили мои слова – от высокородных сановников до полотёра, что подчищал остатки отравленного салата. – Я надеюсь, что это так, потому что знаю – все вы верные дети своей страны и все хотите для неё только блага. И даже если кто-то видит это благо по-другому – пусть он помнит о власти решать, что дарована только королю. И тогда король будет помнить о его праве высказывать предложения.

Видимо, мой предшественник и правда не произносил таких длинных и сложных речей. На лицах и большинства были непонимание и испуг. Но делать нечего, и я продолжал.

- Если же кто-нибудь забудет о священной клятве служить королю, то мне придётся ему напомнить. Так же, как я только что напомнил об этом предателю-епископу.

Некоторые за столом потерли челюсти.

- И я рад, что в этот тёмный час вы поддержали его, а не меня, - теперь во взглядах отразилась ненависть. К счастью, не во всех, и я старательно запомнил тех, у кого глаза сверкали яростнее всего. – А значит, мы все тут сидим в кругу друзей, и вы все мои верные соратники.

И я поднёс кубок к губам.

С дальнего конца стола раздался тихий присвист, и я остановился. Не знаю, кто свистел, но он прав. Это глупо! Меня сейчас с лёгкостью могли попытаться отравить вторично!

- Ты, - я ткнул пальцами в пажа, лет 15-16, что только что подливал мне вино. – Ты у нас кто?

- Рени Гравуар, Ваше Величество, - поклонился он. – Старший сын графа Гравуара.

- Отлично, Рени, - кивнул я. – С этой минуты ты – мой личный дегустатор. Будешь есть всё, что ем я, и пить всё, что пью я. И непременно из этой же посуды. Пробуй, - я протянул ему кубок.

Удивились такому решению многие, но больше всего вытянулось лицо какого-то синюшного типа. Судя по схожим чертам, это и был тот самый граф Гравуар. Что ж, теперь это его проблемы – не допустить, чтобы меня отравили, и неважно, был он среди участников заговора – или же нет.

Рени вернул мне кубок; я ответил ему лёгким кивком.

- Итак, благородные дамы и господа, - провозгласил я, - за наши совместные усилия на благо страны.

«Благородные дамы и господа» послушно выпили, и я отхлебнул вина вместе с ними. Рот тут же схватило спазмом.

«Что это», - судорожно подумал я, рефлекторно глотая вино, - «всё-таки яд? А почему не умер паж? Может, магия?»

И только через пару секунд до меня дошло, что никакого яда в бокале нет: просто вино – жуткая кислятина.

Похоже, придётся ещё и учить их делать приличный алкоголь.

Я не стал делать застолье слишком долгим – всё равно никому из придворных кусок в горло не лез. Да и я бы предпочёл поесть в одиночестве, чем такая компания. «Банкет» был нужен мне для того, чтобы показать свои намерения и произнести речь.

Все намёк поняли правильно, и даже не выпив по бокалу кислого вина и откушав по два маленьких бутербродика, толпой повалили вон. При мне остались только несколько слуг и Рени, которого я жестом заставил остаться. Я медленно встал и оглядел зал.

Впервые с момента попадания сюда у меня была возможность осмотреться, не отвлекаясь ни на что другое.

Зал как зал. Колонны, потолки метров под пять, высокие и узкие окна – правда, без витражей, но это всегда можно исправить. На полу – двуцветная плитка. На стенах понавешано полотен и гобеленов. Повсюду гербы и вензеля, но я, хоть убей, не мог вспомнить, кому они все принадлежат и что означают.

Интересно, а память вернётся? Старая память настоящего короля! Богиня вроде говорила об этом. Если нет – хорошенькое будет дельце! Ни имён, ни названия собственной страны! Что уж говорить про всякий там придворный этикет!

Но здесь всё было в порядке, и воспоминания начали возвращаться, как только я вышел за двери пиршественного зала.

Я скомандовал слугам узнать, нашли ли лекаря, и, когда один из них прибежал и доложил, что нашли, приказал отвести меня к нему. Если бы кто-то спросил, зачем меня нужно вести по своему же дворцу... Ну так мало ли, где его нашли! Может, он вовсе и не у себя!

Но уже по пути к лекарю я и сам начал вспоминать дорогу. Что ж; уже хорошо – плутать по замку часами не стану.

Но когда меня привели к лекарю, легче не стало: тот был мертвецки пьян. Рядом на широких деревянных скамьях, накрытых покрывалами, лежали двое раненных – Олди и ещё кто-то – а он лежал на третьей и отличался от них только богатырским храпом и сивушным запахом.

- Подпоили, Ваше Величество, - пожал плечами слуга, когда я с недоумением поглядел на пьяное тело.

- А сюда зачем его приволокли? – уточнил я.

- Ваш приказ был найти лекаря, мы нашли, - поклонился слуга. Он явно был не самый умный дядька, но исполнительный и не похожий на возможного предателя, так что я решил его не третировать и махнул рукой. Тем более, что меня больше интересовали раненные.

- А с ними что?

- Всё очень тяжело, Ваше Величество, - раздалось у меня за спиной. Я обернулся – и увидел входящего в двери типа лет 30-ти на вид, с щёгольскими усиками сизого цвета и волосами чуть выше плеч, держащего в руках стопку тяжёлых книг.

- Насколько? – я решил, что начинать разговор со знакомства глупо – ведь я должен был его знать.

- Сэр Лагри, возможно, оклемается. А вот сэр Олди вряд ли доживёт до утра.

Олди... Он ведь первый ринулся защищать честь моей жены. А когда я «воскрес» - в его глазах читалась неподдельная радость. К тому же, он тогда обратился ко мне на «ты». Мы дружили?

Я задумчиво посмотрел на тело... И вспомнил. Возможно, эмоции, связанные со скорой смертью Олди, подтолкнули воспоминания, а может, что-то ещё. Я вспомнил сразу довольно много (и схватился за голову, зашипев: это вызвало средней степени мигрень).