Натали Р. - Черный Круг. Двойник бессмертного

Катя покраснела.

— Сядь! — резко приказал он, и она, вздрогнув, повиновалась. — Я объясню, зачем ты мне. Когда я стану богом, мне понадобятся посвященные. И первой будешь ты.

— Но у меня уже есть покровитель! — запротестовала она.

— И что с того? Или ты не знаешь формулы отречения? Не прикидывайся наивной, девочка, люди меняют богов испокон веку.

— Я не хочу! Мой бог — Хешшвитал!

С детства она знала его под именем Виталик. Они появились на свет в одном роддоме, лежали в соседних боксах, и именно тогда установилась между ними незримая связь — связь бессмертного и его посвященной, дающая ей силу, а ему — плоть. Если бы не новорожденная девочка, глядящая на лысенького малыша неосмысленным еще взглядом, он бы растворился в мировом эфире спустя несколько часов после рождения. Они жили в одном дворе, ходили в один детский сад. Но в школу Катя пошла уже без Виталика. Она росла, как нормальный ребенок, а Виталик стал отставать. Бессмертные взрослеют долго, и не только физически. Девятнадцатилетний Виталик выглядел лет на шесть и, закономерно, обладал психологией шестилетки, несмотря на богатый жизненный опыт.

Ее собеседник скривился при упоминании о Хешшвитале.

— Сопливый мальчишка! Ты только сравни его и меня непредвзято. Что он в состоянии тебе дать, когда он сам еще ребенок? Не он покровительствует тебе, а ты приглядываешь за ним, как нянька. А я действительно буду твоим защитником и наставником, и сила, которой я тебя оделю, не покажется тебе малой!

— Нет, — тихо ответила она. — Я его не брошу.

Он шагнул к ней, и она, скрючившись, инстинктивно попыталась поставить колдовской щит. Потоки силы не ощущались, и сердце убежало куда-то в пятки.

— Боишься меня? — Он поднял ее голову за подбородок. — Что ж, это даже к лучшему. Душу отдают не только из любви — из страха тоже. А кто сказал, что я буду добрым богом? Добра во Вселенной слишком мало, и нужна персонификация скорее зла, чем добра. Посиди, поразмысли. — Он отшвырнул ее на кровать. — Если согласишься быстро, я не стану требовать от тебя человеческих жертв.

Дверь захлопнулась.

Вита высвободилась из объятий, встала и сняла с правого глаза мягкую серую повязку. Зеркало, встроенное в шкаф, безжалостно отразило пустой провал глазницы. Но Виту не удовлетворило это изображение. Она взяла с полки круглое зеркальце в резной деревянной оправе на длинной ручке и вежливо с ним поздоровалась:

— Доброе утро, стекляшка.

— Не такое уж доброе, — сварливо отозвалось зеркальце пронзительным голоском.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовалась Вита, поднося зеркальце к лицу. — Твоя прежняя хозяйка козни строит? И тебе на ушко шепнула?

— Ты Миленион не замай, — надулось зеркало. — Я с ней не одну сотню лет провело, и она меня не разбила ни разу. А твой сын у меня ручку, блин, отломал!

— Извини, — улыбнулась Вита. — Он не нарочно.

— А кто ее «Моментом» приклеил? Я же говорило, что надо специальный клей варить! Я — антикварная редкость, в натуре, а ты меня «Моментом»!

— Ну, ну, разбушевалось, — снисходительно произнесла Вита, кладя зеркальце обратно на полочку.

Зеркальце ей подарила Миленион. Не в порыве внезапной симпатии, разумеется, а в обмен на спасение от Флифа, чуть не сожравшего душу богини, заигравшейся с пленницей. Это Миленион лишила ее глаза, и Вита до сих пор содрогалась при воспоминании об этом.

Она закрыла шкаф и снова посмотрелась в большое зеркало. Метаморфоза с ее лицом была настоящим чудом. Пустой глазницы как не бывало, оба глаза блестели живым блеском. Вита пару раз подмигнула сама себе, наложила тени и тушь. Сегодня ей предстоит иметь дело лишь со смертными, а им не раскусить колдовской иллюзии. К сожалению, Хешшкор видел сквозь эти нехитрые чары, и наедине с ним она прикрывала глазницу повязкой. Стеклянный глаз, что ли, вставить, в сотый раз подумала она. И в сотый раз ответила себе: так ведь испортится. Если не замутится от агрессивной атмосферы лаборатории, если не выпадет при фехтовании, то уж точно Виталик разобьет прикольную игрушку или потеряет.

— А где наш ребенок? — спросила она, причесывая короткие соломенно-желтые волосы. Стрижка была очень удачной: практичной и в то же время женственной. — Опять шастает по округе, комаров пугает? Или, того хуже, охранников коттеджей за дорогой? Я бы на твоем месте следила за ним получше.

Сама Вита признавалась в своем бессилии в этом вопросе. Ну не в состоянии смертная уследить за богом, даже и малолетним.

Хешшкор потянулся и вздохнул:

— Ну что может случиться с бессмертным?

Она откинула полу голубого халата и продемонстрировала ему ножны с мечом:

— Забыл?

Клинок у Виты был непростой. На нем лежала печать бога Света, а значит, при соблюдении определенных требований с помощью этого оружия можно убить бессмертного. И Вита, как его обладатель, этим требованиям вполне удовлетворяла. При первом знакомстве с Хешшкором она чуть не продырявила его мечом, еще не зная его поражающих свойств.

— Ох, ладно, я понял. — Он поднял руки, будто сдаваясь. — Если хочешь, я отправлю нашего сына в Хешшираман.

— Да, — подумав, кивнула она. — Пожалуй, там сейчас безопаснее.

Она имела в виду не Фаиратин замок, уже находящийся под колпаком у компьютерного охотника, а настоящий Хешшираман — другой мир, творение и обиталище Хешшкора. В свое время она провела там пару восхитительных месяцев, а Виталик имел в Хешширамане практически постоянную прописку.

По пути в издательство Вита продолжала размышлять, правильно ли поступила, дав «добро» на отправку сына в это место, замкнутое, надежное и почти недоступное… почти. Это «почти» ей не нравилось, но приходилось с ним мириться, ибо ничего более подходящего в голову не приходит. Во всяком случае, рядом с родителями ему грозит попасть под перекрестный огонь, а там он, даст бог, отсидится спокойно.

Она опять выругала себя за неуместную фразеологию. Ну что поделаешь с речевыми привычками? Никто ничего не даст, сама за все в ответе.

В издательстве она забрала учебник по биохимии, который подрядилась перевести с немецкого. Учебник не листала, открыла лишь дома. И с ужасом поняла, что не может разобрать ни слова.

Она подергала серьгу-Переводчицу, висящую в ухе, сняла ее, снова вдела. Никакого результата. Это было настолько необычно, что она, не подумав, схватила мобильник — позвонить Фаирате, но опомнилась. Фая в тяжелом состоянии, ей только такой новости не хватало. Она набрала номер Катрины, но телефон не отвечал — «Абонент временно недоступен». Федор ответил со второй попытки:

— Да, тетя Вита, слушаю. Я просто по лестнице спускался, а тут кругом железные двери. Что случилось?