Ульяна Соболева - Пока смерть не обручит нас 2

Голодные, обессиленные и испуганные люди шли за Морганом, как за посланником Божьим, подарившим им шанс на выживание, несли с собой детей, вели уцелевших коров и коз, лошадей. Все понимали, что, сплотившись, намного легче остаться в живых. Мужчины отстроили разрушенную часть монастыря, закрыли дыры в стенах бревнами, соорудили крышу. Места было предостаточно. Беженцев размещали в кельях. Мужчины соорудили в каждой из них очаги из камня, забили досками окна. С каждым днем быт становился все более слаженным. Женщины разделились, кто-то готовил, кто-то стирал, чинил и шил одежду, кто-то убирал. Я повесила расписание на дверях огромной залы для крещения, куда мы снесли столы и стулья и сделали столовую. У стены поставили несколько стеллажей, за которыми раздавали еду порционно. К завтраку, обеду и ужину всех созывал колокол.

Территорию монастыря охранял дозор из пяти солдат, в их обязанности входило развешивать лампадки с «вечным» огнем на самых видных местах вокруг монастыря. Едва начинали приближаться холода, огоньки гасли, и дозорный с вышки звонил тревожным набатом.

Я с ужасом ждала, когда соберется войско и… Уилл с Морганом пойдут на Королевство. Пока они обучали крестьянских мужиков воевать, стрелять из лука, резать и колоть, я смотрела на своего мужчину и не могла понять, в какой момент он стал для меня настолько родным, заменил мне весь мир, заполнил собой исчезнувшую реальность и сделал ее скорее сном. Нет, я не забывала о Мише… я видела его во сне почти каждую ночь. Но я перестала казнить себя за то, что я здесь, и делить себя на две части.

Мне почему-то казалось… и это был дикий абсурд, мне казалось, что Морган и Миша – это один и тот же человек. Одно и тоже тело, одна и та же душа.

Его походка, движения, манера говорить, поступки, взгляд. Это даже не дежавю – это совершенное понимание, что передо мной тот же мужчина. Только каким-то сумасшедшим образом он живет в другом времени и измерении, и я не знаю, зачем я послана ему… зачем судьба свела нас здесь.

Морган тренировал блэровцев, а Уилл – адоровцев. Но чаще всего они схлестывались вместе в бою. А я смотрела, как огромный, словно скала, Уилл, умудряется проигрывать юркому и жилистому герцогу. Они все еще были врагами. Все еще смотрели друг на друга с опаской, все еще задевали друг друга в разговорах. А мое сердце постепенно раскрывалось для Уилла. Он становился для меня все роднее, особенно, когда брал на руки Джейсона и ворковал с ним, как заправская нянька. Качал его, гулял с ним по заснеженному двору.

– Мой племянник. Гордость Блэра! Отец бы с ума сошел, когда узнал, что у него есть внук, а Маргарет…, – смахнул слезу и пощекотал малыша густой бородой, – Маргарет бы шила тебе одежду. Какой знатной мастерицей она была.

Сердце сжималось от того, что я солгала ему о ребенке…, но я боялась сказать правду. Молчал и Морган.

– Уилл считает Джейсона нашим сыном, – сказала и поправила рубашку, застегивая последнюю пуговицу, все еще чувствуя истому во всем теле после бурной ночи и с сожалением отпуская Моргана на поиски оставшихся в живых. Каждый раз испытывая страх, что он не вернется, что нагрянет холод и никто не выживет.

– Пусть считает.

– Я могу сказать ему правду.

Повернулся ко мне и сжал мои плечи.

– Ты считаешь его своим?

Кивнула и ощутила, как становится горячо в груди, как першит в горле и щиплет глаза.

– Если ты считаешь его своим, то для меня он свой. Если со мной что-то случится – Джейсон унаследует мой титул и мои земли.

– Что с тобой может случиться? Не говори так, – прижалась к нему и спрятала лицо на мощной груди, вдыхая запах пота и мороза, сохранившийся на свежевыстиранной моими руками рубашке.

– Это наша реальность. Нельзя быть уверенным ни в чем.

– Перестань… я слишком счастлива… слишком… я не хочу об этом думать.

Усмехнулся своей невозможно красивой улыбкой и приподнял меня, прихватив под мышки, как маленькую девочку.

– Счастлива со мной, Лиза?

Кивнула, и он привлек меня к себе, все еще удерживая на весу, обхватив двумя руками и прижимаясь лицом к моему животу.

– Многие проклинают эту войну…, – пробормотал он, – а я… я только сейчас начал жить по-настоящему, начал понимать, зачем я вообще живу.

Опустил меня на пол и прижался губами к моим губам.

– Ты все потерял из-за меня… лишился всего…

– Нет… я обрел. Обрел так много, как не смел мечтать.

Дверь с грохотом распахнулась, и мы резко обернулись. Уилл поморщился, увидев нас вместе.

– Хватит ее лапать у меня на глазах, иначе я не удержусь и оторву тебе голову, Ламберт.

– Если до этого я не отрежу твою.

– Хватит!

Их разговоры с этого начинались и этим заканчивались. Иногда мне хотелось отпинать обоих.

– Заставь свою женщину придержать язык за зубами.

– Ты правильно сказал – моя женщина и мне решать, когда закрыть ей рот.

– Твоей она станет, когда ты дашь ей свою фамилию и твой сын перестанет быть ублюдком.

– Войдем в королевство Чернан, возьмем короля и его полюбовницу, казним обоих, чтоб я стал вдовцом, и я женюсь на твоей сестре, даже не сомневайся.

Я бы закричала, если бы могла. Я бы заорала, как сумасшедшая, или заплакала. Не смела говорить с ним об этом, не смела спрашивать. Повернулся ко мне.

– Это и так ясно. Мой сын и моя женщина. Слова, произнесенные епископом, лишь смогут это подтвердить, не более.

Я сама нашла его губы и жадно впилась в них поцелуем при Уилле, который в ярости зарычал.

– Бесстыжая! Хватит лизаться! У нас закончилась веревка для луков! Я не просто так пришел смотреть, как вы тут милуетесь. Смотрите, заделаете мне еще одного племянника! Незаконнорожденного!

Горестно всхлипнула, а Морган сжал меня сильнее.

– Все мои дети – законнорождённые. Пусть только кто-то в этом усомнится.

– У нас не хватит луков на всех.

– Кроме луков есть ножи, копья, дубины.

– Без лучников нам не взять город, и ты прекрасно это знаешь. Особенно если удастся выманить Карла из его берлоги. Нам не выстоять в рукопашном. Вся наша надежда на лучников.

– Придется менять план нападения, исходя из того, что есть.

– Дубины, ножи и копья не помогут взять Чернан.

Морган отстранился от меня, перебирая пальцами мою косу, лаская затылок. И… я вдруг ясно поняла, что надо делать. Высвободилась из его объятий, выдернула нож из-за пояса Моргана и одним махом отрезала косу.

– Плетите из наших волос. Пусть женщины пожертвуют свои косы.

– Элизабет!

– Лиза!

Они охнули одновременно. А я растрепала короткую шевелюру обеими руками и с ободряющей улыбкой посмотрела на Моргана.

– Я не нравлюсь тебе с такой прической?

– Ты нравишься мне любая, – усмехнулся и хотел привлечь меня к себе, но я ловко увернулась и отошла к небольшому деревянному столу.