Максим Ковалёв - По зову полной Луны

То, что помещалось на кубическом постаменте, не выглядело столь же ошеломляющим, как небесная система на своде купола, но от того не казалось менее значимым. Оно изначально было гораздо значимее. Даже не наделённые магическим даром солдаты ощутили разлитый в воздухе жгучий поток, стоило им подступить ближе. Словно отворилась дверка незримого горна, и их обдало его жаром.

— Друзья мои, — растягивая слова, произнёс старик. Его брови заползли так высоко на лоб, что почти затерялись под волосами. — Мы с вами поторопились восхищаться искусством древних и едва не проглядели их главное сокровища.

— Да… Пожалуй, в этом, Август, ты прав как никогда. Только, что это? — Здоровяк озвучил вопрос, вертящийся на языке у каждого.

— Не знаю. Но жажду узнать.

На постаменте из того же материала, напоминающего мрамор, но, вероятно, им не являющегося, располагалась на первый взгляд нелепая конструкция. Крупный кусок камня был обточен в виде пирамиды с выдолбленными на её поверхностях ячейками «гнёзд», в которые установили множество похожих на хрустальные шипы кристаллов насыщенного тёмно-зелёного цвета. Вытянутые и многогранные, с заострёнными краями, они имели правильные формы, словно над ними потрудились опытные огранщики. Но никто их не отделывал и не полировал, таков был их природный вид. Некоторые большие, длиною с локоть, другие, напротив, всего с мизинец, а часть так с ноготь мизинца. И, не зависимо от размера, каждый из кристаллов испускал пульсирующее свечение. Причём, делали они это все вместе, со слаженной периодичностью. Будто то было единое живое существо, выдыхающее холодный зелёный огонь.

Мягкая вспышка. Затухающая пауза. Следующая вспышка.

Окружив постамент, изыскатели смотрели на переливающуюся шипастую пирамиду, не в силах отвести глаз, как в пламя костра на привале после долгого дня пути.

— Я кожей ощущаю, как от этих камней точно волны бегут, — голос старика звучал сдавленно. Почти шёпотом.

Их взоры остекленели. Никто не двигался и, кажется, совсем не шевелился.

Здоровяк первым отвёл взгляд, принялся остервенело тереть веки, сгоняя внезапное наваждение.

— Это опасно? — прохрипел он.

— Пока я никакой опасности не нахожу. Только пульсации, судя по всему, оказывают слабое гипнотизирующее воздействие. — Старик, морщась, продолжал вглядываться вглубь свечения, словно пытаясь увидеть за ним что-то важное. — Этот постамент, вернее камни… они похожи на, своего рода, Источник . Он насыщает собой всё здесь… Его нужно досконально изучить.

— Осторожней!

Маг не среагировал на предупреждающий окрик — не успел, что вряд ли, скорее просто не придал ему значения. Он склонился к пирамиде и медленно, как если б продирался через плотную завесу, протянул ладонь. Свечение окрасило его кожу в болезненный оттенок. Его сердце подхватило испускаемый кристаллами такт, пусть он и не почувствовал этого. Рот скривился, обнажив жёлтые зубы. В выражении лица промелькнул запоздалый испуг. Но он уже не мог остановиться.

Дрожащие пальцы коснулись пульсирующей грани.

…Вспышка изумрудного пламени.

Ни холодная, ни горячая. Жалящая. На долю секунды сквозь камень купола и толщу земли, сквозь все преграды и расстояния на него взглянуло мёртвенно белое, с воспалённой алой кромкой око луны. Очень близко, в упор… Кто-то выкрикивал имя. Его имя. Он слышал, но он был далеко… Сон? Он спит и видит это во сне? Не имело значения. Главное он видит. Осознание придёт позже.

Ночное небо. Чистое, без малейшего облачка, от чего омут звёзд кажется вовсе бездонным. Сейчас время осени. И небосвод исчерчен росчерками падающих звёзд. Полнолуние. Луна огромна. Она изливает струи молочного света. Он никогда не видел её такой огромной. Луна прекрасна. Она плывёт над миром в звёздном омуте — бледный образ взирающего Божества. Волшебная ночь. Луна чаровница. И они молятся Ей каждую такую ночь.

Но что это? Вспышка! Яркая вспышка. Глаз едва замечает, как одна из звёзд упала . Оставляя за собой тонкий след, пронеслась по тёмному бархату неба и столкнулась с луной!

Разве такое возможно? А почему нет — просто до этого ни разу не случалось.

Что же теперь будет.

Алый с оттенком малахита отсвет медленно угасал в вышине запоздалой зарницей. И небесные искры светились всё также. И ничего не произошло. Всё же показалось. Всего лишь необычно яркая падающая звёздочка.

Нет. Звезда столкнулась с луной! Он, и бывшие рядом с ним, видели это. Трое жрецов в накидках из собольих шкур с посохами в руках, восхвалявшие у костра Ночную Хозяйку, сошлись обсудить знамение. Остальные, сидящие в круг на земле, прекратили тянуть песнь и, задрав головы, смотрели в небо, ожидая ещё чего-то.

Что это значит? Где он? Это — прошлое? Уверенность, что он именно в прошлом, в далёком прошлом.

На них всех, как и на жрицах, были звериные шкуры. На нём волчья, а у человек справа медвежья — вождю рода полагалась шкура лесного хозяина. Охотничьи трофеи, они дают им силу своих прежних обладателей. Но не оттого лица его соплеменников — соплеменников, всё правильно, — носили заметные животные черты. Нижняя челюсть у вождя была как булыжник и сильно выпирала вперёд. А длинные волосы с неровно обрезанной бородой походили на ту же медвежью шерсть.

Чудеса начались спустя некоторое время после озарившей ночь вспышки. Звёзды, конечно, не те, что сияли из неведомых глубин вышины — их осколки, — густой россыпью опадали с купола небосвода. Росчерки прошили черноту серебряными нитями. Серебряный водопад.

Они поднялись на ноги. Они смотрели.

Как восхитительно. Вряд ли им ещё хоть раз случится увидеть нечто подобное. Сегодня не простая ночь, она одна такая на тысячи и тысячи ночей.

— Мохно эро! Мохно эро! — Крик, возникший от кого-то одного, нарастал, и вот кричали уже все, бывшие у костра, и он кричал: — Мохно эро!

Небесный Свет!

Жрецы сказали, что Ночная Хозяйка услышала их мольбы, что Она послала им знак своей благодати.

Он был счастлив, что ему довелось жить в эту ночь.

…Камни. Прозрачные кристаллы, о чьи края легко порезаться. Первыми их принесли мальчишки, убегавшие к озеру ловить рыбу в темноте острогами, ослепляя её огнём факелов. Они сказали, что камни упали с неба. Когда они нашли их, те лежали в горячих ямах, прожжённых в земле. И светились. Днём их сияние тускнело, а ночью разгоралось — волнительное, поднимающееся и опадающее.

Мудрые жрецы объяснили, что в находках заключена Сила, а зелёное свечение, свечение жизни, — это биение её Сердца. Они назвали камни Даром и забрали их себе. Никто не возражал. Ибо, кому, как не жрецам, открыты сокровенные тайны мироздания, кто, как не они, способны видеть внутреннюю суть и предназначение всякой вещи или живого, обращая их на благо своего народа.