Максим Ковалёв - По зову полной Луны

Его мутило. Он собрался вновь присесть на пол, когда услышал резкий хруст. Как на реке в начале ледохода. Все тут же замерли. Заозирались, пытаясь понять, откуда исходит звук. Опасность. Руки сами потянулись к ножнам на поясе, которых там не было.

— Благие Небеса… Творец всемогущий, спаси и сохрани.

Когда нет оружия, только и остаётся шептать молитвы.

— Пришли, — улыбнулся сам себе в бороду мэтр Кроули.

Одна из стен темницы пошла рябью, словно вода во вставшей стоймя луже. Кажущуюся монолитной поверхность прорезали ярко-зелёные вертикальные и горизонтальные линии, образовавшие замкнутый прямоугольник. Каменный хруст нарастал. Фоновое свечение мигнуло, и тогда заключённый в контур кусок стены исчез, как по мановению ока.

Вход в их застенок всё же оказался с магическим запором.

Они попятились от открывшегося проёма. А через тот в и без того непросторное помещение уже лезла ватага карлов. Недомерки торопились, пихали друг друга и даже порыкивали. Их крысиные пасти щерились, детские ручонки сжимали пики, взятые взамен луков, что в тесноте подземелий были бы малоэффективны. Хотя нет — двое с натянутыми тетивами застыли-таки «в дверях».

Топор проворных коротких ног. Стадное сопение.

Карлы обступили сгрудившихся у дальней стены пленников, наставив на них свои уменьшенные пародии на копья. Спутанные до войлока космы, жалкие лохмотья из плохо обработанных шкур с нацепленными на них пучками мха, травы и листьев, в которые замотаны тела-бочонки, землистая кожа покрыта жёстким бурым волосом — всё в их образе пробуждало отвращение. К тому же от уродцев разило прогорклым зловоньем.

— Они что, хотят нас прям здесь поубивать? — процедил сквозь зубы кто-то из рыцарей. — Твари. Скоты…

И было от чего напрячься. Плотно сбитая ватага, сутулясь и пригибаясь, надвигалась всё ближе. Кремневые наконечники пик хищными жалами тянулись к пленникам. Маслянисто, не моргая, блестели глазищи. Языки облизывались в предвкушении расправы.

Но недомеркам не дали претворить в жизнь (вернее — в смерть) их кровавые намерения.

Темницу наполнил пронзительный вой.

Карлы заверещали, тут же отпрянув от людей. Хотя оружие опускать никто не спешил, и ненависти в их взглядах не убавилось.

— Это Они . — Маг протиснулся вперёд всех.

Юлиан расслышал старика, и теперь не просто судорога — ледяной озноб сковал его внутренности. Звучащий вой нагонял страху посильнее, чем появление карлов. Гораздо посильнее.

Мэтр Кроули узнал эти низкие завывания, от которых ломило зубы. Если бы с ними был командор Штрауб, он тоже припомнил бы кое-что малоприятное из своего недавнего прошлого.

Позади карлов из плит пола медленно поднялся, точно всплыл, молочный силуэт. Несмотря на внешнюю неустойчивость, у него хорошо различались длиннющие лапы и вытянутый пузырь вместо башки. Пузырь с разинутой пастью-воронкой, занявшей всю его нижнюю часть, как у гигантской пиявки. Из выпуклостей на месте глаз исходило всё то же мерзкое свечение. Потустороннее создание зависло в воздухе у сквозного проёма стены. Воронка рта ужалась в размерах. Вой оборвался.

Карлы подались к стенам, образуя проход. Люди остались стоять, где стояли. Им податься было некуда.

Установившуюся в следующие секунды тишину нарушало лишь тяжёлое дыхание пленников и хрипы недомерков. Они воззрились на призрака, забыв о карлах… Они в каменном мешке с ордой убийц и потусторонней тварью в придачу. Им не выбраться отсюда… Уродцы быстро привели их в чувство. Что-то угрожающе затараторив, вновь подступили ближе, принялись тыкать пиками, заставляя пленников двинуться к проёму — на выход.

Господин Аргуст, запустив руку за пазуху, точно хватаясь за висящий на шее святой символ, вздумал было заартачиться. Но очередной тычок пикой заставил повиноваться и маэдо. Что уж говорить об остальных. Благо, хоть чёртов призрак выскользнул наружу, освободив дорогу.

Пришло время получить ответы на давние вопросы. Если они кому-то из них ещё были нужны.

Им пришлось выстроиться в шеренгу по одному и позволить карлам вывести себя в неизвестность.

За пределами темницы обнаружился широкий сумрачный зал. Невысокий потолок, голые плиты пола и прежнее отсутствие какой-либо обстановки, как и светильников. Десятка три, а то и больше уродцев обступило пленников со всех сторон, выставив свои пики, — дабы у них не возникло и мысли что-то вычудить. Из зала вело два выхода. Они свернули в тот, что был слева. Далее потянулись коридоры. Длинные и извилистые. Их сопровождали из одного в другой, потом они толпой переходили в третий, так что всякая попытка сориентироваться скоро сошла на нет. Подземелье, как и утверждал мэтр Кроули, поражало своими размерами. А ещё гулкой, давящей на плечи, каменной пустотой. И даже та отделка, что всё же встречалась здесь, наводила оторопь. Старик шёл в первых рядах. Выглядел он невозмутимо, вертел головой и лишь худые ладони теребили складку балахона у груди.

Карлы более не пытались стращать пленников. Да того и не требовалось. Сосредоточенно пыхтя, уродцы-пикинёры семенили по бокам людской шеренги. Во главе их процессии, указывая дорогу, летел бледный силуэт. Будто воздух сгустился в некотором месте, и этот сгусток быстро перемещался. Тень, вышедшая из кошмарного сна или сказки про древний проклятый замок. Карлы слушались его беспрекословно. Замыкали шествие лучники.

Тот заваленный останками овраг в лесу научил их страху, — подумалось Юлиану где-то на задворках сознания.

Эхо шагов. Призрак скользит невесомо. Карлики стараются не отставать. Коридоры в глубинах земли всё тянутся и тянутся. Они минуют арочные проходы, ведущие в неизвестные помещения, но что в них разглядеть не успевают, лишь подсвеченную болотистую мглу. А вот с разрисовкой стен иначе. Целые вереницы мельчайших значков-символов. Сколько же времени и мозолистых рук потребовалось, чтобы вырезать их в мраморе? И зачем? На округлом своде лепнина — завитки, образующие бутоны с цветками. О, что-то новенькое! Проплывают мимо статуи с чашами в сложенных ладонях. С их лицами что-то неправильное. Когда-то статуй в коридорах стояло множество, но теперь часть их лежит на полу грудами обломков. В чашах пляшут языки пламени. Но даже огонь здесь словно бы чуждый, не-живой, — стоит ли удивляться, что этот огонь не в силах разогнать аспидного ореола, окутавшего в этом месте всё и вся.

Увиденное вгоняло разум в кисельный ступор. Шарканье подошв; глухая пустота подземелья; сумрак, но их тени не шагаю рядом с ними по стенам, зато сами стены точно сдавливаются, сжимаются, проходы становятся теснее; коридоры, коридоры, кишки тысячелетия назад сдохшего, зарытого и успевшего окаменеть за давностью лет древнего чудовища; тёмные заброшенные закутки; и как далеко вольный внешний мир — неведомо. Пленники покорно передвигают ногами, взирая по сторонам остекленевшими глазами. О чём они шептались до того? Всё забылось. С призраком простой человек бороться не может. Как с ним бороться? С карлами — да, но не с призраками. Всё бесполезно… Из катакомб им не выбраться — этот каменный склеп проглотил их, и он станет их братской могилой.