Максим Ковалёв - По зову полной Луны

Туманные тени резко подались вперёд. Снова замерли. По их силуэтам прошла быстрая рябь.

Неужели они его поняли? Это могло спасти их всех!

Однако прочие обстоятельства указывали, что рассчитывать на подобную удачу не очень-то стоит. Юлиан и пятеро рыцарей стояли под присмотром стражи карлов, следящих за каждым их движением. С направленными в них наконечниками копий.

А мэтр между тем всё говорил, медленно и заикаясь. Вещать было его призванием, и кто, как не он, лучше подходил на роль их парламентёра. Непривычная речь давалась с трудом, но маг не останавливался, не поднимал взора и сам не поднимался с пола. Туманные силуэты колыхались всего в шаге от старика. Они слушали его, склонив сверху вниз свои раздутые головы. То ли понимая, то ли нет, с чем к ним обращаются.

Аргуст не делал резких движений, способных спровоцировать недомерков или их властителей. Как и все он ждал, чем закончится попытка старика установить контакт . Призраки — они Хранители руин снаружи и этих кристаллов. Но они ещё и их рабы. Он почерпнул из видений, посылаемых осколком в перстне, гораздо больше, чем предполагал мэтр. Сила алтаря давала призракам возможность существовать. Без магии кристаллов они ничто, лишь тени прошлого, задержавшиеся на этой земле сверх всяких сроков.

Оторопь первых мгновений отступала. Их главный враг не таился, в открытую показывая себя. Страх неизвестности сменялся желанием освободиться. И не просто освободиться, а уничтожить мерзость, что парила перед ними развешенными для просушки простынями. Хватит одного удара — нужно выискать момент. С этим сложнее. Но пока на них никто не бросался, перед ними решили покрасоваться. Им давали время прийти в себя.

Только вот…

Аргуст скосился на продолжавшего протирать колени мага.

Со стариком могли возникнуть трудности. К этому давно шло.

С начала похода с мэтром произошло сразу несколько перемен. То он был подавлен, ни с кем не желал говорить, даже с учениками, которых, вопреки всем заверениям — Седерик, бедный Седерик, — взял с собой. Всё о чём-то усиленно размышлял. Но, стоило им столкнуться с карлами, как старик с оголтелой яростью бросился в бой. В подземелье же случилось ещё одно преображение. Мэтр возмечтал о скорейшей встрече с Хранителями.

Их встреча состоялась. И что он задумал?

Наконец старик умолк. Вновь тишина подземного зала залила уши воском. Визги карлов и те звучали бы милосерднее… Маг сидел на полу. Троица призраков рядом. Аргуст тут же, впрочем, чуть отодвинувшись. На всякий случай.

А алтарь то вспыхивает, то затухает, вспыхивает и затухает.

Нападать, равно как и пытаться бежать, — бессмысленно. Либо прибьют карлы, либо в дело вступит магия кристаллов, и тогда развязка наступит ещё скорее. На помощь солдат рассчитывать не приходилось. Пользы от них сейчас, как в бою от дохлой лошади. В том числе от парня, которого Аргуст выбрал себе в «помощники». Остальные из Жести держались вместе, а этот со Стены, вёл себя настороженно и, вроде бы, не столь пришибленно, как прочие. Но теперь стоит болван-болваном.

Значит, всё же последняя надежда. Сразу его не схватят…

Призрак, бывший в центре их троицы, придвинулся вплотную к мэтру и простёр над ним туманную длань. Через духа пробежала судорога, его скрюченные пальцы (когти?) осветились внутренним сиянием. Старик дёрнулся всем телом.

Аргуст готов был… Но тут мэтр Кроули снова заговорил:

— Да, я слышу Вас . Я Вас — понимаю.

Аргуст остался стоять на месте. Кулаки его сжаты, и один из них беспрестанно саднил. Старик же неспешно поднялся с пола. Веки его оставались смежены, под ними быстро бегали глазные яблоки. Мэтр Кроули раскрыл веки. По его отрешённому виду чувствовалось, что он ещё пребывает в некоем трансе.

Ничего более не произнося, старик и подступивший к нему призрак вместе направились к постаменту с пирамидой.

После краткого колебания, в течение которого он взвешивал, не лучше ли будет примкнуть к остальным пленникам, Аргуст последовал за ними. Но не тут-то было. Двое других Хранителей преградили ему дорогу, скользнув по воздуху лёгкими клочьями. От их незрячих взглядов без ресниц, радужки и зрачка, собственно без самих глаз, с выпуклостями на их месте, веяло чуждостью. Аргуст сделал шаг назад. Тени качнулись за ним, но лишь качнулись. Ему давали понять, что не следует совершать опрометчивых действий. Маэдо согласился быть послушным.

Мэтра Кроули подвели к алтарю. Старик стоял вполоборота. Следом за призраком он уставился в трепещущее свечение. Было видно, как его лицо исказила гримаса.

Волны внутреннего пламени прокатывались по всей длине кристаллов. Они зарождались в толще пирамиды, бежали сквозь хрустальную твердь и спустя мгновение срывались с острых кончиков, развеиваясь в воздухе колдовской дымкой. Аргуст поймал себя на том, что и он, как завороженный, следит за их размеренно-монотонным перетеканием. В голове нарастал тихий шелест. Нет, не шелест — чей-то отдалённый голос. Властный. Жестокий. Набирающий силу. Надвигающийся. Ещё немного и смысл обращённых к нему слов станет понятен…

Он зажмурился и затряс головой, вытряхивая из своего сознания этот чужой зов, призывающий к… Он не разобрал, к чему именно. Морок нехотя отступил, сдаваясь напору человеческой злости. Голос тускнел, вновь отдаляясь. Взгляд Аргуста вернул себе обычный ясный блеск.

А вот мэтр с призраком оставались у постамента, всматриваясь в пылающую глубь кристаллов, и отрываться от них не собирались.

Время идёт. Звенящая тишина растекается по пустующему пространству храма древних. Неподвижность. Никто из людей или карлов не шевелится. Все молчат, смотрят и ждут.

Их общее безмолвие нарушил мучительный стон старика. Мэтр схватился за голову, точно она у него готова была лопнуть. Глаза его закатились, явив сплошные белки. Пошатываясь, маг отступил от пирамиды. Аргуст хотел… Но и здесь его вмешательство не потребовалось. Тень подлетела к старику, и теперь её длань легла прямо на его взмокший лоб. Рот-воронка, сейчас беззвучная, прильнула к волосам мэтра, словно призрак собрался поцеловать его в макушку. Она стремительно сжималась и растягивалась. Призрак что-то говорил.

Маг перестал морщиться. Черты его постепенно разгладились, он опустил руки от взлохмаченной шевелюры. Должно быть, боль уходила. Скоро старик уже вовсе блаженно улыбался. И взор его сделался прежним, и с прежней же, плавающей в нём лихорадочно блестящей искрой.

Когда мэтр Кроули поклонился «излечившему» его пугалу, тень вернулась к двум другим. Паря в воздухе над шипастой пирамидой, Хранители наблюдали за тощим стариком в свободно висящем на нём балахоне, направившимся к своим спутникам.