Элизабет Лим - Сплетая рассвет [litres]

– Ты собираешься его выпускать или нет?

– Минутку, – ответил юноша, передавая мне небольшой стеклянный пузырек. – Открой его, пожалуйста.

Используя тонкую деревянную ложку, он ловко взял образец яда с клыков паука.

Я присела рядом, и Эдан вылил образец в мой пузырек.

– Собирать яд – часть твоей работы на императора?

– Это не яд, – вполне серьезно ответил он, – и я собираю его для себя. – Затем лег на песок, по-прежнему не выпуская паука из банки. – Отойди.

Эдан аккуратно снял крышку с банки и наклонил ее. Золотой паук укатился из виду, поднимая песок своими лапками.

В ладони чародея лежали три аккуратно смотанные катушки с шелком Нивы. Я была так очарована паутиной, что даже не задалась вопросом, как она попала с лезвий моих ножниц в его руки. Шелк был переливчатым, почти серебряным в свете солнца – такой плотной нити я еще никогда не видела.

Эдан поджег спичку и поднес ее к катушкам.

– Нет! – вскрикнула я.

Он остановил меня рукой.

– Особенность их шелка в том, что он не воспламеняется. И не леденеет, раз уж на то пошло.

Расплывшись в триумфальной улыбке, он задул огонь и протянул мне паучий шелк.

– Узри, мастер-портной, свой первый шаг к завершению поисков и укрощению солнца и луны!

Очарованная сверкающими нитями и вероятностью, что мое задание не такое уж и невозможное, я, не задумываясь, обняла Эдана.

– Спасибо!

Он быстро вырвался из моей хватки. Его щеки порозовели, между бровями возникла морщинка.

– Прости. – Я попятилась.

– Я не один из твоих братьев, – строго напомнил он, – и не твой друг. – Эдан говорил так, словно пытался отчитать меня, но ему не хватало суровости в тоне. – Я здесь, чтобы убедиться, что тебя не убьют.

Я сглотнула.

– Больше этого не повторится.

Весь остаток дня мы ехали в молчании, но я была не против. Несмотря на палящее солнце, настроение у меня было хорошее. Наконец-то я могла заняться чем-то еще, кроме как набросками, – вязанием!

Я охотно достала спицы и сделала первый ряд петель. Вязать перчатки довольно трудная задача, и, если не быть осторожным, можно остаться с кучей ранок между пальцами. Поэтому я не спешила, начиная с ластичного переплетения на краге, затем переходя к перекрестным петлям у основания пальцев, чтобы не осталось дырок. Меня так поглотила эта работа, что я даже не заметила одинокое дерево впереди, пока верблюд Эдана не остановился перед ним.

В любом другом месте дерево выглядело бы непримечательно, но посреди Халакмарата его вида было достаточно, чтобы я тотчас спрыгнула с верблюда.

Дерево было сучковатым и колючим, с голыми ветками, которые, словно когти, тянулись к бескрайнему ясному небу. Его окружали пересохшие, чахлые кусты и выступающие из земли камни, напоминавшие кости.

К моему бесконечному разочарованию, я не нашла ни капли воды у его корней.

Эдан привязал наших верблюдов к дереву.

– Поставь палатку, – сказал он, вытирая лоб. – Завтра нас ждет тяжелый день. Мы направимся на восток к центру пустыни. Там мы и поймаем солнце.

Я покорно воткнула свою трость в землю и накинула сверху палатку. Но когда Эдан отвернулся, я исподтишка на него покосилась.

Его щеки раскраснелись, на лбу выступали капельки пота. Нет, невозможно – он говорил, что не чувствует жары… кроме как в экстремальных условиях. Он был в полном порядке в середине дня, когда становилось особенно жарко. Сейчас солнце уже садилось, воздух наконец начал охлаждаться… однако он совсем не выглядел пышущим энергией, как обычно.

Что происходило с Эданом?

Мой сон прервал ястребиный крик. Я резко встала, задевая головой верхушку палатки. Было трудно услышать что-либо за воем ветра, но затем ястреб снова издал крик. Громче. Судя по всему, он находился недалеко.

– Эдан! – крикнула я, отбрасывая одеяло. Ответа не последовало.

Я выглянула из палатки. На фоне черного, беззвездного неба ярко сияла луна. Моего спутника нигде не было, но ястреб налетел на его седельную сумку и взмыл с ярко-красным мешочком в клюве.

Я начала бежать вслед за ним, но тут мое внимание привлекли верблюды. Они рыли песок копытами и натягивали свои веревки. Очевидно, что они пытались сбежать, но почему?

Я замерла. Песчаная буря прошла. Топота лошадей не слышно. Да и это лошади боялись верблюдов, а не наоборот.

Бандиты? Нет…

Я прищурилась, увидев группку движущихся теней вдалеке. Грудь сдавило.

Волки.

Они были близко. Я перепутала их вой с ветром. «Демоново дыхание, не удивительно, что верблюды так разнервничались!» Я попятилась, фырканье животных заглушило удары моего колотящегося сердца.

С дрожащими руками я начала рыться в сундучках и сумке Эдана. Книги, свитки, перья, снова книги. Амулеты, от которых мне не было никакого проку. Он что, не взял с собой оружие?!

Вон! Кинжал. Я достала его, но не смогла вытащить из ножен.

«Нет, нет, нет!»

Попыталась снова. Он все равно не поддавался.

В ушах зашумела кровь. В отчаянии я побежала обратно в палатку и покопалась в своих вещах. Шелк, атлас, лен. Я не могла спастись от волков, кинув в них одеяло или иглы.

Затем я увидела ножницы.

Закусила губу. Позже Эдан наверняка меня отчитает, что я отпустила верблюдов, но я не брошу их на съедение волкам. Я кинулась к животным, перерезала их поводья и хлопнула по заду.

– Но! Но! – крикнула я. – Вперед!

Наш костер превратился в угольки, так что я не могла поджечь факел, чтобы спугнуть хищников. Бежать было некуда. Придется остаться и бороться.

Все, что у меня было, – это ножницы. Они засияли, и я впервые была за это благодарна. Я прижала их к грубой ткани палатки, и они начали яростно резать, помогая мне плести и вязать узлы для создания прочной веревки. Затем я закинула ее на дерево и поползла вверх, каждое прикосновение к сухой коре царапало мне кожу. Низкий рык за моей спиной становился все громче и громче.

А затем волки настигли меня. В лунном свете мне удалось рассмотреть их черную шерсть и налитые кровью, голодные глаза. Их было пять, нет, шесть.

Я подавила крик. «В палатке есть еда», – хотелось мне сказать им. Часть меня сочувствовала волкам, глядя на их истощенные, всклокоченные тела. Но затем их взгляды сосредоточились на мне. Я была их призом.

Первый волк прыгнул, впился острыми зубами в мою веревку и потянул. Я выпустила ее, хватаясь руками за ветку. Стая пыталась укусить меня за болтающиеся ноги. Я закричала, молотя ногами воздух в попытке подтянуться выше.

Ястреб вернулся и кружил надо мной, держа в клюве красный мешочек Эдана. Затем спикировал, чтобы напасть на самого крупного волка.

Птица поднялась выше и вновь нырнула вниз. На сей раз она порезала когтями вожака и кинула мешочек в распахнутую пасть зверя. Клыки волка сомкнулись на крыле ястреба, но вместо него закричала я.