Элизабет Лим - Сплетая рассвет [litres]

– Получилось. Ты молодец, – кивнул он, поддерживая меня целой рукой. Затем коснулся моей щеки тыльной стороной ладони. – Ты вся горишь.

Его прикосновение приносило боль; кожа так обгорела, что я чуть не теряла сознание.

На веках набухали волдыри, и я скривилась, когда Эдан прикрыл их рукой.

– Не открывай глаза.

– Все нормально. Просто здесь так ярко…

Без всякого предупреждения он подхватил меня, прижав мою макушку к своему подбородку, и понес в тень деревьев. Ветер был сильным, но Эдан прикрывал меня от песчаных порывов.

…

Когда я очнулась, Эдан читал книгу в тусклом свете фонарика. Мои движения встревожили верблюдицу, да и меня саму. Я была привязана к сиденью, но, задергавшись при пробуждении, потеряла равновесие. Верблюдица присела ровно за секунду до того, как мои ноги соскользнули с ее спины в песок, и уставилась на меня своими круглыми янтарными глазами. Затем облизнула мои щеки.

Эдан цокнул языком, останавливая Снежка, и спешился.

– Ты проснулась.

Когда он отвязал веревки от седла, я попыталась встать. Все тело затекло, боль от ожогов ослабла до ноющей пульсации. Лицо и руки были липкими от мази.

– Ты получила тепловой удар, – сказал Эдан. – Постарайся не трогать мазь, иначе начнется заражение и ожоги загниют.

Поддержав меня рукой, он подал мне флягу. Я сделала щедрый глоток, внезапно обрадовавшись, что он так экономил наши запасы.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – кратко ответила я. – Голодная.

– Не удивительно. Ты спала почти два дня.

– Два дня!

Он передал мне пакет. Внутри было печенье, сухофрукты и вяленое мясо. Настоящий пир.

Эдан запрыгнул на верблюда и вернулся к чтению книги. Мешки под его глазами стали даже темнее, чем раньше, а радужные оболочки посветлели настолько, что казались почти серыми – такого оттенка я раньше у него не замечала.

– Не ешь все, – сказал он, махнув книгой в мою сторону. – Нам еще четыре дня ехать в Агорию.

Агория, где ждали Лунные горы и Кетон сражался с людьми шаньсэня во время Пятизимней войны. Где погиб Сэндо.

«Люди шаньсэня и армия императора столкнулись в Лунных горах, – сказал мне Кетон по возвращении домой. – Я там был. Меня подстрелили, и Сэндо оттащил меня в укрытие. Повсюду лежали трупы. К концу ночи полегли тысячи людей. Включая Сэндо».

Я прожевала мясо и с трудом проглотила его, внезапно потеряв аппетит. Затянув веревку на сумке, я отвернулась, чтобы взять себя в руки. Эдан по-прежнему читал на своем верблюде.

– Где орех? – спросила я, показав верблюдице опуститься на колени и забравшись на нее.

– Я оставлю его себе для лучшей сохранности, если ты не против.

– Кто-нибудь из портных раньше шил наряд из солнечного света?

– Нет, насколько мне известно, – ответил Эдан, снимая капюшон. Его черные кудри блестели от песка. Песка и пота, заметила я.

– Шить с помощью магии – редкий дар. И еще реже он оказывается в руках такого талантливого портного, как ты. Скажу как твой друг – леди Сарнай специально все подстроила так, чтобы ты потерпела неудачу, но я верю, что у тебя получится создать эти платья. Я помогу тебе, как только могу.

Я вскинула бровь.

– Кажется, ты говорил, что мы не друзья.

– Мы не были ими. Но чародеи такие непостоянные. – Он слабо улыбнулся. – Возможно, я передумал.

Я ощутила прилив теплоты. Если бы не Эдан, я бы не знала, с чего начинать. Хоть мы и препирались, здесь – он мой единственный друг. А может, и не только здесь, если быть откровенной.

– Твой отец не мог использовать ножницы, не так ли? – поинтересовался Эдан.

– Нет. Он сказал, что они принадлежали моей бабушке.

Он наклонился, будто изучая хрупкий образец.

– Странно, – коснулся он моего подбородка. – Обычно чародеи не оставляют потомков.

Не знаю почему, но от его комментария мои щеки залились румянцем. Или почему его касание, такое быстрое, ласковое и почти ничего не значащее, вызвало мурашки по коже. Я отстранилась, надеясь, что он не заметил моего смущения.

– Я мало что знаю о своих предках.

– Не бери в голову, – сказал Эдан, вновь оставляя между нами приличное расстояние. – У тебя три задачи: добыть солнце, луну и звезды для платьев Аманы. Эти задачи подразумевают три испытания: тела, разума и души. Солнечный свет был испытанием для тела. На то, сколько страданий ты можешь вытерпеть.

Я потрогала себя за щеки, по-прежнему липкие от мази, но моя кожа уже заживала.

– И ты решил рассказать мне об этом только сейчас?

– Я не хотел, чтобы ты боялась. – Он вздохнул. – Самым трудным будет последнее испытание.

– Кровь звезд? – Когда Эдан кивнул, я продолжила: – И что ты можешь мне поведать?

– Я не знаю точно, с чем тебе предстоит столкнуться, – признался он. – Знаю только когда. Раз в год звезды открываются миру смертных.

Я знала легенду.

– На девятый день девятого месяца богиня луны воссоединяется со своим мужем, богом солнца. Лишь в эту ночь, один раз в году, они могут быть вместе. Они идут навстречу друг другу по звездной тропе – мосту, который бог воров должен держать на своих плечах в качестве наказания за похищение звезд. Когда отведенное им время проходит, мост рушится, и звезды начинают кровоточить в небе из-за боли от их разлуки.

– Да-а, – протянул Эдан. – Очень романтично, верно?

Я нахмурилась. Девятый день девятого месяца. До него оставалось сорок дней. А озеро Падуань находилось на противоположной стороне континента.

– Я думала, это просто миф.

– Во всех мифах есть искра правды. Порой даже больше искры. – Эдан прикрыл лицо от солнца. – Тебе пора браться за обувь. Наличие какого-то занятия поможет тебе быстрее прийти в форму. Не забудь, она должна быть…

– Водонепроницаемой, – закончила я. После долгих недель медленной жарки под солнцем я даже представить себе не могла, что мне будет необходима защита от воды.

– Ты помнишь. – Эдан отвернулся и промокнул виски. – Хорошо.

Я доела вяленое мясо и слизнула все крошки с пальцев. Я так похудела, что с меня начали сползать штаны. Но если меня мучил голод, то Эдан вообще должен был от него умирать. Он всегда ел меньше меня, гордо заявляя, что чародеи не знают голода.

Но с каждым днем я верила в это все меньше и меньше.

Эдан начал насвистывать мелодию, сохраняя подобие задорного настроения, пока вел нас к горам, которые находились так далеко, что я их даже не видела. Меня беспокоило, что, даже если он в опасности, Эдан этого не скажет. Он слишком высокомерный. Слишком гордый, чтобы признать свою слабость.

Сегодня, решила я… сегодня я не лягу спать и узнаю, что он от меня скрывает.

Я резко подняла голову. В моих руках были поводья верблюдицы, и я снова сидела в седле, сложив ноги прямо перед ее горбом. Но я не помнила, как уснула.