Юлия Славачевская - Третий — не лишний!

— Стерва! — он отскочил и скорчил презрительную рожу.

— Кобель! — багровая от злости, как вареный рак, я, тяжело пыхтя, выискивала глазами, что бы еще в него кинуть. Поблизости ничего не осталось.

— С чего бы? — вытаращился он на меня.

— А кто вчера проснулся в обнимку с Аленкой? — вызверилась я. — Да еще без трусов?

Аленка была восемнадцатилетней длинноногой моделью, присоединившейся к нашей группе в первый раз для получения новых ощущений. Которые, кстати, получила я, когда нашла их вдвоем. Существом Аленка была безобидным, легкомысленным и безалаберным. Сердиться на нее не было никакой возможности, хотя бы по причине ее непроходимой тупости.

— Ничего не было, — уверенно изрек Николя. — Если я ничего не помню, значит — ничего не было!

— Идеальная логика для начинающего кобеля! — посочувствовала я.

И тут такое началось…

— Сама виновата! — И дальше пошел перечень таких головокружительно тошнотворных подробностей, что я чуть не села.

Оказывается, я рожей и фигурой не вышла, и его тошнит от меня, и он мне четыре года одолжение делает, что со мной спит, хоть паранджу надевай. И фригидная я, и холодная, и бесчувственная… Хозяйка хреновая, раз его, такого умного и продвинутого мало облизываю, да еще и в магазин временами на машине гоняю. И скучная, и заучка, и…

— Дура! Вот и оставайся тут сама, гляди, как другие ныряют — у меня и свои дела есть! — он сально улыбнулся и победоносно спустился с трапа в маске и ластах, с непромокаемым свертком в руках отплывая обратно, к берегу. Благо, пока мы собачились, катер успел отойти всего метров на двести.

Я чуть не заплакала. Скот! Знает же, что по правилам мы должны погружаться вместе с напарником!

И вот этому чмо я отдала лучшие годы? Когда я научусь делать своевременные выводы? И делить все слова о неземной любви на десять и после извлекать из остатка квадратный корень?

И ведь далеко не дура! Не было в породе Климовых идиоток и как-то не хочется поганить династию таким сомнительным начинанием. Есть, конечно, у всех женщин нашего рода общая черта — любим сами себя обманывать и воображать возвышенные чувства там, где их нет в помине.

Но не зря меня назвали в честь бабушки — Марусей. Дамы с этим именем в нашем роду всегда были особами выдающимися и крепко стоящими на ногах. И я не буду исключением.

Причем, я и по паспорту Маруся. И очень обижаюсь, когда меня пытаются переименовать в Марию. Друзья еще зовут Мурка, Мурёна. Враги — Мурена. Один раз Колька случайно выдал: «Маруська, не будь муреной, а то сразу хочется сделать прививку от яда» — так и пошло в народ.

Прилипло намертво. Как все хорошо — так Мурочка. Как против шерсти — так Мурена.

— Муська, не плачь! — отвлек меня от нерадостных мыслей о дальнейшей судьбе Денис, тут же выдвинув заманчивое предложение: — Ну хочешь, я разобью этому козлу физию?

Этот может. У него какой-то там пояс по карате. Кирпичи как семечки щелкает.

— И не только, — присоединилась к нему грозная Алина. — Я посодействую.

И эта может. Девушка увлекается кикбоксингом. И неизвестно, кто их них в драке страшнее. Хотя я бы все же поставила на Алину. У нее отсутствует солидарность по гендерному признаку. Значит, жалеть точно не будет.

Бедный Николя! С двух сторон такие клещи, а спереди я с аквалангом.

Я хихикнула, представив себе эту заманчивую картинку, и вытерла навернувшиеся слезы.

— Так что? — навис надо мной Денис. — Будем восстанавливать социальную справедливость?

— Не будем, — с тяжелым вздохом отказалась я. — Вы вовремя не остановитесь, и придется мне, мучимой совестью, носить вам передачки.

— Так мы тут сразу и утопим, — радостно предложила добрая Алина.

— И он потом всплывет, как все то, что не тонет, — уныло сказала я. — И обнаружат на нем тяжкие телесные. На кого валить будем? Акулы в футбол играли? Или под ската попал?

— Пусть сначала найдут, — оптимистично заявил Денис. — Зато повеселимся!

— Сама справлюсь! — буркнула я, еще раз проверяя собственное оборудование. — Но за предложение спасибо!

Ребята отошли, а я уселась на палубу и вперила свой взгляд в морскую даль, соображая, как поступить дальше.

С одной стороны, спускаться одной опасно. С другой, до окончания отпуска осталось всего ничего. И я еще не посетила затонувший корабль, присмотренный мной ранее.

Наших он почему-то не прельстил. Им местные в уши напели после опохмелки, что место загадочное и проклятое. Много, мол, ныряльщиков оттуда не вернулись.

Так я и сама в подпитии любую сказку на новый лад расскажу. Со всеми подробностями и уверяя слушателей, что это чистая правда. Даже гипотезы могу за уши притянуть.

— Колька, гад… — пригорюнилась я. — Всю малину мне пересрал!

Что теперь, из-за очередной выходки этого паразита отказывать себе в законном праве на отдых? Фиг! И плевать, что нельзя!

— Ладно, — решилась. — Я только одним глазочком. Все разведаю и вернусь. А завтра кого-нибудь с собой возьму.

Вдруг мне повезет и Федя все же освободит туалет, чтобы меня подстраховать. Говорила же ему: «Не тащи в рот всякую гадость!». Так нет же! Нажрался чего-то в грязной забегаловке и сейчас устраивает забег на скорость до туалета.

Меня Николя тогда около места заседания Федюни подловил, потому что я ему по доброте душевной чаю и сухариков притащила. И поплатилась за свою доброту. Недаром говорят, что благими намерениями выложена дорога к разводу!

— Товарищ Заседулькин! — постучалась я к страдальцу. — Давай заканчивай чистку организма.

— Это теперь место моей прописки! — просветил меня здоровяк несчастным голосом.

— Почему? — не поняла я.

— Как ты назовешь место где ешь, спишь и проводишь все свое свободное время? — выдал он.

— Домом? — предположила я.

— Вот и я о том же, — тяжело вздохнул Федя. — Марусь, ты одна пойдешь? Или со своим хмыренышем?

— Как получится, — скрипнула я зубами.

— Осторожней, — предупредил меня старый напарник. — Может, все же дождешься, когда мне полегчает?

— Завтра поговорим, — удалилась я, дипломатично не намекнув, что завтра может и не полегчать.

Вот так мы вчера и пообщались. Явно у Федюни дар предвидения. Как знал, что меня сегодня обломают.

— Мусь, — нахмурилась Алина. — Меня терзают смутные предчувствия. Не спускалась бы ты сегодня, а?

— Да я туда и обратно, — пообещала я.

— Ну-ну, — не поверила девушка.

Где наша не пропадала!

С этой мыслью я начала спуск на глубину.

Вообще-то на глубине довольно прохладно, если не сказать холодно. Для этого дайверы надевают специальный гидрокостюм из неопрена.

У меня новый фирменный костюм черного цвета за триста евро с анатомическим кроем и усиленной строчкой, а вместо шортов длинные лосины.