Ирина Литвинова - Веридор. Жестокий король

Придворные моего горя не разделяют. По их мнению, слава Единому, что эта чёрная ведьма наконец сгинула и перестала компрометировать молодого короля. Уже через месяц после похорон начали говориться к моей свадьбе на Лилиан. Вроде бы, так и планировали, а сами на её наследство виды имеют.

Сегодня в столицу прибыл новоиспечённый маршал, повышенный за избавление северных районов от разбойников-кочевников, и Лилиан с изумлением и восторгом узнала в нём скомороха с Большой городской площади. Форма ему невероятно идёт, как и позолоченная шпага.

Весь двор гудит о том, что Скоморох, оказывается, мой лучший друг. Я в тихую устраиваю ему и Лилиан свидания, причём они на самом деле верят, что это всё — случайности. Просто не хочу их смущать. Они так романтично смотрятся вместе. Нет, ну точно по ним трубадур плачет.

Вот приблизилась дата свадьбы. Друг, видимо, настолько не желает отдавать мне возлюбленную, что уже несколько раз пытался вызвать меня на дуэль, но я всякий раз вырубаю его чёрной магией. Руки так и чешутся врезать по нему магией, чтоб в бессознанку на несколько дней уплыл и не мешал своими благородными душевными порывами. Честное слово, так и сделаю в день свадьбы! И не поговорить же с ним! Лилиан тоже несколько раз пыталась донести до меня, что любит другого, только я прерывал её и просил, чтобы она мне поверила и сделала так, как нужно. Ну, хоть она мне верила…

Ну вот и обвенчались. Никогда не думал, что жениться — это такая нервотрёпка. И если бы она закончилась с венчанием и торжественным приёмом, так нет, мне же и на брачном ложе сюрпризов подкинули! Зашёл я ночью в спальню, а Лилиан как выхватывает из-за спины маленький ножичек для фруктов… Я уж думал, начнёт вены себе резать, аж подскочил. А она направила лезвие на меня и заявила, что не моргнув глазом зарежет даже самого короля, но никогда не отдастся нелюбимому. Честно, не ожидал от неё. Ну, я ловко выхватил у неё ножичек… и проводил через секретную дверь в покои, собственно, её любимого. Так теперь и будем жить: под взглядами придворных под ручку идём в спальню, а там расходимся, она — налево, к моему другу, я — направо, в кабинет.

Не так давно в столице начала блистать новая звезда — роковая красотка Алис, куртизанка. О ней судачит весь город, дворец был в восхищении-возмущении. Восхищает красота, возмущает, как они считают, наглость. Говорят, Алис, кроме основной профессии, ещё и поэтесса. Она декламирует свои стихи на званых вечерах и хочет издаваться, но, естественно, типографии ни за какие коврижки не готовы заключать сделку с «элитной проституткой». Ну, вот и гляну сегодня, что это за птичка певчая такая.

Зря типографии так долго игнорировали Алис, её стихи были действительно замечательны. Хорошо, что я познакомился с ней именно как с поэтессой. Конечно, не для кого не секрет, чем Алис зарабатывает себе на жизнь, но я оценил её талант и хочу помочь помочь. С моей подачи на уже издаётся крупными тиражами, но это только начало. Алис рассказывала мне, что давно мечтала открыть школу искусств. Что ж, я готов финансировать её открытие. В конце концов, король должен уделять внимание культурному развитию государства и поощрять искусство.

Если поначалу наши отношения с Алис не носили абсолютно никакого любовного характера, но в конце концов природа взяла своё… И я продолжаю стремительно изменять её жизнь. Не то чтобы я жуткий собственник, но вообще я считаю, что с моей женщиной никто не должен спать, кроме меня (и вот не надо этого скептического взгляда, Лилиан никогда не была моей женщиной), даже если у моей женщины профессия спать за деньги с кем придётся. Так вот я не стал заставлять Алис бросить сие сомнительное поприще, я просто много платичу и всегда вперёд. Просто окупаю её всю, всё её время. Она, конечно, поняла это и, мне кажется, благодарна. Похоже, я умудрился сломать даже главное правило всех куртизанок: не любить мужчину, а любить процесс. Медленно, но верно, Алис влюбляется в меня.

Прошло уже полгода, как мы с Алис вместе, и я стал просить её подарить мне ребёнка. Что тут говорить, я скучаю по Эзраэлю, но боюсь вернуть его ко двору. Уверен, что Лилиан будет его любить как собственного сына, и опасаюсь повторения истории. Вообще куртизанки никогда ни от кого не рожают детей, но мы с Алис уже давно стали исключением из всех правил. Она согласилась. Интересно, а кого она больше хочет: мальчика ил девочку?

И вот я вновь стал отцом. Мой второй сын совсем не такой, как Эзраэль. Мой первенец походил на меня, тёмненький демонёнок, а второй — чистый ангелок: волосики золотые, глазки голубые, совсем как у мамы. Алис хотела назвать ребёнка по-особенному. Она всегда мечтала о море, но никогда не видела его. На рождение сына я сделал ей подарок: мы только втроём отправились на две недели в Порсул, на море. Специально для этого мир заключал! А сыночка мы назвали Синдбадом, как отважного морехода из волшебных порсульских сказок.

Когда мы вернулись в столицу, я сразу же официально признал Синдбада своим сыном и поселил во дворце, а Алис назначил придворной поэтессой и тоже выделил покои, но не в крыле для гостей, а рядом с детской. Ой, какой это был скандал! Он мог сравниться, разве что, с моей первой женитьбой. Ну, куда ж королевской семье и без скандала.

Скандал продолжается: спустя полгода выясняется, что в королевской семье скоро будет законное пополнение. И всё бы ничего, только дружок мой ходил с такой счастливой улыбкой на лице, что придворные уже стали перешёптываться об умственном нездоровье маршала.

Оставался буквально месяц до рождения ребёнка Скомороха и Лилиан, когда Сарата напала на нас без объявления войны. Естественно, я и все главнокомандующие тут же ринулись на фронт. Мы отбили врага быстро, за несколько недель… Только вот в последнем, генеральном сражении, маршал был убит. Он снова закрыл меня собой, теперь уже в последний раз. В него попало проклятие, которое бы медленно и мучительно убивало его в течение трёх дней. Я пробовал спасти его, но, увы, проклятие было необратимо. Скоморох попросил меня закончить его мучения и позаботиться о Лилиан и их ребёнке. Я забрал его жизнь быстро, безболезненно, погрузив в вечный сон. А потом заплакал второй раз за свою взрослую жизнь. И поклялся, что их сын или дочка станет моим ребёнком.

Лилиан должна была или родить на днях, или вот-вот разрешиться, поэтому я мчал во весь опор к столице, как только неприятель свернул все военные действия и обратился в бегство. И там меня ждало новое горе: чума! Красная Чума поразила весь город, обагрив его улицы. Люди начинали кашлять кровью и буквально захлёбывались ей. Я летел ко дворцу на взмыленном коне. Не помню, как ворвался в полные смерти коридоры, как прыгал через одну ступеньку по лестнице и вломился в комнату Лилиан. Я бежал и боялся во встречных мертвецах узнать жену, сына, Алис… Лилиан лежала бездыханная на кровати, задушенная красной чумой, а в углу комнаты к стене жалась Алис и что есть силы обнимала двухлетнего Синдбада и… маленького демонёнка, который держал на руках новорождённую малышку. Стоило ей начать кашлять, как он легонько бил её огненной кисточкой хвоста по груди, отгоняя чуму. Потом он поднял на меня глаза, улыбнулся и сказал: «Папа!»